Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Джордж cтр.№ 109

— Елизавета, — мягко сказал я, беря дочь за руку.

Мне хотелось успокоить ее, поделиться с ней своими мыслями.

Но она вырвалась и опустила голову, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Мудрое дитя.

— Женитьба подобна смерти. Меня не привлекает такая судьба, — передернув плечами, произнесла она и, махнув рукой на валентинки, добавила: — Мне хватит и влюбленных рыцарей.

Приблизившись к дочери, я приобнял ее. Но под моей рукой оказались жесткие гордые плечи. Она не нуждалась в утешении.

Сочувствие и сердечное тепло требовались мне самому. Увы, это было недостижимо.

Королева умерла.

* * *

Екатерину вывели к эшафоту перед рассветом. Несмотря на холод, она отказалась накинуть плащ. Люди, столпившиеся вокруг, глядели на нее равнодушно. Королева не обзавелась ни приверженцами, ни защитниками.

Это было странно. Ни к одной из моих жен так не относились. Екатерина Арагонская имела множество пылких сторонников, церковники охотно отдали бы за нее жизнь, северяне боролись за восстановление ее прав. Анна Болейн (благодаря своим колдовским чарам) покорила души тех, кто ради нее пожертвовал политическим положением и сложил голову на плахе. О кончине Джейн скорбело все королевство. Анна Клевская пробудила добрые чувства верноподданных и завоевала расположение в обществе.

Почему же обделили Екатерину Говард? Похоже, никто из знакомых не любил ее, кроме двух-трех негодяев, которые добились ее благосклонности. После их казни никто не поднимал голос в ее защиту. Даже бывшие «друзья» тут же бросились обвинять ее, открестившись от былой симпатии. Когда она стала королевой, они устремились к ней, как пираты к богатому судну. Им были нужны места в ее свите (возможно, они вымогали должности подлостью). А сейчас эти лизоблюды с тем же проворством покинули ее.

К чему тут мудрствовать? Да, весьма показательно, что на пути к эшафоту Екатерина растеряла своих приближенных, но…

…Но взойти на него ей помогли. Я долго откладывал описание ее страшной казни. Однако опустить его было бы бесчестно… О господи, если бы мы избежали этого кошмара!

В то морозное утро она стояла на эшафоте недвижно, словно статуя скорби, закутанная в черное. Вокруг собрались королевские сановники и чужеземные послы. Взгляды были прикованы к осужденной. Каждое произнесенное ею слово врежется в память свидетелей ее гибели и будет шепотом повторяться за пределами Тауэра и Англии.

Екатерина смотрела на плаху, которая всю прошлую ночь простояла в ее камере. (Странно, что преступница не попросила заменить топор мечом, которым отсекли голову ее кузине Анне. Зато она освоилась с плахой. Обе приговоренные королевы стремились превратить свою казнь в величественное действо — дабы стать легендарными.)

Напоследок она громко и ясно произнесла:

— Я умираю королевой, но предпочла бы умереть женой Калпепера. Господи, помилуй мою душу. Добрые люди, прошу вас, помолитесь за меня.

После чего Екатерина спокойно, с необычайным изяществом опустилась на колени перед плахой. Взмах топора — и отрубленная голова упала на солому. Откатилась она недалеко. Помощники палача подняли ее и накрыли черной тканью безжизненное тело. Из артерий хлестала кровь, но она быстро замерзала на морозе. Труп унесли, но не сразу положили его в гроб. Дабы не испачкать его, дождались, пока кровь перестанет течь.

Два пажа отчистили плаху от следов казни. Мостки эшафота сполоснули принесенной в кувшинах горячей водой. Говорили, что многим очевидцам стало плохо от тошнотворного запаха смешавшейся с водой крови.

Потом на эшафот вывели Джейн Болейн, леди Рочфорд. По традиции ей тоже предоставили последнее слово.

