Танцующая с Ауте - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Парфенова cтр.№ 40

— Ты подумай, вспомни, о чём говорил с тобой дарай Танатон?

Я едва не теряю дар речи. Они что, думают, что Танатон будет обсуждать со мной планы своего маленького восстания? Ауте. Именно это они и думают. Во имя Хаоса, Аррек, во что ты меня втянул?

Изумление и замешательство, очевидно, послужили достаточным ответом. Жёсткая, равнодушная сила вздёргивает меня в воздух, заламывает руки, посылая волну колющей боли по всему телу. Гнев Ллигирллин хлынул на разум тёмным потоком. Бороться с такой болью и с боевой яростью папиного меча одновременно — слишком даже для меня. Чувствую, как сознание начинает медленно уплывать куда-то.

Нет, не сейчас. Надо думать. Думать. Так, меня пытает Лаара, но держит кто-то другой. Кто? Изгибаюсь в опутавших меня потоках силы и встречаю взгляд расширенных от изумления янтарных глаз. Огненноволосый воин, которого мне представили раньше, Рубиус. Кажется, моя реакция нетипична. Впрочем, что они могут знать о моей реакции? Эти люди окружили себя такой защитой, что не понятно, как они вообще умудряются что-то видеть. С другой стороны, ослабни их щиты хоть на мгновение — и бедняги будут буквально сметены волнами моих непередаваемых ощущений. Трудно пытать кого-то, если можешь чувствовать то же, что и твоя жертва. Впрочем, Лаара кажется гораздо более проницаемой, чем допустимо в подобных ситуациях. Наслаждается болью? Ауте! Только психопатки мне и не хватало для полного счастья!

— Итак? Ты не вспомнила ничего интересного?

Не понимаю, чего она хочет. Неужели действительно думает, что боль что-то для меня значит? Для меня!!! Для Танцующей с Ауте!!! Да что они вообще могут знать о боли? Они, которым и в кошмарном сне не может присниться обучение вене? Что можно знать о страхе, если ты никогда не чувствовал, как каждая клеточка твоего тела разрывается, теряет форму и структуру, чтобы воплотиться в чём-то новом, чужом, пугающем?

Уши плотно прижимаются к черепу. Гнев, на этот раз уже мой, поднимается откуда-то снизу, разливается приятно-тёплой, отрезвляющей дрожью. Вот ЭТО уже похоже на оскорбление. Ллигирллин радостно трепещет в такт моей ярости. Её мысли, холодные, острые, точно грани разбитого зеркала, проносятся, оцарапывая моё сознание. Дараи слишком отвлеклись, наблюдая за моими судорогами, слишком расслабились, видя меня беззащитной жертвой. Траектория движения, которое позволит обезоружить воина, удар ногой в горло дарай-княгине… — да, мы можем разобраться с ними, если будем действовать вместе. Мысленно начинаю прикидывать общий план изменения, которое позволит выскользнуть из удерживающих меня пут. Ничего сложного, один импульс силы, настроенной точно на ритмы мозга Рубиуса, вызовет резонанс и непоправимо повредит хрупкий человеческий разум.

— Какие мы, оказывается, гордые. Неужели нам совсем нечего сказать?

На самом деле ей уже наплевать, скажу я что-нибудь или нет. Дарай полностью потеряла над собой контроль, наслаждаясь болью ради самой боли, получая удовольствие от воплей, беззвучно испускаемых моим сознанием. Да она же питается сильными эмоциями, Ауте, как я раньше не поняла? Ох, ещё забота на мою голову. Энергетически зависимый вампир. Надо было получше изучить арр-ин, прежде чем предлагать этот безумный план. Сколько ещё подобных сюрпризов припрятано у Ауте?

На этот раз боль просто оглушительна. Отдаю Лааре должное, в своём деле она мастер. Каким-то образом стерва умудрилась добраться до воспоминаний о днях ученичества и теперь бросает в меня теми давно забытыми ощущениями. Первая коренная трансмутация… Отстраняться от всего этого становится всё труднее. Провались она в Ауте! Я знаю, что если убью пару высокопоставленных дараев во главе с любовницей Главы клана, то надежда на дипломатическое разрешение конфликта станет ещё призрачнее. Но если позволить ошалевшей от силы чужих эмоций садомазохистке искалечить мой разум, то вероятность благополучного исхода вообще приблизится к нулю.

