Сети - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Бажова cтр.№ 38

– Ой! – Сморщив носик, Марго сунула палец в рот. Допрыгалась. Шиповник ее цапнул.

Морган молча сорвал цветок, протянул девушке. И слизнул кровь с пораненных пальцев. Незабудковые глаза медленно моргнули и уставились на него в изумлении, граничащем с ужасом, будто видели кровь впервые в жизни.

– Извини. Я не хотела его срывать. Спасибо.

Морган коротко отмахнулся и, буркнув «пустяки», повел девушку обратно к лошади. В волосах цветок не держался, и глупышка, растерянно покрутив в руках добытое кровью сокровище, прицепила его к шнурочку между грудями. Морган обреченно закатил глаза. Узнай она, в какое нелепое положение она его загнала, небось хохотала бы на весь лес. Нет. С воплем удирала бы без оглядки.

Марго поерзала в седле, устраиваясь поудобнее. Морган подложил ей под попу свернутый плащ, и ехать стало мягче. Она никак не могла вспомнить, что за примета – пораниться о шиповник. Вокруг сгущались сумерки – этот странный парень увозил ее все глубже и глубже в лес. Чудесный запах горной весны выветрился, и теперь от Моргана зверски несло. Марго не была уверена, но, когда у них в подвале сдыхала крыса, воняло примерно так же. Очевидно, Моргана запах тоже смущал, потому что сначала он поменялся с ней местами, а потом вообще слез с коня и остаток дня отмахал пешком, ведя его под уздцы.

Они остановились на ночлег, когда на востоке проснулись первые звезды. Морган выбрал место на берегу неширокой речки, в уютной низине, у самой воды. От охотничьей тропы, которая вела их всю вторую половину дня, лагерь отделяли густые заросли ольхи и обширная поляна. Вот он рай – спешиться после целого дня в седле! Пока Марго, от усталости переминаясь с ноги на ногу, любовалась танцем отражений склонившихся к воде веток рябины, Морган развел костер. Помощь в собирании хвороста он категорически отверг, сказав, что это не ее забота, и велел отдыхать.

Марго чувствовала неловкость. Кто из них устал больше? И еще еда. Должна ли еда быть ее заботой, Марго гадала весь вечер. По идее должна. Но дорогой купить поесть было негде. Несколько раз вдали, на холмах, и в просветах между деревьями появлялись крыши домов. Появлялись и исчезали. Складывалось впечатление, будто Морган намеренно объезжает жилье. Днем они лузгали семечки, которые он вытряхнул из своих карманов. Потом семечки закончились. Что он думает об ужине и завтраке – неизвестно. Выяснять этот вопрос сегодня – поздно и неудобно. Тени пышных ярко-оранжевых гроздей и кружевных листьев на речной глади манили к себе. Прохладная вода освежит и, быть может, утихомирит сумятицу в голове. Марго дождалась, когда вернется Морган.

– Нет ли у тебя полотенца? – спросила она, немного смущаясь.

Морган скривил губы в виноватой улыбке и отрицательно покачал головой. Полотенце вместе с заляпанной грязью и кровью одеждой валяется в седельной сумке. На него смотреть-то страшно, не то что давать девушке.

«Ты должен был это предусмотреть».

– А расчески?

Он в бессилии развел руками. Марго развернулась и пошла вдоль берега. Провожая взглядом струящиеся по спине волны светлых волос на фоне черного платья, Морган с горечью думал о том, как давно отвык заботиться о женщине рядом с собой.

На тлеющую над верхушками деревьев полоску зари по-южному скоротечно наползла тьма; зарю притворило, будто светящееся окно закрыли ставнями. Темнота принесла прохладу. Из кустов выкружила летучая мышь и спикировала чуть поодаль от костра. Морган успел приманить к берегу и выловить двух щук, заготовить дров на ночь, а девушка все не возвращалась. Сколько можно мыться? Он воткнул топор в бревно и бесшумно пробрался сквозь заросли до места, откуда доносился плеск.