— Добрые христиане, — сказала она. — Господь ниспослал мне мучения и позорную участь в наказание за причастность мою к гибели мужа. Я ложно обвинила его в порочной любви к его сестре, королеве Анне Болейн. И посему заслужила смерть. Но я не виновна ни в каком ином преступлении.

Взглянув на черный покров, брошенный на труп Екатерины, она вскрикнула. Потом, дрожа всем телом, склонила голову на плаху и покорно подставила шею под топор.

Останки Екатерины захоронили в тауэрской церкви Святого Петра в Винкуле, всего в нескольких шагах от Анны Болейн.

Все закончилось. Крышку гроба надежно заколотили.

Слава Господу, что я ничего не слышал об этих казнях до самого вечера. Но после ухода детей мне обо всем доложили. Я уже лежал в кровати (делая вид, что хочу согреться под покрывалами).

«Я умираю королевой, но предпочла бы умереть женой Калпепера».

Так она сказала. Но правда ли это? Я поспешно отмахнулся от мучительных мыслей. К чему лишние страдания? Ее обескровленное тело уже предали земле. Мне не суждено добиться от нее объяснений, я не могу спросить ее: «Почему вы решили до конца остаться королевой, а перед казнью отреклись от столь высокого титула?»

Наверное, она стремилась ценой столь славной смерти увековечить свою любовь к Калпеперу. И с презрением отвергнуть мою любовь и все почести, коими я одарил ее.

«Будь честным с самим собой, — подумал я. — Правда заключается в том, что ты не мог предложить ей ничего, кроме любви больного старика. Ты сделал все, что в человеческих силах, дабы исцелить и укрепить свое дряхлеющее тело. Ты все свои помыслы посвятил этому, мечтая, что она полюбит тебя».

Но она меня не любила. Никогда. Что значили ее прощальные слова? «Живи, как тебе угодно, Генрих. Ты никогда не был желанным для меня. Я предпочла очарование пустого ничтожества. Твои достижения, титулы, дары, преданная любовь ничего для меня не значили. И сам ты тоже».

Леди Рочфорд заявила о невиновности Анны в инцесте, призналась, что оклеветала ее. Правдивы ли ее слова? Да какая разница! Пусть Болейны никогда не состояли в кровосмесительной связи… Разве это смывало с ведьмы грязь главного преступления? Нет. Свидетельство Джейн освобождало Анну лишь от противоестественного греха.

Джейн Рочфорд всегда снедала зависть, сначала к Анне, потом к ее двоюродной сестре. Екатерина в своей предсмертной речи растоптала меня, постаралась обидеть как можно больнее. И Джейн последовала ее примеру, в силу своего разумения.

Сердце мое было разбито. Кругом простиралась пустыня. Подмостки моей жизни обезлюдели.

Какой смысл вставать с постели? Что могло ждать меня кроме ничтожных людишек, ничтожных дел, ничтожной войны с еретиками? Мир съежился до опасного предела. Казалось, меня уже нет на свете.

Столь высокая риторика не передает моих подлинных чувств, ведь я делаю эти записи по прошествии долгих лет… По-моему, никому не под силу достоверно описать безысходное отчаяние, охватившее меня в ту ночь, тоску человека, всю жизнь тщетно искавшего любви. Я понимал тогда лишь одно: мое одиночество неизбывно.

Настал Валентинов день, прошло больше суток с момента смерти Екатерины. Тело этой распутницы и прелюбодейки не бальзамировали — с какой стати? Пусть гниет, как дохлая собака на обочине, сбитая пронесшейся телегой. Немало падали валяется по проезжим дорогам. Обычно через пару дней разлагающийся труп ковром покрывают мухи. Правда, до гроба мухам не добраться. Зато туда проникает множество личинок, которых ждет настоящий пир! Как же, интересно, удается потом вылупившимся насекомым выбраться из запечатанного гроба? Может, сожрав человеческие останки, они умирают?