Лицо, застывшее бесстрастной маской. Глаза тёмного янтаря, огненные пряди волос. Рубиус. Начинаю изменение, настраивающее меня на его разум, и… останавливаюсь. Тёмно-янтарные глаза, глаза, полные гнева, стыда, отвращения. Глаза, молча просящие у меня прощения за то, что здесь происходит. За замершую в экстазе женщину, за её жадное внимание, за равнодушие и бездействие его самого, Рубиуса, за всё.

Я не спрашиваю, почему он это делает. Я и так знаю. Честь. Проклятая богами честь дараев, требующая беспрекословного повиновения Лиран-ра, Главе Дома. Какими бы ни были его приказы, каким бы ни был он сам, Дом должен оставаться един. И Рубиус не двинется с места, чтобы помочь мне, даже если его собственная честь в эти минуты разбивается в мелкую пыль. Аррек бы на его месте не колебался ни секунды.

Закрываю глаза. Думать. Думать. Аррек… Да, Аррек помог бы мне, даже если это значило бы пойти против чести Дома. Но… Он наверняка знает, что здесь сейчас происходит. Более того, не удивлюсь, если он сам помог организовать весь этот спектакль, и прежде всего — участие в нём Рубиуса. Потому что хотел наглядно проиллюстрировать старую истину: есть Честь и честь. Что ж, теперь понятно. Похоже, Вуэйн вляпались в оч-чень неблаговидного Лиран-ра, медленно, но верно ведущего Дом к самоуничтожению. Кто-то это понимает и пытается принять меры. Остальные тоже это понимают, но придерживаются пути Чести. Дом должен быть един. Это, и только это правило позволило аррам выжить в предельно жёсткой реальности Ойкумены. Сам факт того, что теперь кто-то пытается изменить правило, красноречиво говорит о ситуации.

Аррек, своей цели ты достиг. Теперь я знаю, на чью сторону встать. Эль-ин хотят измениться, чтобы соответствовать Ойкумене и дарай-лордам. Но точно так же мы ожидаем, что и они изменятся, чтобы соответствовать нам. Почему бы не начать процесс прямо сейчас? Немного гибкости Кодексу Чести арров явно не помешает, иначе «эльфы» в него не впишутся при всём желании.

Значит, поддерживаю Нефрит. То есть Танатона, но на самом деле Нефрит. Обязательно людям всё так запутывать? С этим разобралась. Теперь вернёмся к текущей ситуации.

Об убийстве Рубиуса не может быть и речи, это конец всему. Мысленно встряхиваю недовольно заворчавшую Ллигирллин. Невозможно? Кто у нас тут воин в ранге Мастера? Какое ещё «невозможно»?! Просто сделай это, а потом поговорим о возможностях, ладно?

И она сделала.

Абсолютная, беспросветная чернота, без жизни, без звука, без вздоха, заполняет всё вокруг. На бесконечно долгое мгновение есть лишь тьма, затем резкая молния серой стали вспыхивает перед глазами.

Серое на чёрном. Я-Ллигирллин срываюсь в безумном движении. Невероятная пластичность вене, соединённая с запредельным мастерством тысячелетнего воина, выплеснулись в классической траектории атаки северд-ин. Сюрприз! Безликие воины не подвержены влиянию Силы, вы не знали? Я тоже как-то забыла. А ведь всё, чему научили нас северд, осталось во мне, в Ллигирллин. Только протяни руку.

Рубиус отброшен назад своими собственными Силами, вдруг сомкнувшимися в пустоте. Задеваю его по касательной локтём, полностью сосредоточившись на темноволосой голубоглазой красавице. Тело мальчика сползает по стене, оставляя кровавые следы. Женщину, медленно, так медленно пытающуюся вытащить меч, мы просто минуем, слегка задев плечом, — инерция отбрасывает её в сторону. Одновременно крыльями, вдруг ставшими подозрительно материальными, отбиваю ментальную атаку едва оклемавшегося Рубиуса. Лаара наконец очнулась от почти наркотического транса, в котором пребывала до сих пор, и пытается контратаковать. При помощи Силы. Дура. Потоки энергии проскальзывают мимо моего тела и моего сознания, будто их тут нет, и ударяют в Огненноволосого. Едва успеваю подставить крыло, чтобы спасти его от чего-то замораживающего и в буквальном смысле слова за шиворот вытаскиваю из-под телекинетического пресса. О чём она думает? Разве этот паренёк не её подчинённый? Разве она не должна о нём заботиться?