Только по любви - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Блейк cтр.№ 37

Ее дыхание превратилось в стон изумленного наслаждения. Совсем не собираясь этого делать, она подняла руку к его мокрым волосам. Она запустила в них пальцы, чтобы удержать его голову на месте, пока он лизал, сосал, горячо дышал и обводил языком вокруг ее твердого соска, прежде чем снова взять его в рот. Она забыла, что хотела вылезти из ванны, забыла свой страх перед тем, что он собирался сделать. Все, что она знала, была твердая сила его руки, которая поддерживала ее, упругость его груди там, где ее плечо было прижато к ней, теплая вода, которая плескалась вокруг ее живота, и опьянение, которое пробегало по ее телу.

Рэнд поднял голову, взяв ее рот своим, так же уверенно овладевая им, как и грудью. Она встретилась с его языком, принимая его скольжение, его мародерское обследование, его трение по ее языку. Его вкус подтолкнул ее к собственной авантюре. Она уступила соблазну, касаясь изгибов его губ, их гладких поверхностей, где бился его пульс, протискиваясь внутрь, когда она почувствовала его мягкое посасывающее приглашение.

Он скользнул рукой под ее сорочку, прежде чем она это осознала, проскальзывая между ее ног, сжимая, задерживаясь. Дрожь пробежала по ее телу при этом интимном вторжении, и она задержала дыхание на мгновение, выдыхая ему в рот с тихим звуком невольного наслаждения. Жар лился из нее, теплее, чем вода, которая остывала вокруг них.

Он зарычал, оторвался от ее рта и поднял ее, чтобы усадить на край ванны, держа ее, пока она не села прямо. Поднимаясь на ноги, он схватил ее, снял с нее мокрую сорочку и бросил ее. Затем, взяв ее на руки, он вышел из ванны. С него текла вода, оставляя мокрые дорожки на циновках, пока он нес ее до кровати. Дойдя, он упал на перьевой матрац вместе с ней.

Она повернулась к нему, когда он вытянулся рядом с ней, почти зарыв ее в перьевую мягкость. Дрожа, жаждая чувствовать его на своей коже, она цеплялась и почти кричала, когда он отодвинулся. Но он перекатил ее на спину, прежде чем зарыть лицо между ее грудей, отодвинув в сторону тяжелую золотую цепь, его награду, прежде чем проложить губами дорожку вниз, вниз к ее влажных кудряшкам. Он пропустил язык между ними, нашел маленький, самый чувствительный бутон, спрятанный там. Пока она металась, поворачивая голову из стороны в сторону на простынях, он пробовал ее как какую-нибудь сочную августовскую грушу, насыщаясь ее сладостью. И когда он довел ее до полусознательного состояния и она стала задыхаться, обезумевшая от желания, он скользнул вверх, широко расставил ее ноги, чтобы примостить свои твердые бедра, и наполнил ее одним плавным, скользящим движением. Барьер внутри был найден и прорван так быстро, что у нее не было времени сопротивляться. Ее пронзила жгучая боль, но утихла почти сразу же.

Он стал неподвижен, каждый мускул сжат. Она подумала, что его челюсти слегка скрипнули, когда он открыл рот, чтобы прошептать ей в волосы:

— С тобой всё хорошо?

Она кивнула. Это было большее, что она могла сделать, пока он наполнял ее до такой степени, что это было больше, чем она могла выдержать. Он отодвинулся немного, и она вдохнула, как будто он не оставил ей воздуха. Все же она хотела, чтобы он снова вернулся, потянулась расставленными пальцами, чтобы провести ими вниз по его твердой линии спины до самого низа. Схватив за тугие изгибы, она притянула его к себе снова, наслаждаясь жаром, медленным трением.

