— Я… то есть… да… — пробормотала Слоан.
— И много таких поймалось в твои сети?
— Не много. Один.
— Только-то? А я думала, в Палм-Бич их как пчел в улье.
Должно быть, плохо искала.
Слоан закрыла глаза и вновь увидела загорелое лицо, четко
очерченные губы и улыбающиеся серые глаза.
— С меня и этого было достаточно, — с трудом выговорила она.
— Но ты его встретила?
— Встретила.
— И понравилась ему?
— Да.
— И? — допытывалась Сара.
Голос Слоан совсем сел, так что ей пришлось откашляться.
— Он мне… мне тоже понравился.
— И вы пришлись друг другу по душе? — продолжала допрашивать
Сара, хотя видела, что Слоан не по себе.
Девушка прижалась щекой к подушке и болезненно поморщилась.
— Очень.
— И как же зовут этот идеал?
— Ной Мейтленд.
— М-Мейтленд? — ошеломлен но пробормотала Сара. — Ной
Мейтленд?!
Как многие жители Белл-Харбора, Сара получала «Палм-Бич
дейли ньюс»и была в курсе всей светской жизни.
— Послушай — , послушай же меня. Пусть он и не торговец
оружием, что между вами общего? Не поверишь, сколько у него женщин! На каждом
снимке каждого нового номера я вижу его с очередной пассией, но никому еще не
удалось его подцепить.
Но прежде чем Слоан успела открыть рот, вмешалась мать,
вернувшаяся с чайным подносом из кухни.
— По-моему, Слоан не должна отчаиваться. — мягко, но
решительно заявила она. — Убийцу обязательно найдут, и когда Парис и Картер
поймут, что она тут ни при чем, обязательно позвонят и скажут, что простили ее.
И насколько мне известно, пока никому не удалось найти ничего нелегального на
яхтах Ноя Мейтленда. Уверена, что он абсолютно невиновен, иначе Слоан никогда
бы… — Она нежно посмотрела на погруженную в невеселые мысли дочь и уверенно
закончила:
— Иначе Слоан никогда бы в него не влюбилась. Вот увидите,
правда восторжествует, и тогда Слоан извинится перед ним. Такой добрый, мягкий
человек обязательно поймет и простит, верно, дорогая?
Слоан вспомнила о последнем телефонном разговоре с Ноем и
залилась слезами.
— Нет. Никогда.
Немного успокоившись и осознав, что пора взять себя в руки,
она дозвонилась до полицейского участка. Трубку взял лейтенант Карузо.
— Мэтт, это Слоан. Я хотела бы пораньше приступить к работе.
Скажем, завтра. Ничего?
— Ты уже в городе? Тогда приезжай с утра пораньше, — велел Мэтт
и, повесив трубку, немедленно ринулся к Столу Джесса. — Слоан заявилась. Я,
правда, приказал ей выходить с завтрашнего утра, но не знаю, как посмотрит на
это капитан Ингерсолл. То есть если ее обвиняют в убийстве…
Джесс рассерженно вскочил и устремился к двери, — Карузо, я
всегда знал, что ты осел безмозглый. И ты лишний раз подтвердил мое мнение.
— Куда ты?! — завопил вслед Карузо.
— Если понадоблюсь, можешь связаться со мной по рации, —
бросил тот на ходу, подбегая к столу диспетчера:
— Слоан вернулась. Она сейчас дома.
И прежде чем Джесс успел добраться до своей машины,
диспетчер донес новость до ушей всех его коллег, несших сегодня службу в
Белл-Харборе, и уже через десять минут к дому Слоан стали одна за другой
подкатывать патрульные машины. Но Джесс все-таки оказался первым. Дверь открыла
Сара. Они не виделись с той самой вечеринки на берегу, и теперь Сара невольно
отступила.
— Выйди-ка на секунду, — скомандовал Джесс, увлекая Сару на
крыльцо. — Ну как она?
— Прекрасно, — твердо заверила Сара. — Лучше некуда. Но
Джесса не устроил такой ответ.
— Я спрашиваю: как она?
— Так себе.
Джесс понимающе кивнул, неожиданно приподнял ее подбородок и
посмотрел в глаза.
— Как по-твоему, — улыбнулся он, — мы сумеем зарыть топор
войны хотя бы на время? Ради Слоан?
Сара, не успевшая опомниться от изумления, настороженно
кивнула. Он… Господи, кажется, он впервые заговорил с ней по-человечески, без
подначек и непонятного злорадства.
— Согласна. Мне бы тоже этого хотелось, Джесс.
Весь остаток дни дверь в доме не закрывалась. Гости сменяли
друг друга калейдоскопическим вихрем. Коробки с пиццей и сандвичами из
«Макдоналдса» громоздились на столе в гостиной. Оказалось, что у Слоан полно
друзей, причем весьма изобретательных. Невозможно было описать предлоги, под
которыми они являлись бесконечной чередой, чтобы на свой лад выразить
сочувствие и поддержку. И попытаться развеселить упавшую духом девушку.
И им это удалось. Во всяком случае, ложась спать, Слоан
немного пришла в себя. Только ночью ей снова стало плохо. Потому что теперь
никто не мог отвлечь от мыслей о Ное. Она заснула, вспоминая о тех минутах,
когда они лежали вместе, тесно прижавшись друг к другу: ее голова покоится на
его плече, его рука лениво скользит по ее телу… пока оба не погрузятся в
дремоту. Или снова займутся любовью.
Глава 48
Преувеличенная вежливость и любезность детективов Кегла и
Флинна ни на минуту не обманули Парис. Они бесцеремонно заявились в дом на
следующий день после похорон Эдит и, очевидно, за неимением более подходящей
кандидатуры попытались уличить ее в убийстве прабабки.
— Поймите же, нас обманула кажущаяся легкость, с которой шло
расследование, — повторял Флинн. — Но потом мы сумели во всем разобраться.
Видите ли, если бы Слоан убила миссис Рейнолдс, ей ни к чему было бы стирать
свои отпечатки пальцев, а потом прятать пистолет в такое место, где каждый мог
его найти. Оружие принадлежало ей, у нее имелось разрешение, и отпечатки не
послужили бы уликой. Настоящий преступник каким-то образом обнаружил пистолет и
воспользовался им.
— Я уже много раз повторяла, что ничего не знаю по этому
поводу.
— Слоан утверждает, что на следующее утро после убийства
«глок» еще находился в тайнике. Она это проверила лично. Как по-вашему, кто мог
переложить пистолет под матрас?
— Кто? — рассерженно отозвалась Парис. — Слуг отослали домой
по вашему приказу. В доме оставались только Пол Ричардсон, Слоан, мой отец, я и
Гэри Дишлер.
— Согласитесь, все это весьма странно, — вставил Кегл.