Линия красоты - читать онлайн книгу. Автор: Алан Холлингхерст cтр.№ 38

— И, полагаю, неопровержимая, — заключил Липскомб, начальственным жестом опустив левую руку на стол.

На среднем пальце у него блестело кольцо с печаткой; обручального кольца не было. Впрочем, это ничего не значило: отец Ника и его друзья тоже не носили обручальных колец, полагая, что мужчине кольца вообще не к лицу. Нику вспомнилась странная надпись на карточке: «Со стола Мордена Липскомба» — интересно, откуда еще могут исходить бумаги? «Из мусорной корзины Мордена Липскомба», «из туалета Мордена Липскомба», «из спальни Мордена Липскомба»… Нет, что бы ни представлял из себя этот человек — одно несомненно: у него есть собственные «оборонные системы».

После десерта дамы удалились. Ник остановился в нерешительности, опершись о кресло; ему очень хотелось уйти следом.

— Присоединяйся, Ник, — подозвал его Джеральд.

Мужчины сгрудились вокруг Джеральда, занимая опустевшие дамские места, передвигали поближе к себе бутылки и бокалы. Елена ходила вокруг стола, собирая пустые бокалы, и Ник подал ей измазанную алой помадой салфетку леди Партридж. Мужские сборища ему обыкновенно нравились, но сейчас он предпочел бы общество женщин — даже Дженни Грум, за истерической торопливостью которой он угадывал тихую ненависть к мужу. Барри Грум сидел сейчас напротив него, с хмурой миной, словно все, что сейчас будет, знал наизусть и все эти сборища смертельно ему надоели. В поисках поддержки Ник оглянулся на Тоби — но тот возился с коробкой сигар и сигарным ножом. Ник представил себе Лео, как видел его сегодня, в последний миг свидания — Лео, на своем мотоцикле уносящийся от него прочь — и вновь в голове прозвучал знакомый аккорд, на этот раз приглушенно, чтобы не услышали остальные. Как описать — даже самому себе — пританцовывающую походку Лео, его улыбку, небрежную, насмешливую и ласковую, его невинное кокетство, полное знания и в то же время неведения о силе его красоты?

— Я вам дам совет, — проговорил вдруг Барри Грум.

— Да? — откликнулся Ник, чувствуя, как стремительно покидает его эрекция.

— Никогда не спекулируйте больше чем двадцатью процентами вашего капитала.

Ник хотел было улыбнуться, но вовремя понял, что Барри Грум абсолютно, до свирепости, серьезен.

— Двадцать процентов… Хорошо. Спасибо, я запомню. Вы правы, очень хороший совет.

— Двадцать процентов, — повторил Барри Грум. — Самый лучший совет, какой я могу вам дать.

Начали разливать портвейн и кларет. Морден Липскомб неуклюже обрезал сигару: тонкие губы его были неодобрительно сжаты, и лицо выражало брезгливое недовольство — не сигарой, а тем, что он оказался в такой компании. Нику стало жаль Джеральда, но он не знал, что тут можно сделать. Сам он, когда стремился сойтись с человеком, начинал разговор об искусстве или о музыке; однако ясно было, что Липскомба этим не пронять. Интересно, что бы сказал — или сделал — Лео?

— А вы, Дерек, — обратился Барри к Бэджеру, — надолго здесь остановились?

Несколько мгновений Бэджер пыхтел сигарой, обдумывая ответ.

— Пока старина Боевой Кобель меня не выгонит, — ответил он наконец, мотнув головой в сторону Джеральда.

— Это вы его так называете? — ревниво поинтересовался Барри.

Бэджер затянулся сигарой и ответил, с явным желанием позлить собеседника:

— Старое прозвище, еще с оксфордских деньков. Собственно говоря, у меня дома сейчас ремонт, поэтому я сюда и переселился.

— Вот как? А где ваш дом? — подозрительно спросил Барри.

Этого вопроса Бэджер словно не заметил, и Барри пришлось его повторить. Только тогда Бэджер соизволил ответить:

— Да это недалеко от вашей работы. Ничего особенного, такая, знаете ли, уютная маленькая квартирка…

— Иначе говоря, в самый раз б…дей туда водить, — подытожил Барри, вперившись Бэджеру в лицо, словно желая удостовериться, что оскорбление достигло цели.

Даже Бэджер несколько смутился. Джеральд тихо ахнул и поспешно заговорил с Джоном Тиммсом и со своим бывшим преподавателем о несравненном уме госпожи премьер-министра. Ник бросил взгляд на Тоби — тот молча прикрыл глаза, показывая, что вполне с ним согласен.

— Я предполагал, что сегодня увижусь с премьер-министром, — проговорил Липскомб. — Но теперь понимаю, что это вечер не того сорта.

— О… — виновато отозвался Джеральд. — Мне так жаль! К сожалению, она сегодня занята. Но, если вы хотите, чтобы я вас познакомил…

Нечастая улыбка появилась на губах Липскомба.

— Мы с ней обедаем во вторник, так что это совершенно не нужно.

— Ах, вот как? — мужественно улыбаясь, ответствовал Джеральд.

Так продолжалось еще минут десять-пятнадцать. Ник сидел на углу между двумя беседующими компаниями, передавал бутылки, улыбался тому, как играет свет свечей на полированной поверхности стола, одобрительно бормотал что-то в ответ на шутки Бэджера, который на фоне остальных гостей уже казался ему почти родным. Несколько раз, когда прочие уважительно замолкали после замечаний Липскомба, задумчиво кивал вместе со всеми. Вся столовая пропиталась сигарной вонью, однако спиртное несколько скрашивало ощущения. На Барри Грума Ник взирал почти с благоговением: не часто встречаются люди, вызывающие такое отвращение. Ему казалось, что сам Барри понимает, какое производит впечатление, что ему это даже нравится. И однако Джеральд продолжает с ним общаться, потому что Барри — его деловой партнер, потому что они друг другу полезны. Вот что значит быть взрослым, сказал себе Ник: иметь дело не с теми, кто приятен, а с теми, кто полезен.

— He понимаю, — говорил Барри, — чего эти расфуфыренные оксфордские умники так носятся со своим Клубом мучеников. — Он глотнул кларета. — Что это вообще значит? От чего вы там мучаетесь, хотелось бы мне знать?

— От похмелья, — немедленно подал голос Бэджер.

— Точно, от выпивки, — с безмятежной улыбкой согласился Тоби.

— От превышения кредита и классовых барьеров, — попытался присоединиться к общим шуткам Ник.

Барри уставился на него.

— А вы что, тоже член клуба?

— Нет, я… — начал Ник.

— Я так и думал.

А потом из холла послышался шум. Отдаленный грохот, словно что-то с размаху ударилось о дверь. Затем звонок — три резких, нетерпеливых звонка сразу. Дверь распахнулась, послышался торопливый, взволнованный женский голос, видимо, Кэтрин — слов было не разобрать. Ник скользнул взглядом по лицам гостей: на них отражалось удивление, недовольство, кое у кого — любопытство. Джон Тиммс немигающим взглядом уставился на закрытую дверь. Бэджер устроился поудобнее и выпустил клуб дыма.

— Да хватит уже, хватит! — послышалось снизу.

Точно, Кэтрин.

— Этот ребенок и устрицу выведет из терпения, — проговорил Джеральд и обвел взглядом гостей, желая знать, все ли узнали цитату.