Белые и синие - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 84

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Белые и синие | Автор книги - Александр Дюма

Cтраница 84
читать онлайн книги бесплатно

— Сражаться с ним завтра, госпожа баронесса, сражаться от всей души, за это я вам ручаюсь.

— Ах так! Значит, вы роялист, Костер?

— Ну да, — отвечал молодой человек, — я полагаю, что в этой партии больше всего хорошеньких женщин. И потом… потом… у меня есть другие причины — о них знаю я один.

Еще раз поклонившись со своим неизменным изяществом, он вышел, а все принялись обсуждать принесенную им новость, которая, признаться, никого не успокоила, что бы ни говорил Костер де Сен-Виктор.

Однако, поскольку звон колоколов усиливался, барабаны не прекращали грохотать, а дождь не переставал лить, поскольку после этого сообщения ни у кого уже не оставалось надежды получить новые известия и, наконец, поскольку бронзовые часы с изображением Мария на развалинах Карфагена пробили четыре часа, — каждый из гостей подозвал свою карету и все уехали, скрывая под напускным спокойствием настоящую тревогу.

XVII. ГОСТИНИЦА «ПРАВА ЧЕЛОВЕКА»

По словам Костера де Сен-Виктора, около часа ночи Бар-рас был назначен командующим вооруженными силами Парижа и внутренними войсками.

Гражданские и военные власти были обязаны ему подчиняться.

Этот выбор не заслуживал насмешливого тона, которым поведал о нем Костер де Сен-Виктор: Баррас был отважен, преисполнен хладнокровия, предан всей душой делу свободы и к тому же представил в Тулоне неопровержимое доказательство своего мужества и патриотизма.

Он отнюдь не скрывал от себя всю шаткость своего положения и грозную ответственность, что легла на его плечи.

Тем не менее он был совершенно спокоен. Стараясь получить эту должность, он не забывал о своем помощнике, никому не известном человеке, на которого он рассчитывал.

Тотчас же после своего назначения он покинул дворец Тюильри, облачился в длинный редингот, неотличимый по цвету от городских стен, немного помедлил, размышляя, не сесть ли ему в карету; но, подумав, что карета, возможно, привлечет внимание и будет задержана, ограничился тем, что достал из кармана пару пистолетов и заткнул их за свой депутатский пояс, запахнув редингот.

Затем он вышел через калитку около улицы Эшель на улицу Траверсьер, проследовал вдоль Пале-Рояля, прошел немного по улице Нёв-де-Пти-Шан и оказался напротив улицы Монмартрских рвов.

Дождь лил как из ведра.

Город был в страшном смятении, и это смятение было понятно Баррасу. Он знал, что позиционная артиллерия все еще находится в Саблонском лагере и ее охраняют всего лишь сто пятьдесят человек.

Он знал, что на военном складе не более восьмидесяти тысяч патронов и совсем нет ни съестных припасов, ни водки.

Он знал, что связь со штабом, расположенным на бульваре Капуцинов, была прервана секционерами клуба Лепелетье, которые расставили своих часовых по всей улице Дочерей Святого Фомы, вплоть до Вандомской площади и улицы Святого Петра Монмартрского.

Он знал о гордом ожесточении секционеров, как мы уже видели, открыто поднявших знамя мятежа, а также о вчерашнем неудачном походе Мену, получившего столь смелый отпор Моргана, который в два раза увеличил число своего войска и в десять раз поднял его боевой дух.

В самом деле, всюду повторяли, что эта секция, окруженная тридцатью тысячами защитников Конвента, благодаря своему мужеству и очень удачным маневрам вынудила противников к позорному отступлению. Все только и говорили о том, как дерзко Морган встал между двумя войсками и как внушительно и высокомерно он разговаривал с генералом Мену и депутатом Лапортом.

Люди передавали друг другу шепотом, что это важный, очень важный человек, что он лишь четыре дня назад вернулся из эмиграции и был прислан в парижский роялистский комитет лондонским роялистским комитетом.

Конвент внушал уже не ненависть, а одно лишь презрение.

В самом деле, стоило ли его бояться? Все секции, так и не наказанные вследствие его слабости, объединились в ночь на одиннадцатое и в ночь на двенадцатое послали свои отряды для поддержки главной секции.

Все считали Национальный Конвент уничтоженным, и вопрос был только в том, кто пропоет «De profimdis» [19] над трупом бедного покойника.

По дороге Баррасу встречались на каждом шагу отряды, прибывшие для поддержки секции Лепелетье; они кричали ему: «Стой, кто идет?» — и он отвечал: «Секционер!»

На каждом шагу он сталкивался с кем-либо из барабанщиков, жалобно бивших сбор по размякшей коже своих инструментов, мрачные и зловещие звуки которых, казалось, сопровождали похоронную процессию.

Кроме того, люди крались по улицам как тени, стучали в двери, окликали граждан по имени, призывая их вооружаться и присоединяться к секционерам, чтобы защитить своих жен и детей, которых террористы поклялись убить.

Быть может, днем эти уловки не произвели бы такого впечатления, но таинственные действия под покровом темноты, мольбы, произносимые шепотом, как бы из опасения, что их услышат убийцы, заунывный беспрерывный стон барабанов и гул набата, вдруг возникший, — все это сеяло в городе невообразимую панику и свидетельствовало о том, что над Парижем витает еще неясная, но страшная угроза.

Баррас все это видел и слышал. Это был уже не просто очередной получаемый им отчет о положении в Париже, теперь он сам соприкасался с реальностью. Выйдя на улицу Нев-де-Пти-Шан, он ускорил шаг, почти бегом пересек Вандомскую площадь, устремился на улицу Монмартрских рвов и, крадучись вдоль домов, наконец добрался до небольшой гостиницы «Права человека».

Остановившись у выхода, он отошел немного назад, чтобы разглядеть вывеску при смутном свете фонаря, а затем вернулся обратно и с силой ударил в дверь молоточком.

Привратник не спал и, видимо узнав по манере стучать, что гость важный, не заставил себя ждать.

Дверь осторожно открылась.

Баррас проскользнул внутрь и запер ее за собой. Не дожидаясь, когда привратник осведомится о причине подобной осторожности, к тому же оправданной положением в городе, он спросил:

— Гражданин Бонапарт проживает здесь, не так ли?

— Да, гражданин.

— Он у себя?

— Он вернулся около часа тому назад.

— Где его комната?

— На пятом этаже, в конце коридора, номер сорок семь.

— Справа или слева?

— Слева.

— Спасибо.

Баррас устремился по лестнице, одолел четыре этажа, повернул налево и остановился у двери сорок седьмого номера. Он постучал три раза.

— Войдите! — прозвучал отрывистый голос, словно созданный для того, чтобы отдавать приказы.

Баррас повернул ручку и вошел.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию