Я отправился пешком в доки, и всю дорогу, как заезженная
пластинка, меня преследовала эта его последняя фраза. Чтобы человек помер, сам
себе руку пожимая!
Я прошел до конца мола, туда, где о ржавые сваи билась
грязная серая вода. Там я достал из кармана чек на тысячу долларов и изорвал на
мелкие клочки, которые выбросил в воду.
Джордж Грегсон изменил позу и откашлялся. В камине дотлевали
угольки, просторная ломберная комната все больше выстывала. Столы и стулья
казались ненастоящими, призрачными, словно увиденные во сне, где размыта
граница между прошлым и настоящим. Слабые язычки пламени отбрасывали тусклый
оранжевый свет на буквы, выбитые на каминном цоколе. СЕКРЕТ В РАССКАЗЕ, А НЕ В
РАССКАЗЧИКЕ.
– Я встретил этого человека один раз, – снова заговорил
Джордж, – а он и сейчас стоит перед глазами. Кстати, тот случай помог мне
забыть о моей скорби: тот, кто может беспрепятственно находиться среди людей,
уже неодинок… Стивенс, вы не принесете мне пальто? Поковыляю-ка я домой, мне
давно пора лежать в постели.
Когда Стивенс принес пальто, внимание Джорджа привлекла
родинка на лице дворецкого – у левого уголка рта. Он улыбнулся:
– До чего же вы все-таки похожи. У вашего деда в этом месте
была точно такая же родинка.
Стивенс молча улыбнулся в ответ. Джордж вышел из комнаты, а
вскоре и мы разошлись.
Отражение смерти
– В том году мы его переносили; ну и намучались же, однако!
– говорил мистер Карлин, пока они взбирались по ступеням. – Перетаскивали, конечно,
на руках, иначе и нельзя. Мы застраховали его от повреждения у Ллойда, прежде
чем выносить из комнаты… Единственная компания, которая стала страховать на
указанную нами сумму.
Спенглер молчал. Его собеседник – явный дурак, а Джонсон
Спенглер давно усвоил одну простую истину: единственно возможный способ
общаться с дураком – игнорировать его.
– Застраховали на четверть миллиона долларов, – закончил
мистер Карлин, когда они взошли на второй этаж. Рот его искривился в усмешке,
напоминающей оскал: – И влетело же нам это в копеечку!
Он был низенький, кругленький, хотя и не слишком толстый, в
очках. Загорелая лысина сверкала, как начищенная. Со стен бесстрастно взирали
резные амуры из красного дерева.
Спенглер осматривал длинный коридор, стены, лепнину,
драпировки холодным глазом профессионала. Да, Самуэль Клаггерт закупал вещи в
неограниченных количествах, но качество при этом хромало. Как многие другие
самоучки, выбившиеся в магнаты в конце 1800-ч, он был скорее ломбардщиком, чем
истинным коллекционером. Слезливые новеллы, собрания непонятно чьих сочинений в
дорогих переплетах, осколки древностей и современных глиняных монстров
объединяют такого рода люди под именем Искусства.
Стены сплошь были увешаны подделкой под марокканские
драпировки – слишком обильно и некстати. Бесчисленные мадонны сжимали на руках
бесчисленных младенцев. Авторы, конечно, неизвестны. Стаи ангелов летали о всех
направлениях, всюду были расставлены нелепые, в помпезных завитушках,
канделябры. Картину завершала полунепристойная, с улыбающейся нимфеткой,
люстра.
Конечно, не а этим приехал старый пират в частный музей
имени Самуэля Клаггерта (экскурсия для взрослых – доллар, для детей – 50 центов
в час, ежедневно). Если это контора на 98% состоит из хлама, то хотя бы по
теории вероятности имеются 2% действительно ценных вещей. И это было так: ружье
Кумба над камином в кухне, странная штучка – камера обскура – в гостиной, а
главное…
– Зеркало Де Ивера было убрано из нижнего зала после одного
неприятного… происшествия, – говорил мистер Карлин. – Конечно, и раньше бывало
всякое: резкие слова, предубеждения, желание уничтожить зеркало – но это была
единственная попытка действительно взять, да и разбить его. Мисс Сандра Бейтс
пришла сюда с камнем в кармане. К счастью, ее замысел не удался: она плохо
прицелилась, камень скользнул по краю, и зеркало осталось невредимо. У мисс
Бейтс был брат…
– Впечатляет, не правда ли? – мистер Карлин кинул на
собеседника странный, чуть искоса, быстрый взгляд. – Была английская герцогиня
в 1709… и пенсильванский торговец коврами в 1746… не говоря уж…
– Я ознакомлен с историей, – холодно повторил Спенглер. –
Это моя работа, стало быть, в моих интересах знать все о предмете. Теперь
вопрос подлинности…
– Подлинности! – мистер Карлин издал короткий сухой смешок.
Сдавленный скрипящий звук, как если бы кто-то потер друг о друга кости в шкафу
под лестницей. – Все проверено экспертами, мистер Спенглер.
– Как и Страдивари.
– Ну да, – вздохнул мистер Карлин. – Но, знаете ли, там не
шла речь о характерных эффектах… странных эффектах, присущих зеркалу Де Ивера,
и только ему!
– Да, пожалуй, – терпеливо ответил Спенглер. Он помнил, что
теперь болтовне служителя не будет остановки – раз уж затронули его любимую
тему, словесный потом неизбежен, – пожалуй, да.
Однако Карлин не стал продолжать, и на третий и четвертый
этажи они взошли молча. По мере приближения к крыше становилось все жарче, в
темных верхних галереях стояла почти невыносимая духота. Стал явственно
ощущаться столь знакомый Спенглеру запах – плесень и древесные жучки, давно
умершие мухи и истлевшая ткань… Запах веков, который Джон Спенглер вдыхал всю
свою сознательную жизнь, неотъемлемая принадлежность музеев и мавзолеев. Так должна
пахнуть, наверное, земля на могиле юной девственницы, похороненной лет сорок
тому назад.
Экспонаты здесь были свалены в беспорядке, что усиливало
ассоциацию с ломбардом. Мистер Карлин вел своего спутника сквозь бесконечные
ряды портретов, помпезных золотых клеток для птиц и уродливых скелетов старых
велосипедов. Они подошли к стене, к которой была прислонена старая стремянка.
Вверху виднелась дверь с пыльным висячим замком.
Слева скульптура Адониса с пустыми, без зрачков, глазами. На
протянутой руке висит желтый знак «вход строго воспрещен».
Мистер Карлин достал связку ключей из кармана пиджака,
повозившись, выбрал нужный и стал взбираться по лестнице. На третьей ступеньке
он остановился. Лысина слабо поблескивала в полутьме, голос был глух:
– Я не люблю это зеркало. Никогда не любил. Я боюсь глядеть
в него. Понимаете, боюсь, что рано или поздно гляну в него и увижу… то же, что
и они.
– Они ничего не видели, кроме своего отражения, – ответил
Спенглер. Мистер Карлин хоте что-то возразить, но передумал, покачал головой и
стал устраиваться поудобней, чтобы вставить ключ в замок. Он дергал ключ,
вертел головой и бормотал:
– Должен подходить… Сейчас… Ах, черт!
Замок неожиданно открылся и слетел с петель. Мистер Карлин
хотел удержать его и едва не упал с лестницы сам. Спенглер ловко поймал
стремянку и взглянул на мистера Карлина: тот, смертельно бледный, трясущимися
губами, крепко уцепился за лестницу.