Большой Билл был далеко не кроткого нрава: как-то один из судей заявил, что Мак-Эван отвратительнейший тип, который не должен разгуливать по улицам рядом с порядочными людьми. Большой Билл воспринял эти слова как комплимент. Он считал себя человеком незаурядным и был благодарен судье за то, что тот разделял его мнение. Как-никак, судья имеет образование.
Мак-Эван, получавший немалую долю ренты с фургонов, торгующих мороженым, поспешил к конкурентам и сразу понял, что его ждали.
– Это – моя территория, так что сматывайтесь отсюда и поживее! – заявил он, тряся своим большим животом, нависшим над брюками.
Весьма приятной наружности итальянец улыбнулся в ответ, демонстрируя идеальные зубы:
– У нас есть лицензия, и мы не нарушаем закона. Думаю, вы сами... как это говорится?.. ошибаетесь.
Большой Билл уставился на итальянца своими свиными глазками. Он решил, что тот просто дебил. Каждый, работавший в "мороженом" бизнесе, знал, кто такой Мак-Эван. Именно поэтому он и заполучил работу на "Мече", одном из лучших участков Лондона.
– Вы сматываетесь или нет? – спросил он тоном, не терпящим возражений.
К тому времени собралась толпа любопытных понаблюдать за матчем. И туристы и лондонцы чувствовали, что без драки не обойдется, и болтались там, чтобы увидеть, кто победит.
– Нет...
Не дослушав итальянца, Большой Билл поспешил прочь и ввалился в собственный фургон, выкрашенный в ярко-розовые и желтые тона, с зелеными надписями: "Мороженое "Дингли Деллс".
Ни слова не сказав своему слуге, Мак-Эван тронул фургон с места и вырулил со стоянки, в то время как слуга делал отчаянные попытки накрыть крышкой горячую сковородку, полную нарезанного лука и недожарившихся гамбургеров. Он погасил газ и отключил аппаратуру для изготовления мороженого, не желая рисковать.
Большой Билл погнал свой фургон прямо на фургон братьев Милано. И не успели итальянцы опомниться, как очутились на полу. Большой Билл с такой силой врезался в заднюю часть фургона соперников, что коробка с хлопьями в его собственном фургоне перелетела с задней полки на переднее сиденье и ее содержимое высыпалось прямо на брюки Большого Билла.
Он снова подал назад и еще раз протаранил фургон итальянцев. А те, чтобы их не швыряло из стороны в сторону, хватались за что могли. Наконец, подогнав свой фургон к итальянскому, Большой Билл крикнул:
– Завтра утром притащу с собой "стрелков", и вас заставят убраться. Это мое первое и последнее предупреждение.
После этого шотландец медленно отъехал.
Началась "хот-договая" война 1967 года.
* * *
Мора очень внимательно выслушала Большого Билла. Буквально за несколько недель она научилась разбираться в бизнесе "мороженщиков".
– И что вы теперь намерены предпринять, миссис? – спросил шотландец.
Мора вздохнула: если он еще раз назовет ее "миссис", она его просто задушит!
– Ладно, Билл, пока точно не знаю, но обещаю тебе в течение двадцати четырех часов разобраться с этим, устраивает?
– Непременно разберитесь, миссис. Я сегодня потерял целую кучу денег.
Мора прервала его:
– Это мне хорошо известно, Билл. А теперь мотай домой и предоставь все мне. – Он повернулся, чтобы уйти, но Мора его вернула. – Вот еще что. Зови меня либо Мора, либо мисс Райан. Как тебе больше нравится. Только не "миссис"! – И она холодно улыбнулась ему.
– Все понял, миссис! Я вам скажу позже, как я решил вас называть.
Мора мысленно поставила Большому Биллу "отлично".
Оставшись одна, она стала обдумывать то, что узнала от Билла. Вот и шанс, которого она так ждала! Сумеет справиться с этим одна, без братьев, упрочит свое положение. Мора позвала своего секретаря, Тони Дули, рослого темнокожего мужчину, унаследовавшего свою фамилию от дедушки, ирландца, женившегося на женщине из Вест-Индии. Тони выслушал Мору, изложившую ему свой план, и улыбнулся. Мора вытащила из ящика пистолет и сунула в сумку. Сейчас самое время пойти повидаться с братьями Милано.
* * *
Джордж Милано окинул оценивающим взглядом сидевшую напротив девчонку и пришел к выводу, что груди у нее в полном порядке. Майкл Райан его разочаровал. Итальянец уважал Майкла как хорошего бизнесмена. И вдруг на тебе! Всю улицу насмешил! Передал младшей сестре мороженое и хот-доги. А теперь вот она сидит здесь, у него в офисе, и, кажется, грозит ему. Правда не в открытую, намеками. Просто забавно!
Джордж улыбнулся.
– Послушайте-ка, мисс Райан. Мне очень лестно, что вы удостоили меня своим посещением, но зачем зря терять время? На каждый фургон я получил лицензию. Поговорите лучше со старшим братом... а может, остальной бизнес он отдал в руки вашей мамаши?
Это было сказано с таким ехидством, что Мора в бешенстве сжала зубы, но голос ее звучал мягко, когда она спросила:
– Значит, вы отказываетесь выслушать меня?
Он покачал головой, все еще улыбаясь этой своей, бесившей ее, улыбкой. Мора встала и тут заметила, что он разглядывает ее ноги.
– Прекрасно, мистер Милано. Тогда нам придется как-нибудь по-другому договориться.
И она вышла из офиса с высоко поднятой головой, сопровождаемая Тони Дули. Это первое сражение, возможно, Милано и выиграл, но Мора полна была решимости выиграть всю войну. Прямо от братьев Милано на Олдгейт-Ист она отправилась в Брикстон к одному из братьев Тони Дули и через два часа ушла от него улыбающаяся. Только она вернулась в свой "караван", как позвонил Майкл. Она заверила его, что все участки под контролем и он может не беспокоиться. Тони приготовил кофе, и они, как добрые друзья, выпили по чашечке. С участков все время поступали сообщения.
– Отправляйся домой, – говорила Мора "водителям", – до завтра!
Джоффри был раздражен, и Майкл это знал.
– Ну не справится она одна с этим делом, – твердил Джоффри.
– Посмотрим, Джофф, как у нее пойдет дальше. Я думаю, она еще нас удивит.
– Ну а если с ней что-нибудь случится? Что тогда?
Майкл засмеялся:
– Ничего с ней не случится. Зачем, по-твоему, при ней Тони Дули? Надо дать ей свободу действий, Джофф. Если она напорет, мы сразу вмешаемся. А если добьется успеха, это ей прибавит уверенности. В общем, давай пока забудем об этом.
Но Джоффри был зол на Майкла. Как может молоденькая девушка справиться с такими типами, как братья Милано? Об этом и речи быть не может.
– Ты хоть представляешь себе, как она станет со всем этим разбираться?
Майкл вышел из себя. Этот Джоффри – ну просто старая баба!
– Нет, не представляю. И хватит об этом, мать твою! Она просила дать ей сутки, и она их получит, понял?
– Ну понял... понял, не кипятись!