Око Судии - читать онлайн книгу. Автор: Р. Скотт Бэккер cтр.№ 75

Хотя после их общего смеха Сорвил и почувствовал себя непринужденно, все равно они знали друг о друге слишком мало (в отношении Сорвила достаточно было просто сказать, что он знал слишком мало), поэтому набор пустых шуток у них быстро истощился. Наследный принц кратко рассказал о своих лошадях, которых считал до крайности несообразительными. Он попытался посплетничать о собратьях-Наследниках, но сплетня требует наличия общих знакомых, но каждый раз, когда принц заговаривал о ком-то, Сорвил мог только пожать плечами. Поэтому они быстро перешли на единственную тему, которая была для них общей: на причину, по которой два молодых человека столь разных племен смогли разделить друг с другом чашу вина. Причина эта называлась аспект-император.

— Когда его первые эмиссары прибыли ко двору моего отца, это было при мне, — сказал Цоронга. — У него была привычка строить гримасы при разговоре, словно он рассказывает сказки ребенку. — Мне в то время было, наверное, лет восемь или девять, и глаза у меня наверняка были огромные, в устрицу каждый! — При этих словах он вытаращил глаза, показывая какими именно они тогда были. — До этого слухи ходили годами… Слухи о нем.

— При нашем дворе было примерно так же, — ответил Сорвил.

— Значит, ты все знаешь. — Принц подтянул ноги к животу и угнездился в подушках, придерживая двумя тонкими пальцами бокал вина. — Я вырос на легендах о Первой Священной войне. Очень долго мне казалось, что без войн за Объединение нет Трех Морей! Потом Инвиши вступили в бой с заудуньяни, а вместе с ним — весь Нильнамеш. От этого все принялись кудахтать и хлопать крыльями, будто курятник, честное слово. Нильнамеш всегда был нашим окном на Три Моря. А потом, когда пришла весть о том, что Аувангшей отстраивают заново…

— Аувангшей? — воскликнул Сорвил, борясь с желанием посмотреть на старого облигата, поскольку фактически перебил он его, а не принца. При дворе отца Сорвил не раз присутствовал при переговорах, которые велись через переводчика, и знал, что для успеха неофициальных бесед подобного рода от участников требовалось использовать немалое притворство. Определенная искусственность разговора была неизбежна.

— Сау. Руасса муф моло кумберети…

— Да. Крепость, легендарная крепость, которая охраняла границу между старым Зеумом и Кенейской империей, много веков назад….

Все, что Сорвил знал о Кенейской империи, — это то, что она правила Тремя Морями в течение тысячи лет и что на ее костях возникла Новая Империя Анасуримбора. Даже такого небольшого знания всегда хватало. Но так же как сегодняшний смех оказался первым для него за несколько недель, так и теперь для него забрезжил первый настоящий проблеск понимания. До сих пор он не осознавал масштабов событий, которые перевернули всю его жизнь, — оказывается, все это время он прозябал в своем невежестве. Великая Ордалия. Новая Империя. Второй Апокалипсис. Для него все это были бессмысленные понятия, пустой звук, каким-то образом связанный со смертью отца и падением его города. Но вот, наконец, в разговоре об иных краях и иных временах появился просвет — как будто для понимания достаточно оказалось этого нагромождения ничего не значащих названий.

— Помимо стычек со шранками, — говорил тем временем наследный принц, — у Зеума не было внешних врагов со времен Ранней Древности… дней, когда правил прежний аспект-император. В нашей земле события чтут больше, чем богов. Я знаю, что тебе это может показаться странным, но это правда. Мы, в отличие от вас, «колбасников», не забываем своих отцов. По крайней мере, кетьянцы ведут хроники! Но вы, норсираи…

Он покачал головой и возвел глаза к небу — шутливая гримаса, призванная дать Сорвилу понять, что его попросту поддразнивают. Кажется, все выражения лица говорят на одном и том же языке.

— В Зеуме, — продолжил принц, — у каждого из нас есть книга, в которой говорится только о нас, книга, которая никогда не заканчивается, пока сильны наши сыновья, наши самвасса, и в книге этой подробно описываются деяния наших предков и что они заслужили себе в загробной жизни. Важные события, такие как битвы или походы, подобные этому, — это узлы, которые связывают наши поколения, они делают нас единым народом. Поскольку все ныне происходящее связано с великими свершениями прошлого, мы чтим их больше, чем ты можешь себе вообразить…

Есть чему удивиться, подумал Сорвил. И есть откуда черпать силы. Разные страны. Разные традиции. Разный цвет кожи. И при этом все, в сущности, похожее.

Он не один. Как он был глуп, считая себя одиноким.

— Но я же забыл! — сказал Цоронга. — Говорят, что твой город простоял непокоренным почти три тысячи лет. Так же и Зеум. Единственная реальная угроза, стоявшая перед нами, восходит к временам кенейских аспект-императоров, которые послали против нас свои армии. Мы их называем «Три боевых топора»: Биньянгва, Амара и Хутамасса — битвы, которые мы считаем самыми славными моментами в нашей истории и молимся, чтобы погибшие там подхватили нас, когда мы рано или поздно выпадем из этой жизни. Поэтому, как ты можешь себе представить, имя «аспект-император» вырезано в наших душах! Вырезано!

То же можно было сказать и о Сакарпе. Трудно было себе представить, что один человек в состоянии вызвать подобный страх в противоположных концах света, что он способен вырывать с корнем королей и принцев далеких стран, как выпалывают сорняки, а потом пересадить их на одну делянку…

Неужели один человек может обладать такой силой? Один человек!

В возбуждении Сорвил понял, что ему надо делать. Наконец-то! Он чуть не вскрикнул, так внезапно и с такой очевидностью поразила его эта мысль. Он должен понять аспект-императора. Не слабость, не гордость и не глупость отца привели к падению Одинокого Города…

Только лишь неведение.

Взгляд наследного принца, пока он рассказывал, был обращен внутрь, лицо его светлело с каждым поворотом повествования и с каждым отступлением от темы, как будто каждый раз он делал маленькое, но очень важное открытие.

— Так что когда пришла весть о том, что Аувангшей отстроен заново… Можешь вообразить. Порой казалось, что, кроме Трех Морей и Новой Империи, других тем для разговоров не существует. Кто-то ликовал — те, кто устал жить в тени великих отцов, другие боялись, полагая, что гибель приходит ко всему сущему, так почему Великий Священный Зеум должен быть исключением? Мой отец числился среди первых, среди сильных, так я всегда считал. Посланники аспект-императора все изменили.

— Что произошло? — спросил Сорвил, чувствуя, что голос возвращает себе прежнее звучание. Цоронга такой же, как он сам. Возможно, сильнее, разумеется, опытнее, но точно так же запутался в обстоятельствах, которые привели его сюда, к этому разговору в диких заброшенных землях.

— В посольстве их было трое, два кетьянца и один «колбасник», как ты. Один из них с виду боялся, и мы решили, что просто он потрясен пугающим величием и роскошью нашего двора. Они подошли к отцу, тот сурово посмотрел на них сверху вниз, не покидая трона, — у моего отца это хорошо получалось, сурово смотреть.

— Они сказали: «Аспект-император шлет тебе свое приветствие, великий сатахан, и просит тебя отправить трех посланников на Андиаминские Высоты, дабы ответить сообразно».