Грани Обсидиана - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Колесова cтр.№ 55

Озеро мне тоже понравилось. Длинное, точно серебром залитое. Даже отражавшееся в нем безоблачное небо лишь чуть-чуть придавало ему голубизны. С мостков мы видели в воде длинных темных рыбин, но поймать их руками не удалось, мы только вымокли.

С тех пор как я поселилась у Волков, я никогда не мерзла. Даже этот дом, в котором давно никто не жил, мы постарались согреть и высушить. Рыжик спал, Волк валялся у огня, как когда-то в комнате Инты. Я поглядывала на него: Бэрин казался задумчивым. Может, уже жалеет, что уехал из своего дома?

А я… я вспомнила нору, в которой мы прожили с братом осень и почти всю зиму. Нет, о ней я не жалела – жалела об оставленной на том берегу книге. Мать нас всех учила по ней – даже те, кто ничему не мог научиться, с удовольствием слушали истории, которые она читала. Ну и что, что я помню их наизусть? Жалко книгу. Она была старой, но хранилась так бережно, что могла принадлежать еще нашему деду…

– Лисса, а в твоей семье все были… такими? – Волк показал на спящего Рыжика. Мне не понравился его тон. Но я напомнила себе, что он никогда не видел Зверей – не врагов.

– Да, такими. – Отличались количеством пальцев, наличием хвоста, шерстистостью. У некоторых звериные лица были как-то смазаны – не человек, не животное. – И все рыжие. А я выродок.

У матери тело было как у меня… как у человечьей женщины… только покрытое красивой шерстью. Наверное, Зихарду она бы тоже понравилась…

Волк будто прочел мои мысли – задал странный вопрос:

– А этот ваш вожак – твой друг?

Я едва не рассердилась: он что же, решил, что я обычно убиваю своих друзей?

– У Зихарда друзей нет.

Бэрин помолчал, прежде чем спрашивать дальше:

– Но ведь ты занималась с ним любовью?

Любовью?! На Волчьем берегу я усвоила много интересных, забавных и красивых названий тому, что происходит между мужчиной и женщиной: но всегда об этом говорят с улыбкой, с удовольствием, с предвкушением…

И никогда – с отвращением, с тоской. Со слезами.

– Это не любовь. Это плата.

– Плата?

– Побережники платили ему за жизнь своей кровью, – я откинула волосы, показывая следы на шее – у Волка расширились глаза. Он даже сел. – А с меня он брал еще и другую плату – за меня саму и за Рыжика. Я… – я отвернулась от его взгляда, потому что не понимала, почему Бэрин на меня так смотрит. – …Мое тело как у ваших женщин, а они ему нравились – он попробовал их в каком-то набеге. Рассказывал, как их потом замучил до смерти…

Я замолчала, потому что услышала, как рычание заклекотало у Волка в горле. Но он приказал:

– Продолжай!

Что – продолжать? Я подумала, ему нужны подробности. Начала перечислять, что Зихард со мной делал…

…Волк остановил меня, коснувшись моей руки. Я замолчала на полуслове и наконец посмотрела на него.

Бэрин показался мне страшным – словно вот-вот обратится. Оскаленное, напряженное лицо, сведенные судорогой мышцы плеч и рук.

– Хватит, – сказал он сдавленно. – Достаточно.

Поднялся и большими шагами вышел из дому. По лицу и по очагу хлестнуло холодом из захлопнувшейся двери.

Я сидела, уставившись в темное окно. Зря он заставил меня рассказывать. Зря. Все вновь всплыло и залило меня, точно жгучая пена кипящего ядовитого молока… Не помогало даже знание, что Зихарда больше нет.

Бэрин стоял на берегу, крепко обхватив себя за плечи, будто замерз, или изо всех сил удерживая в себе нечто, рвущееся наружу. Он слышал меня, но и головы не повернул.

– Иди спать, – сказал глухо.

Я повернула к дому. А ведь я еще не выяснила, какие у Волков порядки, что они берут за право проживания на их берегу…

– Здесь я должна делать то же самое?

Казалось, Бэрин не понял. Повернул медленно голову и взглянул на меня через плечо. Губы его почти беззвучно шевельнулись: «что?». Я переступила с ноги на ногу, ожидая ответа.

Только что стоял в нескольких ярдах от меня, а через мгновение налетел, сгреб железными руками, прижал – ребра хрустнули. Выдохнул:

– Нет. Никогда. Нет.

И он еще приставал к ней со своими шуточками и поцелуями! Хотя поцелуи ей все-таки понравились… Но Лисса вполне могла решить, что он собирается потребовать того же, что и этот… урод. Ах, если б можно было оживлять трупы! Тогда бы он перебрался обратно через Обсидиан и снова убил Зихарда. Медленно. С наслаждением. Чтобы у того было время прочувствовать хоть каплю той боли, которую он причинял этой девочке. Бэрин слушал ее ровный монотонный голос, перечисляющий то, что с ней проделывали, и шерсть у него шевелилась на загривке… В какой-то момент он понял: все, больше не выдержит. Ярость требовала выхода – или в перекидывании, или в неизбежном крушении всего вокруг. Он быстро коснулся ее руки – Лисса замолчала, взглянула вопросительно. Выдавил:

– Всё. Хватит!

И вылетел из дому.

Проще всего было перекинуться – но тогда Лисса испугается… Пометавшись по берегу, Бэрин наконец постарался применить навыки, которым обучают детей: самообладание, контроль, спокойствие. Он глядел на лунную дорожку на неподвижной поверхности озера, пытаясь усмирить свое дыхание, растворить свою злость в прохладном воздухе ночи. Получалось скверно.

Да еще и Лисса вскоре вышла из дому. Он услышал ее, но не обернулся: не хотел, чтобы она видела его… таким. Еще не хватало, чтобы она и его боялась. Но этот заданный ею вопрос… Он даже своим ушам не поверил:

– Что?!

Лисса под его взглядом переступила с ноги на ногу, точно собиралась задать стрекача. Или собиралась повторить вопрос. Так она решила, что он или Фэрлин такие же, как…

Гнев, изумление, невозможность хоть что-то исправить или хотя бы отомстить… Он и сам не заметил, как оказался рядом, схватил, прижал ее к себе, пробормотал в притиснутую к груди рыжую макушку:

– Нет. Никогда.

* * *

На следующий день заявился Ольгер.

Бэрин не видел его несколько лет и узнал не сразу. То есть не сразу соотнес знакомый запах и внешность того, кому он принадлежит… Поднялся с мостков, где обучал звереныша ловить рыбу удочкой, вглядываясь в приближавшийся вдоль озера силуэт. Мужчина шел неторопливо, но уверенно, нисколько не замешкавшись при виде того, что дом уже занят.

Остановился перед мостками, щуря зеленые хищные глаза. Сказал медленно:

– Кого я вижу! Бэрин из рода Фэрлинов!

– А это никак безродный Ольгер! – в тон ему отозвался Бэрин. Тот сощурил глаза уже до щелок, пряча под веками сверкнувшую ярость. Перевел взгляд на звереныша – тот смотрел на него с опаской. Да уж, оскал Ольгера никто бы не назвал улыбкой…

– Вижу, – сказал Ольгер, вдоволь насмотревшись на лисенка, – твой непреклонный братец все-таки изменил своим хваленым принципам и нашим законам?