Каратель - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 55

На следующий день министр МВД устроил своим такой «разбор полетов» – караул! Волна разносов, выговоров и предупреждений о неполном служебном соответствии прокатилась сверху вниз, нарастая, как цунами.

А ФСО потерял к Таранову всякий интерес. Не царское это дело – с уголовниками разбираться.

Возвращения Амазонки он ждал пять дней… Это было весьма тягостно. Таранов жил в частном пансионате в нескольких километрах от «резиденции». Был на виду ни от кого не прятался. Ловил рыбу, купался, играл в преферанс. Соседям по пансионату представлялся бизнесменом, вполне довольным жизнью.

В действительности ему было очень тяжело. Он был близок к той грани, за которой – бездна.

Он ждал возвращения Амазонки. Каждый вечер он уходил в лес «на прогулку». Дамочка из отдыхающих рвалась составить ему компанию, но Иван «прогуливался» в таком темпе, что дамочка завяла. Он пробегал по лесу три километра, доставал из тайника рюкзачок с камуфляжем, оружием и снаряжением, наблюдал за «резиденцией».

Амазонки там не было… Это соответствовало словам Лидера: отпуск взяла, загорает на Багамах. Вернется дня через три.

Прошли три дня… Прошел четвертый, а Амазонка не появлялась. В «резиденции» Организации, которая доживала свои последние дни, жил психолог. Когда-то, когда Иван только-только «встал под знамена Организации», психолог Александр много работал с Тарановым – учил распознавать ложь по поведению человека и скрывать собственные эмоции… Именно эти уроки здорово помогли Ивану в тюрьме. Они же помогли обмануть «Барьер». К психологу у Ивана не было никаких претензий. Он понятия не имел, что по результатам тестирования – явного и скрытого – а также по наблюдениям во время «дружеских посиделок» психолог Александр написал отчет, который и проторил дорожку Ивана во Владимирский централ. Отчет начинался со стандартного уведомления: «Строго конфиденциально. Только для руководства. Допуск третьих лиц возможен только с разрешения Л. и П. Знакомить обследуемого с материалами отчета запрещено». А заканчивался словами: «…испытывает комплекс вины, вызванный гибелью близких ему людей. Считает, что мог бы предотвратить их смерть. Играя на этих чувствах, можно легко манипулировать объектом».

Ничего этого Таранов не знал.

Вечером двадцать восьмого июня он сидел на развилке мощной сосны и как всегда наблюдал за «резиденцией». За четыре предыдущих дня он изучил территорию «от и до». Площадь «резиденции» составляла не менее трети гектара. Почти посередине стоял добротный кирпичный двухэтажный дом. В этом доме Иван прожил при поступлении «на службу» около двух недель, да и потом бывал нередко… В подвале располагался тир со сложной компьютерной системой управления мишенями. Иван расстрелял там тысячи патронов, пытаясь осилить высший – шестой – уровень сложности. Так и не осилил. А вот Ирина стригла мишени шестого уровня уверенно. Шестой имитировал ситуацию реального боя – с грохотом «взрывов» и постоянно появляющимися все новыми «противниками». В четырех случаях из пяти Амазонка выходила победителем.

Иван навел бинокль на окно второго этажа – туда, где располагались апартаменты Ирины – хозяйки «резиденции». Он навел бинокль и увидел, что окно открыто.

Амазонка вернулась.

* * *

Амазонка вернулась. Для Ивана это означало: вернулась тварь, убившая Светлану, и сегодня же ночью он заглянет в глаза этой твари… Ему не доводилось убивать женщин. Профессиональный убийца, по определению безжалостный, без колебаний ломавший пленных, когда это было необходимо для дела, жестко табуировал для себя насилие над женщинами и детьми… Таранов не знал, как поступит с Амазонкой.

Бледная висела ночь над «садоводством» для новых русских. За высокими заборами, отделившими «дворцы и замки» от простых смертных, было тихо… Где-то тявкала собака, да светились в нескольких домах окна. Таранов сидел в развилке сосны и ждал. Комары набрасывались, как полчища осатаневших камикадзе, пытались забраться под маску, прокусить ткань камуфляжа. Высоко над головой ветер шевелил верхушку сосны, пахло нагретой за день хвоей… Каратель ничего этого не замечал. Он сидел неподвижно, прикрыв глаза, и вспоминал женщину, убитую в «Метрополе». Вспоминал ее волосы, ее губы, ее голос… Вспоминал, как стояла она перед маленьким акварельным портретом в музее и тихонько читала:

…то ли дело

Глаза Олениной моей!

Какой задумчивый в них гений,

И сколько детской простоты,

И сколько томных выражений,

И сколько неги и мечты. [34]

Таранов не знал, чьи это стихи, а спрашивать не стал – постеснялся тогда. Его серость часто ошеломляла Светлану… А сам Таранов только посмеивался про себя. Он знал и умел многое такое, о чем девяносто девять процентов человечества либо имело самое поверхностное представление, почерпнутое из фильмов, либо не знало вовсе. Он не знал стихов, но наизусть помнил таблицы превышения траектории пули… Он не разбирался в живописи, но умел ставить и обезвреживать мины, тихо убирать часовых, бесшумно передвигаться в лесу и темном помещении… О, он многое знал и умел, отставной майор СпН ГРУ. Но все его знания не помогли ему защитить любимую женщину.

Каратель открыл глаза. Он открыл глаза и увидел, что свет в окне Амазонки погас. Часы показывали 01:08… Через час начнем.

Каратель спустился на землю, сделал комплекс разминочных упражнений и бросил в рот щепотку сухого чаю. Он жевал чай, рот наполнялся горечью теина.

Он жевал чай и спрашивал себя: сумеешь ли ты, майор, казнить женщину? Ответ был неочевиден. – Тогда зачем ты идешь туда, майор? – Не знаю… – Ты идиот, майор? – Возможно… Возможно, я идиот. Но я должен посмотреть ей в глаза и спросить: зачем ты это сделала? Почему ты убила ее и оставила в живых меня? – Нет, майор, ты все-таки идиот!

Горечь наполняла рот. Она была ничто по сравнению с горечью, которая наполняла душу… Ее не выплюнешь, как жеваный чай.

Каратель убрал в рюкзак бинокль, достал большие ножницы по металлу. Длинные рукоятки были покрыты толстым слоем изоляции. Он привычно попрыгал – ничего не звякнуло, плотнее затянул лямки рюкзака и двинулся к «резиденции».

Он быстро и ловко вырезал кусок шипастой ленты на верху забора, потом залез на березу рядом со столбом и перерезал провод. Провод в синей изоляции довольно сильно хлестнул по земле… но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось только надеяться, что в «резиденции» этот звук не услышали. А если и услышали, то не смогли идентифицировать, тем более что от дома до столба почти тридцать метров, окна Ирининых апартаментов выходят на другую сторону, а сами провода, идущие к дому, остались неповрежденными – Таранов предусмотрительно резал провод с той стороны столба, что была обращена к поселку… Вообще в оазисе новых русских свет отключался довольно часто. К этому привыкли, самые ушлые поставили себе дизель-генераторы и лишь по привычке ворчали: бабки бешеные, блин, максаем, а порядку нет никакого…… Совдепия, блин! Как был совок, так и остался.