Обхватив себя руками за плечи, Ариэлла воззрилась в его глаза, но прочла в них лишь сожаление и боль.
– Я не ожидаю, что ты примешь мои извинения. – Он поклонился и развернулся, намереваясь уйти.
Ариэлла схватила его за локоть, удерживая, чем удивила и его, и себя.
Эмилиан посмотрел на нее:
– Что ты делаешь?
Мгновение она недоверчиво взирала на свою крошечную бледную ладонь, лежащую на его большой руке, затем отдернула ее и резко вздохнула. Она и сама не понимала, что делает!
– Все мы совершаем ошибки, – начала она.
Как она могла не принять его сожалений? Ведь она сама практически упала в его объятия, невзирая на его предупреждения. Она хотела оказаться в его постели.
– Благодарю за извинения. Они приняты.
Глаза Эмилиана широко распахнулись от удивления.
Ариэлла дышала с трудом.
– Я не из тех, кто привык затаивать обиду.
Эмилиан ушам своим не верил.
– Мы говорим не о карточной игре и не о торговой сделке! Я лишил тебя девственности.
– Я много думала о нас в последнее время, – тут же отозвалась девушка. – Именно я лелеяла романтические мечты, невзирая на твои предупреждения о том, что мне нужно держаться от тебя подальше. Я не хотела понимать истинный смысл твоих слов. – Она почувствовала, что краснеет. – Я не могла не прийти к тебе.
Взгляды их встретились, и Ариэлле стало интересно, понял ли он, что она имеет в виду. Ничто не могло удержать ее в ту ночь от того, чтобы не прийти к нему – и оказаться в его объятиях.
– Виноват лишь я один, – твердо ответил Эмилиан. – Я знаю, как вызвать у женщины чувственное влечение, Ариэлла, я далеко не новичок в этом.
– Я понимаю, что ты соблазнил много женщин, но не хочу слышать об этом.
Некоторое время он не отводил взгляда от ее лица.
– С моей стороны было нечестно играть чувствами невинной романтичной девушки.
– Именно так, но ты все равно прощен, – сдавленным голосом отозвалась она.
Глаза Эмилиана вспыхнули огнем. Поколебавшись мгновение, он произнес:
– Честно говоря, твои великодушие и доброта ничуть меня не удивляют. Твою голову хоть иногда посещают низкие мысли?
Ариэлла удивилась, что они в самом деле беседуют без враждебности и затаенной злобы.
– Я по натуре не мелочная и не подлая.
Девушка осознала, что сердце ее неистово колотится в груди. Куда может завести их этот диалог? Как бы то ни было, Эмилиан осмелился прийти на бал к Симмонсам для того лишь, чтобы извиниться перед ней. Она хотела улыбнуться, но улыбка не шла, потому что сердце ее было слишком напугано, чтобы позволить ей даже столь незначительное проявление поощрения. Ставки были сделаны, и Ариэлла понимала, что они очень высоки.
Внезапно Эмилиан произнес очень мягко:
– Я наблюдал за тем, как ты танцевала с братом, и был рад видеть твою улыбку. – Тут он пожал плечами. – Совершенно очевидно, что ты не была влюблена в меня. Придя ко мне, ты повиновалась голосу страсти, а не зову сердца, – добавил он безразличным тоном.
Ариэлла затрепетала. Он глубоко заблуждается, но у нее не было ни малейшего намерения разубеждать его. Ею владел водоворот эмоций, она была смущена и уязвлена.
Почему Эмилиану было небезразлично, хорошо ли она проводила время на балу?
Почему он хотел, чтобы она была счастлива?
Внезапно Ариэлла вспомнила, как заботливо он подводил ее к пику наслаждения, снова и снова, действуя осторожно и терпеливо. Отвернувшись, она обхватила себя руками. Это совсем другое, сказала она себе. Но так ли это в действительности?
Она ощутила, как по телу ее разлилось тепло. Сейчас, когда она еще не научилась понимать Эмилиана, подобные воспоминания были ей ни к чему.
Спиной она почувствовала его пристальный взгляд. Ситуация изменилась, гнев ее испарился, оставив лишь притяжение, сильное, жаркое, осязаемое. Казалось, самый воздух между ними пылает пламенем.
Ариэлла воззрилась на него:
– Алекси превосходный танцор. Мне всегда нравилось танцевать с ним, потому что ему безразлично, наступлю я ему на ногу или нет.
Эмилиан улыбнулся, заставив сердце Ариэллы сначала замереть, а потом неистово забиться вновь.
Внезапно улыбка его растаяла. Все то время, что они говорили, Эмилиан не отрываясь смотрел ей в глаза, словно желая разгадать ее сокровенные мысли и чувства. Теперь же его взгляд медленно сместился на губы девушки.
Сердце ее принялось исполнять замедленный опасный танец. Глаза Эмилиана вспыхнули ярко-серебристым пламенем, и Ариэлла снова подпала под его магические чары, носившие очень чувственный характер.
Что же ей делать?
Тихий голос разума подсказывал ей, что нужно бежать.
Сердце же замерло в груди, выжидая, что будет дальше. Если они станут продолжать этот разговор, воздух между ними воспламенится.
Ариэлла понимала, что не сможет снова перенести пренебрежительное к себе отношение Эмилиана. Ей следует игнорировать исходящие от его тела импульсы, какими бы призывными они ни были.
Вспоминая жаркие прикосновения его губ к своей шее и то, как глубоко его плоть проникала в ее лоно, Ариэлла сказала:
– Ты очень рисковал, явившись сюда.
Поколебавшись немного, Эмилиан ответил чуть слышно:
– Хотя меня не пригласили на этот бал, меня много раз приглашали в этот дом в прошлом. Теплый прием был мне обеспечен.
– Я не понимаю, – смущенно произнесла Ариэлла.
– Никакого секрета здесь нет, – ответил Эмилиан, скользя глазами вдоль выреза ее платья. – Моя мать была цыганкой, а отец – Сен-Ксавье.
Она охнула от удивления, понимая теперь, почему он так хорошо ориентировался в Вудленде.
– Ты принадлежишь к семейству Сен-Ксавье? – уточнила девушка, осознавая теперь, что властная привычка Эмилиана держаться, его учтивые манеры и грамотная речь вовсе не случайны. Бросив взгляд на его руку, она заметила на пальце кольцо с изумрудом и печаткой. – Ты и есть Сен-Ксавье?
Он поклонился:
– Виконт Сен-Ксавье, к вашим услугам.
Ариэлла взирала на него в изумлении, в то время как мысли в ее голове неслись вскачь, пытаясь осознать вышесказанное.
– Но ты же был с kumpa’nia .
Заслышав из уст девушки цыганское слово, он ухмыльнулся. Взгляд его потеплел.
– Все верно. Они пришли ко мне, чтобы сообщить новости. Когда явились вы с отцом, я только что сам прибыл в лагерь.
– Мне следовало бы догадаться, ведь твой английский безупречен! – Потрясенная, она отошла в сторону. Разум ее кричал, стараясь сказать ей что-то.