Хозяйка Дома Риверсов - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 80

— Милорд Бофор, конечно, благополучно доставит короля в Кале; и мы, слава Богу, вполне можем на него положиться, — только и произнесла я.

Западная Англия, лето 1452 года

Но милорд Бофор остался в Англии. Он велел моему мужу собрать в Кале все имеющиеся в распоряжении гарнизона суда и переплыть с ним через пролив, чтобы затем сопровождать короля, который во Франции начнет новую военную кампанию. Ричард, собрав корабли, стал ждать распоряжения, дабы сразу же отправить их за английской армией; но наступила и миновала весна, а приказ к отправке так и не был получен.

На время родов я перебралась в Графтон. Я очень обрадовалась, что Ричард ни в какой военной кампании в этом году участвовать не будет. А насчет ребенка я, как обычно, оказалось совершенно права; я никогда в этом отношении не ошибалась, проверяя свои внутренние ощущения с помощью обручального кольца, подвешенного на нитке над округлившимся животом. Если кольцо начинало вращаться по часовой стрелке, это означало, что родится мальчик, а против часовой стрелки — девочка. Можно, конечно, называть это «деревенской магией», предрассудками и полной чепухой, в которую верят только повивальные бабки, я и сама с улыбкой соглашалась: да-да, конечно, это чепуха, однако способ этот никогда меня не подводил. Новорожденную малышку я назвала Элеонорой; теперь она спала в той же деревянной колыбели, где до нее няньки качали по очереди наших с Ричардом девятерых детей. А Ричарду я написала, что у него родилась дочка и у нее такие же, как у него, темные вьющиеся волосы и голубые глаза. Я очень просила его взять отпуск и приехать домой посмотреть на нашу малышку.

Но Ричард не приехал. Их гарнизону приходилось туго: его теснили войска герцога Бургундского, разбившие лагерь неподалеку. В Кале очень опасались, что герцог может устроить осаду. Мой муж был не так уж далеко от меня, всего лишь по ту сторону пролива, в одном дне пути, но меня не покидало ощущение, будто нас разлучили давным-давно и находится он где-то очень далеко.

Однажды вечером, пока нянька обедала внизу в столовой, я в детской смотрела, как спит моя новорожденная девочка в своей колыбельке, а потом достала из мешочка, висевшего у меня на поясе, бабушкины гадальные карты, перетасовала их, сняла часть колоды и вытащила одну карту. Я положила ее в колыбельку, прямо на крошечное вышитое одеяльце. Мне хотелось выяснить, когда я снова увижу Ричарда и что еще готовит мне будущее.

Это оказался «Шут», или «Простак» — крестьянин с палкой на плече, на конце которой болтался открытый дорожный мешок, пустой, без денег, зато с надеждами. В другой руке крестьянин держал посох, чтобы легче было преодолеть лежащий впереди путь. За штаны его тянул какой-то пес — символ низменной человеческой натуры, которая всегда увлекает людей назад; однако крестьянин продолжал идти вперед. Эта карта словно говорила: воспрянь духом, возроди свои надежды, ты еще можешь достигнуть великой цели, только продолжай двигаться вперед, исполненный мужества, даже если понимаешь, что глупо на что-то надеяться. Но вот что привлекло мое внимание: на шапке у крестьянина была белая роза! Я долго сидела, держа эту карту в руке и размышляя, что это значит: авантюрист или просто искатель приключений с белой розой на шапке?

Когда я вернулась ко двору, то первым делом спросила королеву, нельзя ли Ричарду вернуться домой, однако она толком мне ничего не ответила, поскольку и она, и король были расстроены новостями о беспорядках — мелких мятежах и прочих выражениях недовольства во всех графствах вокруг Лондона. Народ снова вспомнил все свои старые обиды. Джек Кейд был пойман и казнен, но те вопросы, которые он выдвигал от имени народа, так и не были услышаны, и его требования — справедливый суд, соблюдение законов, честное распределение налогов и отмена придворного фаворитизма — по-прежнему значились на повестке дня. Жители Кента, возглавляемые очередным неизвестным капитаном, заявляли, что в первую очередь король должен устранить от власти всех своих фаворитов, которые разворовывают королевскую казну и дают дурные советы. А жители Уорикшира и вовсе взялись за оружие, утверждая, что Джек Кейд жив и поведет их за собой. Король, точно не замечая всех этих волнений и возмущенных воплей, начал, как и всегда летом, поездку по стране, намереваясь в каждом из городов устроить судебное разбирательство по делу тех, кого подозревают в предательстве и измене. И повсюду его сопровождал Эдмунд Бофор, герцог Сомерсет, его вечный спутник и конфидент. Эдмунд Бофор был рядом с королем и когда они направились в юго-западную часть Англии, в Эксетер, и вместе вынесли смертный приговор нескольким обвиняемым, которые не сделали ничего дурного, разве что сетовали на чрезмерную влиятельность герцога.

Здесь, на побережье, в порту, у людей были особые причины жаловаться, ведь им пришлось целый год терпеть грабительские налеты расквартированного там войска — того самого, которое должны были отправить в Гасконь, чтобы отвоевать ее. Жители Плимута гневно возмущались бессмысленным простоем собранного войска, торчавшего на причалах, поскольку видели то, чего так никогда и не увидели королевские придворные: с каким расточительным безумием король сперва потребовал собрать армию, а затем оставил ее прозябать без дела. И вот теперь осужденные королевским судом должны были умереть за то, что всего лишь сказали правду и, собственно, ничего сверх того, о чем твердили и мы с Ричардом — особенно когда терпение моряков было исчерпано, а солдаты прикончили все запасы провизии. Но этим несчастным не повезло: их разговор подслушали шпионы и объявили их предателями. За предательство всегда полагалась смертная казнь; к тому же всепрощающая натура нашего короля вдруг дала сбой и, как бы повернувшись вокруг своей оси, вдруг показала свою темную сторону: его угрюмый, даже злобный нрав.

Как-то в Эксетере я неторопливо возвращалась из часовни в покои королевы и случайно встретилась с Эдмундом Бофором.

— Это чрезвычайно неприятная работа, — заметил он. — Но вам ни в коем случае не стоит печалиться из-за грехов этих селян, миледи.

Я искоса взглянула на него: он, судя по всему, был искренне обеспокоен тем, что я стану печалиться.

— Ну, я-то видела, чего «этим селянам» стоило пребывание здесь войска и флота, которых так и не отправили во Францию! — отрезала я. — Это ведь мой муж был вынужден расквартировать здесь целую армию, невольно навязав здешним жителям ее содержание. Хотя нам и тогда уже было ясно, как это тяжело для них. А теперь им придется уплатить еще одну и очень высокую цену!

Бофор просунул мою руку себе под локоть, предлагая мне на него опереться, и с сочувствием произнес:

— Но ведь и вам пришлось уплатить за это высокую цену. И вам, и вашему супругу, лорду Риверсу, это далось нелегко. Я не знаю в Англии лучшего командира и более надежного человека, который способен был бы сейчас удержать Кале. И тогда у меня тоже не было ни капли сомнений: Риверс сделает все, что в его силах, чтобы сохранять армию в боевой готовности.

— Да, он и сохранял! — Я уже не скрывала своего возмущения. — Он и в Кале, разумеется, сделает все, что в его силах, но если король по-прежнему не будет высылать солдатам жалованье, гарнизон попросту взбунтуется. Точно так же, как взбунтовался Кент. Как сейчас бунтует Девон.