Медведки - читать онлайн книгу. Автор: Мария Галина cтр.№ 29

– Я примерно представляю себе, что он сказал.

Это ничтожество, сказал папа...

– Сказал, что ты известный писатель, и на даче живешь, и адрес дал. И телефон. Я хотела позвонить, только у меня мобила села. И вообще. А ты почему ничего не ешь?

– Сказал же, не хочу.

– Тогда еще вот это съем, ладно? Сало все равно останется. И чаю. Сиди, сама налью.

Я смотрел, как она уверенно хозяйничает у кухонного столика. У нее была узкая треугольная спина, узкая талия, подчеркнутая юбкой-колоколом, из-под юбки торчали тощие лодыжки в этих ее огромных ботинках.

Наверное, ей все-таки не больше семнадцати – в этом возрасте едят много и все куда-то девается.

Она вернулась к столу, чай она налила себе щедро, до краев, он выплескивался на блюдечко. Накормить ее и выставить за дверь? При одной мысли, что через полчаса ее здесь не будет, я ощутил облегчение.

– Я обломала тебе весь кайф, да? Извини, просто хотела, чтобы этот твой ушел, а то бы ты меня не впустил, наверное. Он не сильно обиделся?

– Что?

– Ну, партнер твой.

Я ощутил, что краска ползет по шее вверх, заливая скулы и виски.

– Это сосед. Вон там живет. Просто... решил проводить меня – на всякий случай. Я же не знал, кто на крыльце сидит. А вдруг бандит какой-нибудь.

– Да? – она заглянула в чашку. – А мне показалось... ну, бывает, знаешь, видно, когда близкие люди...

– Он никакой не близкий, так, знакомый.

Она пожала острыми плечами – мол, как хочешь. Плечи казались ненатурально угловатыми, наверняка эти, как там они называются, подплечники? На ней слишком много всего надето, мои сверстницы в ее возрасте старались одеваться по минимуму, чтобы все на виду. Сейчас для молодых девушек выгодная демографическая ситуация, что ли, а нашим приходилось показывать товар лицом? Или просто все идет по кругу, каждое новое поколение женщин делает все, чтобы не походить на своих мам? Еще бы, мама зануда, и жизнь у нее не удалась, а у дочки все будет по-другому, как надо. Интересно, на ней чулки или колготки? По идее должны быть чулки – черные, с кружевом. Все время думаю не о том, вот зараза!

– Ну, так, – она оставила чашку и, наклонившись, стала рыться в своей сумке. На пол выпал черный комок, распался на черные кружевные трусики и черную комбинацию, она без всякого стеснения расправила комбинацию ладонью, разложив на коленях. – А помыться у тебя где можно?

Я указал подбородком в сторону ванной, онемев от такой наглости.

– Тогда я пошла. Ты же сейчас мыться не собираешься?

Она, не дожидаясь ответа, вскочила, подхватила свои тряпки и разбухшую косметичку и направилась в глубь дома. Какое-то время я сидел на стуле, уставясь в одну точку, потом встал, собрал со стола и понес посуду к раковине. На ободке чашки остался след темной губной помады – точно она перед тем, как пить чай, ела сажу. Меня замутило.

В ванной шумела вода.

* * *

По стеклу ползли капли, они казались светлее, чем стекло и небо за ним. Я проснулся в паршивом настроении и первые несколько секунд не помнил почему – может, снилось что-то такое? Потом вспомнил.

Обычно я бреду в сортир в одних трусах, но тут натянул треники и лишь потом вышел в гостиную.

На столе лежала щетка для волос, рядом – опрокинувшаяся набок косметичка, из нее на клеенку высыпались баллончики с тушью и помадой, еще какие-то тюбики, потолще и поуже, никогда не понимал, зачем им столько всякого?

В ванной шумела вода.

На самом деле там, в ванной, не ванна, а душевая кабинка, на западный манер, унитаз и умывальник, где на полочке стоит моя зубная щетка. Все, что нужно человеку утром.

Я потоптался у закрытой двери, потом не выдержал и постучал.

Никто не ответил. Еще бы, душ, похоже, включен на полную мощность. Я вспомнил, что, уезжая, Валька поставил счетчик воды. Решил, что так будет выгодней.

Я постучал сильнее.

– Пять минут! – донеслось из-за двери.

Пять минут я ждать уже не мог.

У забора все еще зеленела пышная мята, ее запах смешался с острым запахом мочи: на утреннем холоде желтая струя была окутана облачком пара. Оставалось надеяться, что меня не видит эта самая Зинаида Марковна. Еще настучит Вальке, что я водил девок. Дюжинами. И устраивал с ними пьяные оргии.

Сзади кто-то нерешительно кашлянул.

Я обернулся.

У калитки топтался долговязый парень в красной спортивной куртке.

И этот тоже ко мне? Ее дружок, что ли? Да они вдвоем просто-напросто выставят меня отсюда, и что я смогу сделать? Не драться же с ними!

Я торопливо подтянул тренировочные.

– А вам чего надо? – крикнул я. Он не ответил, только помахал каким-то плотным квадратным конвертом.

Я двинулся к калитке: парень не делал попытки войти, просто стоял и размахивал конвертом.

– Это Дачный переулок? – спросил он обиженно.

– Дачный.

– А то мне тут показали, где Дачная улица. Я и пошел. А мне Дачный переулок нужен.

– Это Дачный переулок, – повторил я.

– Блинкин? Семен Александрович?

Я сказал:

– Ну?

Я видел себя его глазами – опухший со сна неприятный тип в шлепанцах и тренировочных, пузырящихся на коленях.

– Ну – то есть да? – уточнил парень. – Тут вам почта.

Он протянул мне конверт. Конверт был длинный, шикарный, плотной бумаги, на нем золотыми причудливыми буквами было выведено: «Приглашение».

– Расписаться надо?

– Да, – сказал курьер, – вот тут.

И протянул мне планшетку с квитанцией. Я расписался и вернул ему планшетку: чистая формальность, он не спросил у меня паспорта, расписаться бы мог и сам... Тут выражение его лица изменилось, словно я из лягушки превратился в королевича, да еще и попутно пол сменил. А я ведь даже не успел сунуть ему чаевые. Впрочем, я и не собирался.

Потом я понял, что он смотрит не на меня, а поверх моего плеча.

На пороге стояла Рогнеда, умытая, причесанная, в чем-то очень черном, длинном и очень кружевном. Из-под очень черного и кружевного виднелись маленькие босые ступни. И как ей только не холодно.

– Это дочка ваша? – спросил парень, не отрывая взгляда от девушки.

– Нет, – сказал я сквозь зубы.

– А... – во взгляде парня появилось какое-то новое чувство. Уважение, что ли.

– Что там, дорогой? – спросила Рогнеда с крыльца низким, чувственным голосом.

– Ерунда, – крикнул я в ответ, – приглашение.

– Опять в Ротари? Достали уже. Давай забьем, а? Ты меня обещал повести в «Дежа вю». На открытие сезона устриц, забыл?