Воспоминания фаворитки [= Исповедь фаворитки ] - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 118

Правда, невеселое это занятие — царствовать в 1793 году от Рождества Христова.

Насколько это было нерадостно, мы увидим, когда возвратимся к рассказу о государственных делах.

Как я уже говорила, в тот же день, когда в Лондоне стало известно о казни Людовика XVI, английское правительство вынудило посла Франции затребовать паспорта.

Это было оскорбление, которого Франция в своей гордыне стерпеть не могла. Так же как ранее она первая объявила войну Австрии, девять дней спустя после высылки своего посла она объявила войну Англии и Голландии.

Англия только того и ждала. Я собственными ушами слышала, как сэр Уильям и королева подсчитывали военные силы двух держав, с радостью отмечая превосходство боевой оснащенности Великобритании.

Франция не имела ни денег, ни оружия, у нее и армии почти что не было. Все ее военно-морские силы насчитывали шестьдесят шесть линейных судов и девяносто шесть фрегатов и корветов.

Состояние финансов Англии оставалось столь благоприятным, что г-н Питт даже шутил: если, вопреки всякому вероятию, у него найдется достаточно средств, чтобы выплатить долг, он и не подумает это делать, а скорее выбросит деньги в Темзу.

Британский военно-морской флот располагал ста пятьюдесятью восемью линейными кораблями, двадцатью двумя пятидесятипушечными парусниками, двадцатью пятью фрегатами и ста восемью куттерами.

Следовательно, по количеству военных судов Англия превосходила Францию примерно в четыре раза.

Прибавьте к этому сотню военных кораблей, которыми владела Голландия, и вы убедитесь, что две союзные державы могли противопоставить ста шестидесяти двум судам неприятеля флот из пятисот трех военных кораблей.

Эти расчеты, раз десять повторенные перед лицом короля Фердинанда, придали ему решимости присоединиться к Англии: 20 июля 1793 года, не проявив никаких видимых намерений порвать отношения с Францией, правительство Неаполя подписало секретный договор с британским правительством.

В договоре указывалось, что неаполитанский король обязуется направить в помощь английской эскадре, посланной в Средиземное море, двенадцать судов, в том числе четыре линейных корабля и столько же фрегатов, а также шеститысячное войско, в дополнение к войскам, погруженным на корабли этой эскадры.

От своего председательства в Государственном совете король почти совсем отказался — вместо него на совещаниях присутствовала королева, исполненная яростного гнева и требующая решительных действий. Люди и суда были готовы через два месяца и двинулись навстречу англо-испанскому флоту, крейсировавшему в виду Тулона.

Благодаря агенту-роялисту, которого королева имела в этом городе, мы были осведомлены обо всем, что там происходило. Тулон примкнул к крупному вооруженному восстанию против Конвента, разгоревшемуся на юге Франции.

Город был поделен между тремя партиями: якобинцами, приверженцами конституционной монархии и роялистами чистой воды.

Как нам стало известно, конституционные монархисты и сторонники абсолютной королевской власти, напуганные расправами, грозившими им полным истреблением, объединились и приняли решение не больше и не меньше как сдать город англичанам.

Десятого сентября нам доложили о появлении в виду Неаполя английского судна, оно двигалось в сторону порта и, похоже, прибыло от берегов Франции.

Между тем мы, нетерпеливо ожидая важных вестей, уже не первую неделю избегали покидать столицу.

Итак, королева тотчас предупредила о событии нас обоих — сэра Уильяма и меня. Я говорю «о событии», ибо в тех обстоятельствах, в каких мы находились, приход английского судна заслуживал такого наименования.

Мы поспешили во дворец. Королева со зрительной трубой в руке стояла на балконе и разглядывала корабль, входивший в порт, постепенно убирая паруса, чтобы замедлить ход. Благодаря сигналам мы уже знали, что это «Агамемнон», линейный корабль его британского величества, идущий из Тулона.

Эта мелочь, только что услышанная, обещала столь многое, что король и сэр Уильям не вытерпели: вместо того чтобы ожидать, когда им принесут новости, они бросились навстречу новостям.

Оба они уселись в шлюпку, поданную с одного из военных кораблей королевского флота, и, вопреки правилам санитарной службы, поднялись на борт судна.

Как только они туда взошли, корабельные батареи разразились приветственным салютом, так что «Агамемнон» исчез в клубах дыма.

Через полчаса король и лорд Гамильтон возвратились на берег.

Сэр Уильям направился прямо в посольство, притом велел передать мне, чтобы и я поспешила туда: он нуждался в моей помощи, так как ему предстоял прием нежданного гостя.

Возвратившись, король пересказывал ее величеству новости, и она жадно внимала им, но я оставила супругов без сожаления, полагая, что сэр Уильям сможет рассказать мне все не хуже, так как в беседе между королем и капитаном «Агамемнона» он служил переводчиком. Я простилась с королевой, села в карету и приказала кучеру везти меня в посольский особняк.

Сэр Уильям ждал меня.

— Дорогая Эмма, — сказал он, — я хочу представить вам человека невысокого роста, кто вряд ли может прослыть красавцем, но кому, по-моему, предстоит в свой час стать одним из величайших воинов, каких когда-либо знала Англия.

Восторженность сэра Уильяма рассмешила меня.

— Каким же образом можно предвидеть подобное? — спросила я.

— Мы с ним обменялись всего несколькими словами, но я уверяю вас: этот человек удивит мир. Как вам известно, я никогда не желал принимать у себя английских офицеров, но сегодня я прошу вас во имя любви ко мне встретить одного из них со всеми почестями гостеприимства. Распорядитесь же, чтобы для него приготовили апартаменты и чтобы он ни в чем не испытывал недостатка.

— И когда же, сэр Уильям, он явится, ваш будущий великий человек?

— С минуты на минуту. Мы все вместе отобедаем у короля, а завтра, также совместно, проведем день в Портичи.

— Скажите мне, по крайней мере, как зовут этого вашего героя.

— Горацио Нельсон. Запомните это имя, милый друг: придет день, и оно станет знаменитым.

Не имея никаких соображений на сей счет, я промолчала.

Посольский особняк был огромен. Одно время ходили слухи, будто принц Уэльский — тот самый, кого я однажды вечером видела сияющим юностью и любовью у открытого окна мисс Арабеллы, — собирается посетить Неаполь. Услышав эту весть, сэр Уильям поспешил приготовить для него апартаменты. Принц не приехал, и они пустовали, готовые принять высокого гостя. Я рассудила, что для будущего великого человека, которого открыл сэр Уильям, ничто не будет чрезмерным в смысле роскоши и великолепия: итак, я предназначила для капитана Нельсона апартаменты принца Уэльского.

Случаю было угодно, чтобы один из лучших моих портретов кисти Ромни висел именно там.