– В том-то и дело.
– А ты почему такая умная?
– Да где я умная…
– Умная, в этом-то твоя беда.
– Что ж мне, идиоткой прикидываться? Поздно уже. Надо
было начинать лет с пятнадцати…
– Ну, и что, по-твоему, мне делать?
– Езжай назад, в Мюнхен, но не сейчас, выжди дней
десять. А числа десятого спокойно полетишь. Приди к ней…
– И что, по-гусарски, хватать в шубу, в сани и прямиком
в церковь, венчаться?
– Милый Родя, я читала «Метель», читала «Войну и мир» и
ничего подобного я тебе предлагать не намерена. Ты явись к ней и не разводи
ляля-тополя, а просто подойди, обними и поцелуй. А там будет видно. Может и
тебе еще не понравится, как она целуется. Или ей. Но главное, фактор
внезапности… Она должна уже потерять надежду на твое появление. Поверь мне, она
себя ругает, ты ведь для нее кое-что сделал, и не так мало… Она благодарна
тебе, ее к тебе тянуло, а ты сорвался с места, уехал, то есть она наверняка
считает, что обидела тебя. И мучается раскаянием.
– Я подумаю над твоими словами.
– Вот-вот, подумай. Но не раньше десятого января, чтобы
она уже ждать перестала.
– Я не выдержу.
– Выдержишь! Ну в крайнем случае трахни какую-нибудь
девку, для тебя это не проблема. Хотя я бы на твоем месте этого не делала.
– Почему, интересно знать?
– Ты уж не мальчик. Подкопи энергию-то. Чтобы она
почувствовала, как ты изголодался.
– Ну ты и стерва!
– Да уж какая есть.
В отличие от старшего брата Платон неоднократно бывал в
Мюнхене. Однако он не любил этот город. Видимо потому, что в первый свой приезд
заболел тяжелым гриппом. Ему все здесь было не в радость, хотя по делам и
приходилось раза три летать сюда из Нью-Йорка. Узнав, что Ева живет именно в
Мюнхене, он расстроился. Ничего хорошего не ожидал от этого города. Наивная
уловка брата, назвавшего ему не тот отель на Корфу, только позабавила его.
Неужто Родька такой дурак? Неужто думал, я на этом остановлюсь? Или так здорово
влюблен в Еву, что понадеялся на русское авось? Авось я не стану ее искать?
Глупо, Родион Николаевич, чудовищно глупо. Странно, что мы оба запали на нее.
Это что, генетическая тяга именно к этой бабе? Бред. Соперниками мы никогда не
были. Да мы и тут не соперники. Он, кажется, и вправду не знает даже ее
фамилии. Впрочем, неважно. Но вся история с братом, с этой Фаиной, которую он
мне подсунул, означает только одно. В Москву я больше ни ногой. Не хочу. Вот
разберусь с Евой, с сыном, и все. Можно считать, что я подвел черту под прошлой
жизнью. Но найти сына важно. Конечно, придется пройти через истерики, вопли,
вранье… Но я пройду. Я добьюсь генетической экспертизы. Хотя я и так чувствую –
это мой сын. И он мне нужен. Взрослый сын… Надо же… Да, не зря мне снилась эта
сучка… И ведь какое стечение обстоятельств… Если бы Родька не втюрился в нее, я
бы мог искать ее до скончания века. Это большая удача, настоящее везение.
Конечно, нельзя знать, что там с этим парнем, какой он. Родька говорил,
красавец. Ладно, для начала визит к Еве. Вернее, Лали. Она живет за городом.
Значит, лучше искать ее в городе, в магазине. А то приедешь и поцелуешь дверь.
А войти в магазин может каждый. Воображаю, как она удивится…
Он не стал раздумывать больше и прямиком направился к
магазину. Магазинчик что надо, наверняка, тут аренда стоит бешеных денег. Очень
престижное местечко. Он хотел уж было войти, но заметил, что за прилавком стоит
незнакомая женщина. Войти или подождать? А может, Ева тут и бывает не каждый
день? Может, вообще не стоит за прилавком? Правда, прилавком я бы это изящное
сооружение не назвал. Народу в магазине не было. Женщина что-то протирала. А с
какой стати мне терять время? Войду и спрошу, как мне найти Лали.
Он решительно толкнул дверь. Ирма подняла голову.
Улыбнулась. Сказала по-английски:
– Добрый день. Вы хотите что-то купить? В подарок?
– Нет пока. Я бы хотел видеть миссис Браун.
– Простите, а вы кто? – вдруг насторожилась
женщина.
– Извините, но у меня разговор с миссис Браун.
Конфиденциальный, – произнес он жестко. – Если ее сейчас нет,
скажите, как я мог бы ее найти?
– Не нужно ее искать. Она здесь. Но что мне ей сказать?
– Скажите, что ее спрашивает…
В этот момент дверь из подсобки открылась.
Он увидел Еву. Она была ослепительна. В черном плаще,
затянутом широким мягким поясом на тонкой талии, на высоких каблуках. Она как
раз надевала тонкую кожаную перчатку.
– Ирма, я ухожу…
– Ева!
– Тоник? – она была совершенно спокойна.
– Ева! Ты не удивлена?
– О, Тоник, у меня в этом магазине бывают самые
поразительные встречи. Так что я не слишком удивилась. Ты хочешь что-то купить
своей даме или жене?
Он растерялся.
– Нет, я просто зашел… Хотя нет, я искал тебя.
– Искал? Зачем?
– Ева, надо поговорить.
– Видишь ли, я уже очень давно не Ева, а Лали.
– Что за бред, зачем менять имя?
– Я просто не хотела быть Евой Браун.
– Ты могла бы быть Евой Шахриной.
– Лали, – тихо сказала Ирма. – Может, мне уйти?
– Нет. Тоник, здесь не очень удобно разговаривать. Хотя
я не понимаю, о чем, собственно, нам говорить.
– Да уж найдется. И я требую разговора с глазу на глаз.
– Требуешь? – подняла бровь Лали. – С какой
стати ты можешь от меня чего-то требовать?
Черт, она великолепна! Ни следа от той девчонки… Она стала
еще красивее… А как держится… Наверное, я все-таки ошибаюсь, и сын вовсе не от
меня… Иначе она бы испугалась…
– Прости, Ева, я хотел сказать… Нет, все-таки нам
необходимо поговорить.
– Хорошо. Давай пойдем, у меня важное дело. Ты меня
проводишь, по дороге поговорим. Ирма, я ушла.
– Иди-иди, – прошептала Ирма и незаметно
перекрестила Лали.
Они вышли на улицу. День был солнечный.
– Как ты меня нашел, Тоник?
– Кто ищет, тот всегда найдет.
– Допустим. Но зачем тебе вздумалось искать меня через
столько лет? Согласись, это странно.
– Да нет… Мне это странным не кажется. Постой,
невозможно вести этот разговор вот так, на ходу.
– Видишь ли, я работаю, у меня важное дело, откладывать
его возможности нет. Но если ты так настаиваешь, потом я могу с тобой выпить
кофе.
– Хорошо. Согласен.
– Тогда, может быть, мы договоримся, что встретимся
где-то, ну скажем, через час?