Исток зла - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 76

— Сплюнь.

— Как ни крути — буксировать надо.

Занервничали афганцы — они принадлежали ни к пуштунам, ни к узбекам, и зарабатывали на жизнь тем, что проводили караваны. Оружия у них было достаточно, но только для того, чтобы прикрыть движущийся караван. Если же машины стоят, рано или поздно о стоящем караване узнают душманы…

— Если надо отбуксировать, я и отбуксирую.

— Один справишься?

— Справимся. Всего-то до караван-сарая дойти. К вечеру догоним, — подхватил водитель «захворавшей» машины.

Как бы то ни было, но стоять здесь было опасно, это понимали и водители. Решение проблемы — одна из машин каравана остается со сломавшейся, и если после того как движок остынет, она не заведется, возьмет ее на буксир и дотащит до караван-сарая, где можно сделать уже более серьезный ремонт. Такое решение устраивало всех — пожелав остающимся удачи, водители расселись по грузовикам, и через десять минут только потревоженная колесами пыль напоминала о прошедшем здесь караване.

— Здравия желаю, господин подполковник, — по уставу поприветствовал своего инструктора (бывшими они не бывают), давшего ему дорогу в сумрачный мир спецназа, Рамиль, бывший татарский хулиган, теперь же лейтенант, боец группы ГРАД-1 Рамиль Валеев по кличке Беспредел, или Бес. ГРАД-1 — офицерская специальная группа в подчинении оперативного штаба КСО, набираются только сироты, задания повышенного уровня риска.

— За здравием дело не станет, а вот к пустой голове руку не прикладывают. Напарник мой — Владимиром зовут. Из десанта выходец.

Напарником у подполковника в отставке Тихонова был здоровый бородатый мужик, похожий на вставшего на задние лапы медведя.

— Рамиль. Бес.

— Александр. Араб.

В этом мире представляться было принято не только именем, но и кличкой. На случай, если через пару секунд прогремит из засады очередь и придется отбиваться, прикрывая друг друга.

— Володя. Быком прокликали… — сказал здоровяк.

Почему именно быком, понятно было и без пояснений.

— Сильно сломались-то?

— Да думаю, постоим немного и заведемся.

— Как знаете, — пожал плечами Тихонов. Он хорошо знал этот мир и эти правила и даже сейчас, когда вокруг были только пыль и камни, не задал ни единого вопроса, ни о них самих, ни о задании, которое они выполняли, — тогда мы наверху посидим, посмотрим…

— О, за это спасибо!

…Это было не патрулированием, патрулировать смысла не было, тем более двумя машинами. Они возвращались с задания, в этом случае путь эвакуации по воздуху был признан слишком опасным. В их распоряжении был обычный британский грузовик «Моррис», артиллерийский тягач, бронированный от фугаса и используемый здешним контингентом для того, чтобы закупать провизию у местных. Называлось это чудо «Риджбек» [88] , специальное транспортное средство. Местные душманы знали этот грузовик и не стреляли по нему, потому что едущие в нем британцы приносили деньги тем, кто торгует в дуканах. А те, кто торгует в дуканах, отстегивали долю «на джихад». Вот и получалось, что колесил этот бронированный грузовичок по местным дорогам, то пустой, то полный — и странным образом ни разу не попадал под обстрел. Как заговоренный. Британцы тоже соблюдали правила игры, использовали его строго по назначению, но когда речь идет о безопасности принца королевской крови, тут все средства хороши.

Уорхол свалился на базе с дизентерией — жестокая, высасывающая человека болезнь, типичная для здешних мест. Остальные были на месте — МакДональд крутил баранку, МакКлюр сидел с принцем в бронированном кузове, О’Доннел стоял за пулеметом в бронированной кабинке, глотал афганскую дорожную пыль и чихал. Наученные горьким опытом долгой и жестокой войны, британцы прикрывали пулеметчика на триста шестьдесят градусов и еще сверху листами брони и толстыми, способными противостоять пулям стеклоблоками. Но от пыли невозможно было прикрыться, поднимаемая бронеавтомобилем пыль просачивалась через стрелковые амбразуры, делая жизнь стрелка просто невыносимой. Некоторые башенные стрелки, ганнеры, спасаясь от пыли, на время движения надевали противогаз.

Принц уже привык к жестокой тряске — когда бронировали грузовик, в подвеску просто добавили два дополнительных листа в рессоры, отчего при движении в кузове трясло немилосердно. Как опытный боец, он уже знал, что перед движением нужно подложить под пятую точку свернутый спальный мешок или коврик, чтобы не так трясло. С самого утра у принца было дурное настроение. МакКлюр не видел в этом ничего необычного, у всех, кто приезжает сюда впервые, в первые недели «ходки» бывает дурное настроение. Потом человек привыкает и принимает всё, здесь творящееся, как норму и даже не хочет отсюда уезжать. МакКлюр знал, что всех вернувшихся из Афганистана на два года лишают избирательных прав — считается, что психика этих людей серьезно подорвана и им нужна реабилитация [89] .

— Зачем мы здесь, сэр? — вдруг спросил принц после того, как их тряхнуло особенно сильно, чуть не до пробоя подвески.

МакКлюр про себя выругался последними словами.

— В смысле, Ваше Высочество?

МакКлюр надеялся, что принц разгневается — он не любил обращения «Ваше Высочество», но принц не обратил на это внимания.

— Ну, зачем мы здесь? Какого черта нам тут нужно, в Афганистане?

— Вообще-то это наша земля.

— Наша? Тогда почему она не в Содружестве [90] ? Почему мы не пытаемся что-то изменить?

— А чем мы, по-твоему, здесь занимаемся, сынок?

— Не знаю, сэр. Мы просто сидим здесь, убиваем людей и умираем сами. Мы ведем войну и даже не пытаемся заключить мир.

— Почему не пытаемся? Пытаемся…

— Как пытаемся, сэр? Кто-то что-то сделал для этого мира? Хоть один человек попытался это сделать?

— Мы солдаты, и мы не знаем всего.

— Не знаем. Но видим. И лжем сами себе. Эта дорога — она изрыта минами и фугасами, и никто не пытается ее восстановить. Здесь торгуют детьми, и мы не вмешиваемся! На земле британской короны люди живут, как в Средние века.

— Это не земля Британской короны.

— А почему у русских живут нормально? Почему на русском Востоке нет того, что есть здесь?

— Не суди, не побывав. Там не так уж и спокойно. И русские делают всё, чтобы было неспокойно у нас.

И мы делаем всё, чтобы было неспокойно у русских. Бейрут, Бейрут… страшно даже вспоминать.

— Здесь что-то неправильно, — упрямо повторил принц, — что-то очень неправильно. Надо или воевать — или нет.