– Не надо! Не звони никуда! Не будь идиотом! Ни с кем ничего
не обсуждай! Пока о том, что случилось, знаем только мы с тобой, все еще можно
исправить. Ты вообще можешь стереть сообщение тетки с автоответчика.
– Стереть? Да что ты такое говоришь? Какой Умнов нашелся, вы
только поглядите на него! А как насчет бумаги? Той пятисоки, которую ты сунул в
терминал? Ее ж нет! Терминал-то обчищен!
– Есть такая штука – форс-мажорные обстоятельства. Слышал
когда-нибудь? От них никто не застрахован. Представь себе: ты пишешь письмо,
опускаешь его в почтовый ящик, а потом какой-то идиот взламывает почтовый ящик…
Или вообще террорист взрывает самолет, на котором перевозилось твое письмо. Ты
же не предъявляешь претензий к почтовому ведомству?
– Ты, Стас, такое у меня складывается ощущение, идиот.
Полный идиот. Как ты теперь докажешь, что вообще опустил письмо ?
– Как докажу?
– Вот именно. Как докажешь, что не передал его кому-то
другому?
– А зачем мне так себя подставлять? Даже если бы… к примеру…
если представить, что меня перекупили, перевербовали и все такое, я бы просто
скопировал текст, а бумажку всяко сунул в терминал.
– Скопировал бы текст? Чем? И как? У тебя что, в кармане
считывающее устройство завалялось?
– Погоди… Считывающее устройство! Ты сам сказал, Юлий! Да
ведь наверняка приемник в терминале уже успел считать инфу. Насколько мне
известно, это происходит практически мгновенно. Успел считать и передать ее
куда следует. Так что сама по себе та пятисотка – просто ничто. Ведь ее никто и
никогда не отличит на вид и на ощупь от любой другой пятисотенной купюры!
– Логично. То есть ты опять наводишь меня на мысль промолчать
и стереть запись на автоответчике… А если тетка снова позвонит?
– Погоди! Она оставила свой номер. Мы можем найти ее и…
– Ага. Кинофильм «Свидетелей не будет». Или как там
называются такие глупые фильмы? Учитывая, что терминал стоит на Курском вокзале,
представляешь, сколько скандальных теток проходит там со своими узлами, баулами
и сумками на колесах? А что, если у какой-то еще не принялась оплата после
того, как переклинило автомат? И она тоже видела Крошку? И тоже позвонит? Ты
что, всех будешь отстреливать, определив по номеру адрес и место жительства?
– Стоп. Погоди.
– Что такое?
– Погоди… Мысль какая-то мелькнула… Нет, не вспомню.
– Мысль появилась в голове и ушла, не застав никого дома?
– Старо! Хватит прикалываться. А кстати о тетках. Та,
которая звонила, видимо, не такая уж тетка, если у нее мобильник есть.
– Ох и отстал же ты от реалий жизни… Да сейчас даже у
бабулек, которые на базаре в Нижнем соленые огурцы и тыкву продают, есть мобильники.
Клянусь! Я месяц назад ездил к двоюродному брату на свадьбу, ну и пошел на
Средной рынок, есть там такой, – капустки купить. Там така-ая
капуста-однодневка, в Москве ничего подобного не делают! И сам слышал, как одна
столетняя бабуля шамкала по «Мотороле»: «Старик, ты меня сёни пораньша забяри с
базару, а то я ужо уся распродаласи!»
– Погоди… Кончай ржать! Я вспомнил! Ты сказал – сколько
теток с чемоданами на колесиках…
– Я сказал – с сумками на колесах.
– Не суть важно. Слушай! Когда я опустил в терминал свою
пятисотку, то краем глаза видел одну такую тетку, которая стояла с огромным
чемоданом на колесах. Я в основном на колеса посмотрел, они дурацкие, очень
яркие, красно-белые, да и чемодан красный. Прикольный чемодан! Кстати, она и
сама не слишком тетка, очень даже ничего. Бриджики, задница, все как у людей. И
заметь, когда я нашел в метро Крошку, я сначала заметил тот же чемодан. Потом
обратил внимание на его хозяйку. Идиотка меня чуть не размазала по стенке
вагона! Когда я сел, она так на меня пялилась… Запала, думаю, на мои тесные
джинсы! А потом я и заметил Крошку. Кстати, она на него тоже пялилась. То на
него, то на меня. Неужели она? Та самая, с Курского? Неужели она и звонила? А
я-то думал…
– Ну да, ты думал, что она запала на твои тесные джинсы!
Если они у тебя такие тесные, если в члене жмут и эрекцию провоцируют не по
делу, другие купи. Чтоб от дела не отвлекали. А то, оказывается, дрочишь
потихоньку, да? Запала она на него… Нужен ты ей вместе со своими джинсами! А
если вдруг там и в самом деле была та, что звонила, получается, она видела
тебя. Видела Крошку. И то, как ты ломанулся за ним следом. И если ты его все же
найдешь, а она узнает, что с парнем что-то случилось…
– Да не смеши. Узнает она! Ну как она узнает? В газетах прочитает,
что ли? Или по телевизору сообщат, что какой-то придурок стерт с лица земли? Не
узнает. Она же с чемоданом была. А линия Горьковско-Замоскворецкая. Значит,
баба стопроцентно ехала до «Речного вокзала», чтобы там на маршрутку пересесть
и дунуть в Шереметьево – первое или второе. Да ее небось уже и нету в Москве. С
тех пор как я ее в метро видел, прошло часа два. Она наверняка или уже улетела,
или вот-вот отбудет.
– А почему ты думаешь, что она не приехала на Курский
откуда-то, да хоть бы из того же Нижнего, и сейчас не находится у себя дома
где-то на «Соколе», на «Войковской», на «Водном стадионе»?
– Нет, у нее вид какой-то немосковский. Точно говорю! Серая
такая провинциальная мышь. Явно намыливалась куда-то лететь.
– В Париж, например. В Амстердам. В Лондон, ага?
– Да почему непременно в загранку? Есть ведь не только
Шереметьево-2, но и Шереметьево-1. Оттуда самолеты на какой-нибудь Дальний
Восток летают. Вот она и летит сейчас, например, в богом забытый Хабаровск и
думать про терминал на Курском забыла. И про звонок свой. А даже если и в
Париж, какая разница? Улетела и улетела. Отряхнула со своих стоп, так сказать,
прах прошлого. Точно тебе говорю, сотри ту запись – и забудем обо всем. В конце
концов, это и в твоих интересах. Мы оба лажанулись, не только я, но и ты. Ты
мой непосредственный начальник, и, если начнут с меня шкуру заживо драть, тебе
тоже не поздоровится. В конце концов, ты отвечаешь за техподготовку
оборудования, ты и виноват, что терминал на какое-то время замыкает после
считывания нашей информации и он перестает выдавать чеки и сообщать о
зачислении денег на счет. Нам просто не повезло, что та тетка полезла платить
сразу вслед за мной и оказалась достаточно скандальной, чтобы позвонить и
накляузничать.