Поднебесная - читать онлайн книгу. Автор: Гай Гэвриэл Кей cтр.№ 87

Из-за шелковых занавесок паланкина появилась рука. Два пальца вытянулись в сторону управляющего и медленно согнулись.

Пальцы были унизаны кольцами, как видел Тай, а ногти – накрашены красным. Затем он очутился на коленях, пригнув голову к земле. Как и все люди во дворе, за исключением стражников и управляющего.

Тай позволил себе осторожно поднять взгляд и взглянуть, с сильно бьющимся сердцем и с сумбуром в голове. Управляющий три раза поклонился и медленно зашагал к занавешенному паланкину, словно к месту собственной казни.

Тай наблюдал, как этот человек выслушал то, что ему сказали из паланкина. Отступил в сторону, снова поклонился, оставаясь бесстрастным. Рука снова появилась из-за желтого шелка и во второй раз поманила двумя пальцами, тем же жестом, но на этот раз – Тая.

Все изменилось. Все-таки она оказалась здесь сама.

Тай поднялся. Отвесил такой же тройной поклон, как раньше управляющий. Тихо сказал Сун и Цяню:

– Оставайтесь со мной, если сможете. Это будет не быстро. Сделаю все возможное, чтобы обеспечить вашу безопасность и безопасность солдат.

– Нам ничего не грозит, – ответил Сыма Цянь, по-прежнему стоя на коленях. – Мы прибудем в Ма-вай, так или иначе.

– Господин Шэнь, – услышал он голос телохранительницы. Она смотрела на него со странным выражением лица. – Будьте осторожны. Она опаснее, чем женщина-лиса.

Он это понимал.

Тай спустился по ступеням с крыльца, пересек пыльный двор через толпу коленопреклоненных людей и оказался рядом с паланкином с задернутыми занавесками.

Он громко сказал, глядя на управляющего и командира императорской стражи рядом с ним:

– Отдаю моих спутников под вашу защиту. Если мой конь пропадет или пострадает, я возложу вину на вас обоих, – офицер кивнул, стоя прямо, как древко знамени. Управляющий был бледен.

Тай посмотрел на задернутые занавески. У него пересохло во рту. Офицер показал рукой на мечи и сапоги Тая. Тай снял их. Управляющий отдернул занавеску, ровно настолько, чтобы Тай вошел. Занавески паланкина опустились с шелестом. Его окружил аромат и мягкий, просачивающийся сквозь шелк свет, который, казалось, льется не из того мира, который он только что покинул.

Конечно, так и было. Здесь, внутри, был уже другой мир.

Он смотрел на нее. На Вэнь Цзянь.

Тай в своей жизни успел повидать несколько красивых женщин, иных – совсем недавно. Подосланная женщина-воин из Каньлиня, которая приехала на озеро, чтобы убить его, отличалась ледяной красотой, холодная, как Куала Нор. Дочери Сюй Бихая были изысканно красивыми, а старшая – даже более того. Весенняя Капель была золотистой и прекрасной, она славилась этим. Лучшие куртизанки в лучших домах Северного квартала были красивыми, как цветы: студенты писали для них поэмы, слушали их пение, смотрели на их танцы, следовали за ними наверх по нефритовым ступеням.

Но никто из этих женщин, ни одна из них, не могла сравниться с этой в блеске ее красоты. А она сейчас даже не танцевала. Она просто сидела напротив, откинувшись на подушки, и оценивающе смотрела на Тая огромными глазами под искусно подбритыми бровями.

Он уже видел ее издалека, в парке Длинного озера, на праздничной церемонии, сидящую с императором и придворными на высоком балконе Да-Мина, вдали от обычных людей, над ними, ближе к небу.

Здесь она не была вдали от него. Она сидела сокрушительно близко, и они были одни. И, кажется, одна маленькая, босая ножка с высоким подъемом прикасалась к наружной стороне его бедра. Совсем легонько, словно нечаянно, сама того не подозревая.

Тай с трудом сглотнул. Цзянь улыбалась и не торопясь рассматривала его, совершенно непринужденно.

Весь двор на имперской почтовой станции, полный людей, видел, как он сел в ее паланкин. Мужчину могли убить за то, что он остался наедине с возлюбленной императора. Если только этот мужчина не евнух, или – внезапная мысль – его могли сделать евнухом вместо того, чтобы перерезать ему глотку. Тай пытался найти место, куда безопасно было бы устремить свой взгляд. Свет мягко сочился сквозь шелк.

Она сказала:

– Я рада. Ты достаточно красив. Лучше, когда на мужчину приятно смотреть, ты согласен?

Он ничего не ответил. Да и что можно ответить на такое? Тай опустил голову. Ее ножка шевельнулась у его бедра, словно нечаянно. Она согнула пальцы ног. Он это почувствовал. В нем вспыхнуло желание. Он изо всех сил старался его подавить. Опустив голову чтобы избежать взгляда этих глаз, он увидел, что ногти на ее ногах выкрашены темнокрасным, почти пурпурным цветом. Для взгляда не находилось безопасного места. И с каждым вдохом он чувствовал аромат ее духов.

Тай заставил себя поднять взгляд. У нее был широкий рот с полными губами, лицо имело форму сердца, кожа безупречная, а вырез ее тонкого летнего голубого шелкового платья был глубоким. Он увидел подвеску из слоновой кости в виде тигра между пышными выпуклостями ее грудей.

Ей двадцать один год, она родом из известной семьи на юге. Приехала в Синань в шестнадцать, чтобы выйти замуж за принца из семьи императора. За его восемнадцатого сына. Потом светлейший император Тайцзу, отец ее мужа, однажды вечером увидел, как она танцует во дворце под аккомпанемент флейты (эта история широко известна), и к тому моменту, когда закончились музыка и танец, течение ее жизни и жизни империи изменилось навсегда.

Благочестивые люди заявляли (шепотом), что дальнейшее было профанацией брака и семьи. Восемнадцатый сын согласился принять в подарок особняк побольше, другую жену и изысканных наложниц. Время при дворе текло в приятных занятиях. Во дворце и в Ма-вае звучала музыка, и женщина танцевала для императора. Поэты начали писать о четырех великих красавицах.

Императрице предложили следовать своей очевидной склонности к общению с богами и удалиться в монастырь за пределами Синаня и дворца, чтобы проводить жизнь в молитвах. Сестра Тая отправилась вместе с ней.

Он воспользовался этим быстро промелькнувшим образом Ли-Мэй – смелой и умной, – чтобы вырваться из состояния, которое он ощущал действительно как опьянение. Он подумал, что никакое вино на свете не может сравниться с присутствием этой женщины. Ему пришла в голову мысль, что из этого можно сделать поэму.

Вероятно, кто-нибудь ее уже написал.

Паланкин подняли и понесли. Тай сказал:

– Моя госпожа, вы оказали вашему слуге слишком большую честь.

Она рассмеялась:

– Конечно. Вас не убьют за то, что вы здесь, если вы об этом думаете. Я сказала императору вчера ночью, что собираюсь поехать за вами сама. Хотите личи? Могу его для вас очистить, господин Шэнь Тай. Мы могли бы даже вместе его съесть. Вам известен самый приятный способ вместе съесть плод личи?

Она наклонилась вперед, словно собираясь показать ему прямо сейчас. Он ничего не сказал. У него не было слов, он не представлял, что можно сказать.