Он прижался к ней гладью горячих, сильных мышц, затем установил ритм, от которого она стала дышать прерывисто и стонать. Она встретила его, подстроилась под него, сплела свои ноги с его ногами, чтобы подтолкнуть его, подтянула колени, чтобы принять больше и больше его. Все ее существо открылось ему, цеплялось за него с глубокими внутренними сокращениями. Все осознание того, кем и чем она была, исчезло. Она не хотела ничего больше, только это, бесконечное исследование тела и души, близкую и природную связь.

Экстаз проложил свой путь вверх откуда-то глубоко изнутри, разрастаясь, поднимаясь, распространяясь, пока не осталось ничего во вселенной, кроме его горячего кроваво-красного сияния и человека, который держал ее. Ее душили слезы, которые лились из ее глаз, стекая на ее волосы.

— О, Рэнд! — она издала низкий крик изумления, смешанный с рыданием.

Он открыл глаза, посмотрел глубоким взглядом в ее глаза, его лицо исказилось, выражая мучительную агонию. Она почувствовала пульсации глубоко внутри себя, первую нарастающую силу его взрывного завершения. Изабель закрыла глаза и уткнулась лицом ему в плечо. Понимая, что должно произойти, но все же не желала это видеть.

Рэнд проснулся внезапно, все его чувства были обострены. Он лежал не шевелясь, и вглядывался в полумрак раннего утра внутри балдахина. Через мгновение он расслабился, улыбнувшись сам себе, когда впитал ощущение наполненности в своих руках и теплых, женских изгибов, прижатых к нему. Он был насыщен, и почему нет? Он овладевал своей невестой не один или два раза, а множество раз между темнотой и этим рассветом, последний раз, когда запели петухи. Как удачно назван этот первый час дня, когда человек и зверь начинают шевелиться и вставать.

Его тело было на грани готовности всего лишь при одной мысли об Изабель. Казалось, его голод, который он испытывал к женщине, едва можно утолить. Она была так отзывчива в своем свойственном леди стиле, что разожгла его желание до невообразимых размеров. Какие еще запасы страсти скрываются за ее холодной и отстраненной манерой держать себя? Он был готов снова и снова разгадывать эту загадку, пока его леди не сможет выражать свои чувства легко и свободно, а также смотреть ему в лицо, когда они вместе достигнут le petit mort маленькой смерти — апогея любви.

Все будет, если он не лишится головы. Страх того, что у него не будет такой возможности, побудил его так жестоко использовать ее. Она была девственницей, незнакомой с любовными играми, непривыкшая к их суровости. Он должен был проявить больше заботы и внимания, должен был дать ей время привыкнуть. Но, дьявол, время было той ценностью, которой он не обладал.

Его тело было таким же неуправляемым, как самец на охоте за самкой. Достаточно было мысли о влажной, горячей мягкости Изабель, и оно возбуждалось, пронизывалось волнами, устремляясь к ней. Лучше всего ему покинуть постель, пока он не сделал что-то, о чем пожалеет. Не совладав с собой, воспользуется ею еще раз, несмотря на ее болезненные ощущения. Он должен дать ей передышку, по крайней мере, пока снова не наступит ночь.

Успокаиваясь, он выскользнул из-под простыни, которая укрывала их. Привстав с матраца, он замер. Изабель повернулась, потянулась в сибаритской томности, протянув одну руку, как будто искала его тепло в прохладе раннего утра. Господи, как же она прелестна! Небесное создание с волосами, разбросанными по подушке, ресницами, лежащими как шелковистые перья на легких

1 Маленькая смерть (фр.).

тенях под глазами и молочно-белой округлостью выступающей над покрывалом груди, увенчанной пиком цвета подрумяненного солнцем персика.

Рот наполнился слюной, и глаза стало жечь: горячее желание пронзило его. С проклятием про себя, он вскочил, задернув балдахин за собой. Обнаженный, он прошел к маленькому окошку, прорубленному в каменной стене комнаты. Он встал на колени в оконной нише, встроенной в углубление, открыл тяжелые деревянные ставни и высунулся наружу, глубоко дыша.