– Только до Топеки, – вполголоса сказал Джейк.
– ДА, – подтвердил Блейн, – КОНЕЧНЫЙ ПУНКТ МОЕГО НАЗНАЧЕНИЯ
НАЗЫВАЕТСЯ ТОПЕКА. СТРАННО, ЧТО ТЕБЕ ЭТО ИЗВЕСТНО.
"Ты столько знаешь про наш мир, Блейн, – подумал Джейк,
– почему же ты не знаешь, что о тебе написана книжка? Из-за того, что имена в
ней изменены? Неужели так просто одурачить сложную машину вроде тебя? Не узнать
собственной биографии! А Берил Ивенс, которая якобы сочинила историю про Чарли
Чух-Чуха? Ты знал ее, Блейн? Что с ней сталось?"
Хорошие вопросы… но Джейку отчего-то казалось, что задавать
их не время.
Ровно гудели двигатели, вагон подрагивал все сильнее. Слабый
удар, куда слабее взрыва, потрясшего Колыбель, когда они садились в поезд,
прокатился по полу. По лицу Сюзанны прошла тень тревоги.
– О черт!Эдди! Мое кресло! Оно осталось там!
Эдди обнял ее за плечи.
– Поздно, детка, – сказал он, и тут Блейн Моно, впервые за
десять лет и в последний раз в своей невероятно долгой жизни, плавно двинулся к
узкой щели в стене Колыбели.
Глава 5
– САЛОН-ВАГОН ДЛЯ ЗНАТИ ОБЕСПЕЧИВАЕТ ВЕЛИКОЛЕПНЕЙШИЙ ОБЗОР,
– сообщил Блейн. – ХОТИТЕ, ВКЛЮЧУ?
Джейк поглядел на Роланда. Тот пожал плечами и кивнул.
– Да, пожалуйста, – сказал мальчик.
И тогда произошло нечто столь эффектное и захватывающее, что
оно потрясло их до глубины души и лишило дара речи. Меньше всех был изумлен
Роланд, мало понимавший в технике, зато с младых ногтей привыкший к волшебству.
В вогнутых стенах салон-вагона возникли окна, но ошеломило путешественников
другое: не только стены, но и пол и потолок сделались молочно-белыми, затем
полупрозрачными, затем прозрачными – и бесследно исчезли. За пять секунд Блейн
Моно истаял, растворился – и странники понеслись по улицам города как бы сами
собой, без всякой сторонней помощи.
Сюзанна и Эдди вцепились друг в дружку, точно малые дети,
оказавшиеся на пути дикого зверя. Чик тявкал и подпрыгивал, пытаясь укрыться за
пазухой у Джейка. Мальчик почти не обращал на него внимания: вцепившись в края
сиденья, он водил по сторонам большими изумленными глазами. Охватившая его в
первые минуты тревога уступила место глубокому удивлению и восторгу.
Он увидел, что и мебель, и бар, и пианино-клавесин, и
ледяная скульптура, созданная Блейном в память о встрече, по-прежнему здесь, но
что теперь эта гостиная, лишенная внешней оболочки и обратившаяся в набор
расположенных определенным образом деталей интерьера, мчит на высоте семидесяти
футов над залитым дождем центром Лада. Пятью футами левее Джейка вместе с
диваном, на котором сидели, плыли Эдди с Сюзанной; тремя футами правее над
загаженными, захламленными, бесплодными землями в тускло-голубом вертящемся
кресле безмятежно летел Роланд. Пыльные, разбитые сапоги стрелка упирались в
ничто.
Джейк чувствовал под ногами ковер, но глаза мальчика
упорствовали: ни ковра, ни пола под ковром больше нет. Он оглянулся и увидел
вдали медленно уменьшающуюся прорезь в каменном боку Колыбели.
– Эдди! Сюзанна! Глядите, глядите!
Джейк поднялся, придерживая все-таки забравшегося ему под
рубашку Чика, и медленно двинулся по кажущейся пустоте. Решиться на первый шаг
оказалось чрезвычайно трудно – мальчик явственно видел, что островки мебели
плывут по воздуху и между ними ничего нет, – но стоило стронуться с места, и
несомненное ощущение пола под ногами отчасти успокоило Джейка. Эдди и Сюзанне
казалось, что мальчик идет высоко над землей сквозь строй стремительно
уносящихся назад обшарпанных и грязных городских зданий.
