— Просто это уже не слишком важно, — произнес я тихо, расстегнул обшлага мотоциклетных краг и положил их на стол.
Кровь, стекавшая по левому предплечью, залила кисть руки и запеклась под ногтями. Я посмотрел на нее и поежился, жалея о том, что ее нельзя смыть. Когда вспыхнет вирусный процесс, мне все станет безразлично. Но пока я не потерял человеческий облик, я буду помнить об этой крови. Я сжал и разжал пальцы, проверил, как гнутся суставы, и сосредоточил внимание на анализаторе.
Модель была незнакомая. Раньше я не встречал ничего подобного. Хотя устройство напомнило мне оригинальные конструкции доктора Пателя, с помощью которых можно было измерить концентрацию вируса в крови. Первые анализаторы не сообщали человеку цифровых показателей на момент сдачи крови. Я продолжал сверлить взглядом этот прибор. Вероятно, из него даже данных не вытащишь. Я поискал на его поверхности огоньки. Ни датчиков, ни счетчиков. Видимо, раз уж я оказался в изоляторе, мне не было нужды узнавать о результатах. Я выругался.
— А если он поддельный?
— Покончи с этим, — произнес голос Джорджии возле меня.
Я резко поднял голову и поискал ее взглядом. Пусто. Я снова ругнулся.
— Куда мне спешить?
— Если будешь тянуть резину, результат не изменится.
Теперь ее голос послышался с другой стороны. Каким-то образом я ухитрился туда не посмотреть. Я только вздохнул.
— Ты не могла бы появиться?
— Нет. Прости меня, но это — твой выбор, а не мой.
— Допустим. Но… ты хотя бы побудешь рядом?
Я почувствовал, как ее призрачная рука скользнула по моей шее — но ощущение тут же исчезло.
— До самого конца. Клянусь.
— Ладно, — проговорил я и открыл крышку анализатора. — Один…
— Два…
Я с силой надавил ладонью на металлическую панель, и иглы принялись за дело. Они глубоко вонзились в мою ладонь. Я зашипел от боли и прикусил язык. Странно, но я думал, что вспышка вирусного процесса притупляет болевые рефлексы. Я ошибался. Я не почувствовал никакой разницы. Анализы крови всегда неприятны, но этот оказался самым болезненным. Наверняка прибор был примитивным.
Как только последняя игла покинула мою ладонь, я отнял руку. Анализатор один раз пискнул и умолк. Ни мигающих огоньков, ни звуковой сигнализации — никакой подсказки. Хотя не уверен, хотел бы я получить подтверждение того, что заражен. «Укусили — попрощайся», — обычно так говорили, когда я проходил обучение… Но все же неплохо получить подтверждение. Я должен был увидеть результат. Именно так осуществлялось тестирование.
— Эй. — Джорджия положила руку мне на плечо. — Почему бы тебе ни прилечь? Ты очень устал.
Я стряхнул ее руку.
— Нет, не хочу это проспать. Ведь я вот-вот перестану быть собой. Такое пропускать нельзя. — У меня мелькнула одна мысль, и я горько рассмеялся. — А ведь мое состояние не так паршиво, если ты мне мерещишься, верно? Ты — крайне сложная галлюцинация. Зомби далеко до моей степени безумия.
— Премного благодарна.
— Не стоит. Всегда пожалуйста.
Джорджия умолкла. Я тоже. Я был слишком напряжен, чтобы вести разговор с мертвой сестрой, обитавшей у меня в голове. Я бы затеял спор, а она бы пыталась меня урезонить, а потом мы бы начали вопить друг на друга. В итоге последние минуты моей жизни были бы потрачены на ссору с единственным человеком, ругаться с которым мне хотелось меньше всего на свете. Сейчас я просто надеялся, что Джорджи — рядом, и мне не придется пройти через все в одиночестве.
И я молча уставился на анализатор. В горле у меня пересохло, и я ждал появления других симптомов. Затрудненное дыхание, повышенная чувствительность к свету, помрачение сознания. Вот список признаков, отделяющих людей от зомби. И это — только начало. Я вполне осведомлен о всех стадиях процесса. Я знал о каждом маленьком шаге на зомби-дороге.
Открылась дверь.
Я резко вздернул голову и напрягся. Я ждал, что в комнату войдут вооруженные люди. «Вдруг пришлют Бекс, чтобы она меня пристрелила? — гадал я. — Может, она об этом попросила?» Мы с ней долго были коллегами, а ирвины склонны считать убийство зараженных соратников частью своей работы. Это знак уважения.
Я увидел доктора Эбби. В руках она держала складной стул.
На секунду я перестал дышать и вытаращил глаза. Следом за Шеннон в комнату протопал Джо, весело размахивая хвостом.
— Вы позволите ему находиться здесь, когда будете меня убивать? — спросил я. — Слишком жестоко. То есть, конечно, не мне судить, но, по-моему, это — уже чересчур.
Она улыбнулась.
— Привет, Шон. — Доктор Эбби закрыла дверь и дождалась момента, пока прекратится шипение механизмов герметизации. Потом она раскрыла стул и села напротив меня. — Как ты себя чувствуешь?
— Вам не следовало бы здесь находиться, — произнес я.
Джо обошел вокруг стола и положил свою огромную морду мне на колени. Он вроде бы приветствовал меня по-собачьи. Я уже забыл о крови у себя на руке, а когда вспомнил, оттолкнул пса.
— Это небезопасно.
— О да, конечно. Ведь ты заразен. — Доктор Эбби достала из кармана белого халата банку колы и поставила на середину стола. — Ты, наверное, пить хочешь. Ты уже давно здесь.
Я потерял дар речи.
— Давай, открой ее, — сказала она. — Хочу посмотреть, как у тебя с мелкой моторикой.
Я послушался. Банка оказалась холодной и тяжелой. Мне было приятно открывать ее. Подняв металлический язычок, я закрыл глаза и сделал большой глоток газировки. Вкуснее я ничего в жизни не пробовал.
Наконец я открыл глаза. Сцена была все та же. Доктор Эбби внимательно наблюдала за мной.
— Как горло, Шон? — спросила она.
— Небольшая сухость. Я не понимаю, что вы делаете… — я замолчал, обнаружив, что сухость исчезла. Осталось только небольшое покалывание. Так всегда бывает после питья колы, столь обожаемой Джорджией. — … здесь, — закончил я фразу.
— Нам важно поговорить о результатах твоего анализа, Шон. — Она снова сунула руку в карман и достала стандартный, современный полевой анализатор крови. Заметив мое удивление, она улыбнулась: — Не бойся. Он модифицирован, поэтому выгрузки данных не будет. Вообще-то сам прибор посчитает, что все происходит как обычно, но тебе не надо беспокоиться. О вашем местоположении не узнает ни ЦКЗ, ни кто-либо еще.
— А мой первый анализ не работал?
— Отнюдь, с ним все в порядке. А теперь, пожалуйста, рассмеши женщину, которая готова рискнуть жизнью, предоставляя убежище твоей команде. Пройди еще раз этот треклятый анализ.
— Ладно. — По крайней мере, на устройстве имелись огоньки. Я открыл крышку и прошептал: — Один.
Подождав, когда Джорджия скажет «два», я прижал ладонь к панели. Иглы впились в мою плоть — быстро и болезненно. Привычные ощущения. Появились огоньки. Красный — зеленый, красный — зеленый… Сначала они мигали быстро, затем все медленнее. Последний перестал мерцать через тридцать секунд.