Каратель - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 53

– Да вот х… вам! – выкрикнул Таранов. Он резко вывернул руль влево, ударил одновременно на газ и на тормоз. На мокром асфальте «Жигули» занесло, развернуло, боком впечатало в борт массивной «Волги». От удара с «Волги» сорвало магнитную мигалку, захрустело сминаемое железо.

Таранова сильно швырнуло вправо. Он ударился головой о зеркало, но продолжал давить на газ. «Жигуль» отскочил от «Волги», левым бортом проехал по припаркованному у тротуара «БМВ», ободрал на нем краску и рванул по Римского-Корсакова к Садовой. Сорванная с «Волги» мигалка лежала на асфальте, озаряя его синим. Возмущенно кричала сигнализация «БМВ».

Водитель «Волги» оправился от удара и собрался включиться в погоню. Через секунду в его борт впечаталась «шестерка» «восемнадцатого» экипажа. Они в точности повторили маневр Таранова, раздавили лежащую на асфальте мигалку и оторвали бампер у «БМВ»… Следом выскочили еще три машины и ушли вслед за Тарановым и «восемнадцатым».

На крыше дома № 16 снайпер Семейкин поймал машину «горниста» в прицел. Высокоточная «полицейская» модель SSG-P производства австрийской фирмы «Штейр-Даймлер-Пух» с десятикратным германским прицелом «Хенсольд» ZF 500 гарантирует надежное поражение цели на дистанции в полкилометра. Разумеется, в руках профессионала… А в ФСО дилетантов не держат. Бленда прицела надежно защищала оптику от дождя, и капитан хорошо видел уходящий от погони автомобиль… Рассчитать упреждение для стрельбы по быстро удаляющемуся автомобилю трудно. Здесь многое определяет интуиция стрелка, его индивидуальное чувство оружия. Геннадий Семейкин четко представил себе траекторию пули… движение машины… порывы ветра… голову «горниста»… Указательный палец уверенно выбрал холостой ход спуска.

Капитан Семейкин рассчитал все правильно. Он почувствовал ту точку, где траектория пули неизбежно пересечется с траекторией головы [32] … приклад привычно, как старый друг, толкнул снайпера в плечо. Со скоростью восемьсот шестьдесят метров в секунду заостренный стальной цилиндрик, наполненный внутри свинцом и покрытый снаружи томпаком, начал свой полет.

Все правильно рассчитал снайпер, все верно… Он не учел только бродячей собаки на углу Римского-Корсакова и Садовой…

Мелкая трехцветная собачонка (куда тебя, дура, несет под проливным дождем?) бросилась на проезжую часть в пяти метрах от радиатора. Иван едва успел заметить ее. Он резко нажал на тормоз. Машина «споткнулась», и пуля, выпущенная снайпером ФСО с крыши дома в трехстах метрах от цели, разбила форточку левой дверцы, пробила лобовое стекло. Потом она ударила в поребрик, срикошетировала, пересекла под углом Садовую, еще раз ударилась в поребрик, вновь изменила направление и ударилась в колесо трамвая четырнадцатого маршрута. На этом ее полет закончился.

«Шестерка» выскочила на Садовую… Сквозь пулевую пробоину в лобовом стекле прямо в лицо Ивану сифонила вода. На хвосте висели автомобили преследователей. Иван, разумеется, не знал, что попал «под» ФСО. Он вообще не понимал, что происходит и откуда вдруг взялась целая свора борзых. Он знать не знал, что его личная война вызвала ажиотаж в службе охраны президента Российской Федерации.

Он промчался по Садовой, свернул на Московский. Он вытер мокрым рукавом мокрое лицо, бросил взгляд в зеркало: не отстают, висят на хвосте, как на привязи… не уйти! Он гнал по Московскому проспекту, выжимая скорость под сотню, маневрировал в потоке, выскакивал на встречную полосу. Понимал: не уйти. Не уйти, догонят. Ребятки-то, видно, не простые… откуда, черт, они взялись?

Резко, кренясь, скользя по мокрому асфальту, Таранов свернул на Загородный… Здесь, подумал он. Здесь попробую сыграть свою партию. Здесь, в квартале между «Техноложкой» и Витебским вокзалом, Иван знал каждый двор, каждый подвал и каждый чердак… Он сбросил скорость, свернул на Бронницкую – на Клинский – на Верейскую… Здесь, в квартале «Разве можно верить подлым словам балерины?», [33] он попытается скинуть хвост.

Иван швырнул машину в подворотню. Поставил ее наискосок, перегородив проезд, выскочил и побежал в глубину двора.

– Брошенная машина на углу Клинского и Верейской, – разнеслось в эфире. – В салоне – битое стекло и стреляные гильзы. Ключей в замке зажигания нет. Пришлите подкрепление – будем прочесывать район.

Еще во время своей работы на Организацию Таранов, бывало, целыми днями ходил или ездил по городу. Эти прогулки-поездки были частью его работы. Нелегальная деятельность нередко предполагает нестандартные ситуации: то необходимо заложить тайничок, то провести конспиративную встречу… Возможно, придется уходить из-под наблюдения. Разные варианты возможны, всего и не предусмотришь. Но стремиться к этому нужно, поэтому любой серьезный человек, занимающийся рискованным ремеслом, имеет запасные «норы». Чем их больше, тем лучше.

В бытность свою ликвидатором Организации Иван тщательно изучил несколько кварталов в центре города… Требования к ним предъявлялись очень простые: запутанный лабиринт проходных дворов и наличие поблизости средства быстрой эвакуации – метро или вокзала. Квартал «Разве можно верить подлым словам балерины?» как раз был таким местом – сплошной лабиринт, а рядом две станции метро и вокзал. Иван вбежал во двор дома на Верейской, быстро пересек его, нырнул под арку.

Четыре экипажа – это очень мало, чтобы организовать качественное прочесывание городского квартала-лабиринта. Тем более что есть реальный шанс нарваться на пулю. Любой сотрудник ФСО психологически готов к риску. Он не задумываясь шагнет под выстрел или накроет телом гранату, если это будет необходимо для предотвращения угрозы ОП… Сейчас ситуация была совершенно иной, непосредственная угроза президенту отсутствовала, и рисковать никому не хотелось. До прибытия подкрепления экипажи ФСО взяли квартал в «карусель».

Таранов взбежал по лестнице на шестой этаж, легко открыл примитивный висячий замок и проник на чердак. Сердце колотилось, хотелось пить… Он по-зэковски присел на корточки за старинной печной трубой, вытащил из кармана сигареты, закурил. Где-то в темноте заволновались, заворковали потревоженные голуби. Ливень стихал, гроза уходила на восток, но шум дождя на жестяной крыше был все еще громким. Он наполнял темное пространство чердака равномерным гулом…