– Кончай это, пацан, – слабым голосом попросил Эдди. – А то
блевану.
Джейк осторожно вытащил Чика из-за пазухи.
– Все в порядке. – Он поставил зверька на пол. – Видишь?
– Чик! – согласился косолап, но, едва поглядев на городской
парк, который в эту минуту разворачивался внизу, тотчас попытался заползти
Джейку на ноги и засесть у хозяина на мокасинах.
Джейк посмотрел вперед и увидел впереди широкий серый
росчерк рельса, медленно, но верно поднимавшегося над домами и исчезавшего в
сетке дождя. Он опять посмотрел вниз: только улица и пелена низко плывущих туч.
– Блейн, а почему под нами не видно рельса?
– ИЗОБРАЖЕНИЕ, КОТОРОЕ ВЫ ВИДИТЕ, СОЗДАЕТ КОМПЬЮТЕР, –
ответил Блейн. – РЕЛЬС УДАЛЕН ИЗ ПАНОРАМЫ НИЖНЕГО СЕКТОРА ПО СООБРАЖЕНИЯМ
ЭСТЕТИКИ, А ТАКЖЕ С ЦЕЛЬЮ УСИЛИТЬ У ПАССАЖИРОВ ИЛЛЮЗИЮ ПОЛЕТА.
– Невероятно, – пробормотала Сюзанна. Страх прошел, и она с
жадностью оглядывалась по сторонам. – Прямо ковер-самолет. Я все жду, что ветер
растреплет мне волосы…
– ЕСЛИ УГОДНО, ПОЖАЛУЙСТА, – перебил Блейн. – МОГУ ЕЩЕ
НЕМНОГО ПОВЫСИТЬ ВЛАЖНОСТЬ – ЭТО БУДЕТ СОЗВУЧНО ВНЕШНИМ УСЛОВИЯМ, СУЩЕСТВУЮЩИМ
В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ, ОДНАКО МОЖЕТ ПОВЛЕЧЬ ЗА СОБОЙ НЕОБХОДИМОСТЬ СМЕНИТЬ ОДЕЖДУ.
– Нет-нет, Блейн, все хорошо. С иллюзиями можно и
переборщить.
Монорельсовая дорога прорезала большой, сплошь застроенный
высотными зданиями район, отдаленно напомнивший Джейку район нью-йоркской
Уолл-стрит. За ним дорога нырнула к земле, чтобы пройти под эстакадой. Тогда-то
они и увидели лиловое облако и в страхе бегущую от него толпу.
Глава 6
– Что это, Блейн? – спросил Джейк, но он уже знал ответ.
Блейн рассмеялся… и промолчал.
Лиловые испарения плыли из разбитых окон пустующих домов,
поднимались сквозь решетки в тротуарах, но обильнее и гуще всего ядовитый пар
валил из люков вроде того, через какой Режь-Глотку попадал в туннели под
мостовой. Железные крышки с них сорвало взрывом, который путешественники
слышали, садясь на моно. В немом ужасе Роланд и его товарищи смотрели, как
иссиня-багровый газ ползет по широким проспектам, растекается по разгромленным
и захламленным улочкам. Желающих уцелеть жителей Лада он гнал перед собой
гуртом, как скот. Судя по шарфам, в основном это были Зрелые, но Джейк приметил
и несколько ярко-желтых пятен. Пришел последний час, и старая вражда была
забыта.
Лиловое облако начало догонять отстающих – в основном уже
неспособных бегать стариков. Те, кого настигал газ, вмиг падали наземь,
хватаясь за горло и беззвучно вопя. Проплывая над ними, Джейк увидел искаженное
смертной мукой лицо, неверящий взгляд, увидел, как внезапно заполнились кровью
глазницы – и зажмурился.
Впереди полотно дороги исчезало в надвигающемся на Лад
густом лиловом тумане. Когда они нырнули в него, Эдди сморщился и задержал
дыхание – но туман перед ними, конечно же, расступился, и ни единое дуновение
смерти, пожирающей город, не коснулось их. Смотреть на улицы внизу было все
равно что смотреть в ад через цветное стекло.