Марго стояла к нему бочком, вода серебрилась возле ее бедер. Она собиралась выходить и обмывалась, скользя ладошками по плечам, животу и прелестным округлостям, которые при движениях колыхались в своем собственном ритме, отличном от остального тела. Морган спрятался за ствол дерева, чтобы его светлая рубашка не привлекла внимания. Луна обливала светом ее тело; тени, отбрасываемые ветвями деревьев, сплетались на нем в причудливый узор. Захватывающее зрелище. Марго вполне могла бы сойти за русалку, которые, если верить дикарским легендам, по ночам резвятся в воде и поют сладкими голосами, соблазняя неосторожных купальщиков.

Войти в воду… и в нее… А когда все закончится, окунуть ее с головой и держать, пока не захлебнется. А после убить себя. Морган похолодел от этой дикой мысли. Руки непроизвольно вцепились в ветку.

«И чем ты отличаешься от Иштвана? Сестренка права: у тебя просто-напросто давно не было женщины».

Да уж… Имандра каталась бы от хохота, узнав, что он из кустов подглядывает за голой девчонкой и пускает слюни и бесится оттого, что она ему не достанется. Она ему не достанется. А ей сейчас – ох как достанется!

Морган заставил себя вернуться в лагерь. Пламя почти погасло, и он принялся спешно возрождать его сучьями и сосновыми шишками. Марго появилась минут через десять. Она еле волокла ноги, но посвежевшая мордашка светилась от удовольствия. Морган поднялся ей навстречу.

– У тебя вообще мозги в башке есть? Октябрь на носу. Сейчас же садись, грейся! – Он бросил ей плащ и вернулся к своему занятию – обмазыванию рыбины глиной.

Изящно подобрав юбки, девушка опустилась на бревнышко, которое он для нее приготовил, и надула губки.

– Ой, форелька! Как ты поймал ее без сачка?

Морган слегка ошалел от резко сменившей обиду радости – чистой и прозрачной, как горный родник. Форелька так форелька. Он скромно выслушал восхищения своими рыбачьими талантами, мысленно записал очко на свой счет: щука сыграла в пользу его легенды. А после продолжил выволочку, припугнув Марго последствиями переохлаждения – воспалением легких и придатков: в первом случае она рискует умереть мучительной смертью, а во втором – потерять дар деторождения.

– Я не боюсь холода, – со спокойным достоинством возразила девушка. – В источниках возле нашего монастыря очень холодная вода. Она не прогревается даже летом, в жару. Я купаюсь там с детства. А на мертвом материке я обливалась холодной водой, стоя на снегу. Иштван говорил, переохлаждения не наступит, если соблюдать принцип равновесия противоположностей – после холода принять такое же количество тепла.

Брови Моргана приподнялись. Ну, малявка отжигает. Не поспоришь. Особенно учитывая, что то же самое утверждает и Хара; все целители в той или иной степени помешаны на принципе равновесия.

– Почему ты сбежала? Неизвестно с кем. Неизвестно куда. С тобой плохо обращались? – Быть может, зайдя с другого боку, удастся больше узнать об Иштване. И о ней…

Марго потупила взгляд и начала кусать губы. Морган уловил в ее душе всполохи глубокой раны – словно дикий зверь ударил когтями, вырвав куски мяса и оставив на нежной коже ужасные кровавые борозды, – эта боль обожгла и его.

– Я… совершила тяжкий грех, – полушепотом выдохнула девушка после долгого молчания.

– Да ну? – Морган разгреб палкой угли и принялся укладывать рыбу на заранее приготовленный и разогревшийся уже песок. Хорошо, что полумрак скрадывает выражение лица. Девушка наверняка обиделась бы, заметив искорки смеха в его глазах. Самый тяжкий грех, который приходит на ум, глядя на нее, – это убийство комара. – И какой же?