Зло в имени твоем - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 60

Марина шла за своим проводником, словно Данте, проходящий круги ада. Она впервые попала в тюрьму. В ее подготовке, очевидно, имелся существенный пробел — она никогда ранее не бывала в подобных учреждениях. И хотя внешние признаки не вызывали особых ассоциаций, она слышала крики, доносившиеся из камер заключенных, и возгласы надзирателей. Остальное дорисовывала фантазия.

— Вам интересно? — холодно спросил Родригес.

— Пока не очень, — призналась она.

Он неприятно улыбнулся и пошел дальше. Начальник тюрьмы бежал рядом. Они вошли в какое-то помещение, где стояло лишь несколько стульев и стол. Родригес сел за стол и презрительно кивнул начальнику тюрьмы.

— Можете идти.

Тот быстро выбежал за дверь.

— Садитесь, — разрешил Марине Родригес, — давайте поговорим.

— Простите, — сказала она, усаживаясь на стул и доставая магнитофон, — я не знаю, с кем разговариваю.

— Это и необязательно, — ответил ей неприятный собеседник, — и выключите свой магнитофон. Здесь это не принято.

Она убрала магнитофон в сумку.

— Я попрошу привести к нам кого-нибудь из заключенных, — неприятно улыбнулся Родригес, и она вдруг поняла, что он специально привел ее сюда. Почувствовала это почти интуитивно. Родригес вызвал дежурного и приказал ему доставить заключенного, взятого вчера вечером.

— Вам будет интересно, — улыбнулся Родригес.

Она с ужасом подумала, что непонятным образом предчувствует дальнейшее развитие событий. И не ошиблась. В комнату ввели измученного, избитого, в кровоподтеках и ссадинах ее связного. Это был Франсиско Эганьа.

Он встал перед ними, прислонившись к стене. Рядом стоял высокий красномордый надзиратель.

— Не прислоняться, — заорал он, ударив старика по лицу.

Тот покачнулся, но устоял на ногах.

— Вы можете поговорить с этим заключенным, — улыбнулся Родригес, — он коммунист и знает много интересного.

Эганьа молчал. Она поняла, что именно их приезд спровоцировал арест старого коммуниста. Очевидно, чилийские власти давно следили за ним, пытаясь выйти на его связи. И зафиксировали его встречу с мексиканскими журналистами. После отъезда ее «оператора» и звонка Чернова, который они наверняка прослушали и записали, старик был обречен. Власти просто обязаны были его взять, хотя бы для того, чтобы понять — почему именно к нему приезжали журналисты для встречи. Косвенно это, конечно, подтверждало алиби самой Марины. Если бы ее подозревали в связях с коммунистическим подпольем, они никогда не стали бы арестовывать старика и демонстрировать его в тюрьме. Они попытались бы выйти на их связи. Но, арестовав его, они хотели выбить из Франсиско все возможные показания. Очевидно, это им особенно не удалось, иначе Родригес разговаривал бы совсем по-другому.

— Я его знаю, — вдруг чудовищно спокойно сказала Марина. Она успела просчитать все варианты и выбрала самый рискованный. Даже Франсиско посмотрел на нее с укором. Или это ей так показалось. А вот Родригес явно заинтересовался. Он не ожидал подобного развития событий.

— Вы его знаете? — недоверчиво спросил офицер. — И кто это такой?

— Франсиско Эганьа, — спокойно ответила Марина и снова прочла немой укор в глазах ничего не понимающего старика.

— Как интересно, — нахмурился Родригес. Он не понимал, какую игру она начала, и это его явно раздражало. — Каким образом мексиканская журналистка знает такого террориста, как он? Вы можете объяснить?

— Конечно, могу. — Она говорила это не столько для Родригеса, сколько для стоявшего перед ней измученного старика, словно чувствуя свою вину перед ним. — Мой оператор предложил снять интервью с разными людьми, в том числе и с бывшими коммунистами. Он и дал мне имя и телефон этого человека. Я с ним встретилась два дня назад у Ратуши и полчаса разговаривала. Он сказал мне обычный набор штампованных ругательств в адрес вашего генерала. Ничего конкретного. Просто общие слова о нарушении прав человека. Когда я ему сказала, что нужны доказательства, он обиделся и ушел. Вот и все.

«Пусть лучше его сажают за оскорбление хунты, чем за шпионаж», — подумала Марина и наконец увидела в глазах стоявшего перед ней заключенного радостное понимание. Ей показалось даже, что он кивнул в знак солидарности. А вот Родригеса ее слова просто взбесили.

— Он еще смеет ругаться. Подлец, террорист, — уже не сдерживаясь, офицер вскочил со своего места и дважды ударил старика по лицу.

На этот раз Эганьа упал.

— Подними эту мразь и убери отсюда, — приказал Родригес, — хотя подожди. Дай ему стул. Пусть сядет.

Надзиратель, подняв старика, усадил его на стул.

— Она сказала правду? — спросил Родригес.

Старик молчал.

— Говори, — закричал Родригес.

— Мы с ней действительно встречались, — словно нехотя признался старик, — но она не стала меня слушать. Они ищут какого-то военного или морского офицера, чтобы взять у него интервью. И я посоветовал идти в порт. Рядом с домом моего родственника стоят два корабля — «Майпу» и «Боливар». Я ей посоветовал идти туда.

«Морской офицер, — лихорадочно подумала Марина, — он говорит о Сабельи. Тот работал в лаборатории военно-морских сил. Нужно запомнить название кораблей. Какой молодец этот старик».

— Дальше, — приказал Родригес.

— Больше ничего, — устало ответил Эганьа, — я старый человек, сеньор офицер, и мне не нужно врать. Я видел, что она мне не верит, и поэтому ушел. Мне незачем встречаться с такими журналистами. Теперь я вижу, что был прав.

Родригес молчал. Он чувствовал, что попал в западню, устроенную самому себе, но не понимал, где именно оступился.

— Уведите, — приказал он надзирателю.

Тот поднял старика за плечо. Уходя, Эганьа даже не обернулся. Марина дважды кашлянула, словно прощалась с ним навсегда. И только когда они остались одни, Родригес вдруг протянул руку и сорвал с нее берет.

— У вас красивые волосы, — произнес он грубо, — не нужно их скрывать.

Она тряхнула головой, освобождаясь от его руки.

— Именно поэтому я их и прячу, — резко сказала она.

— Вы не боитесь? — вдруг спросил Родригес. — Я ведь могу оставить вас здесь навсегда.

— Не боюсь, — она твердо посмотрела ему в глаза, — в отеле знают, куда я пошла. Там полно иностранцев. Знают об этом в Мехико и в Буэнос-Айресе. У вас будут большие неприятности, сеньор Родригес, если вы меня действительно задержите.

— Убирайтесь! — нервно произнес он. — И уезжайте из нашей страны. Чтобы вы никогда больше не появлялись в Чили. Если вы попытаетесь вернуться еще раз, я лично посажу вас в тюрьму, сеньора Частер.