Барбаросса - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Пикуль cтр.№ 161

Дедушка Ефим Иванович поддержал Чуянова:

– Алексей-то правду сказывает. На него же люди смотрят: сбежал аль сидит? Вот и крепись, а не хнычь… Сама знала, за кого замуж выходила. У них, партейных, своего винта нет – оне сверху крутятся, как окаянные…

Если выдавались спокойные ночи, сталинградцы из окон своих квартир видели далекое зарево – это полыхала степь, в огне сражений сгорали на корню массивы переспелой ржи и пшеницы. Надрывно, почти истошно перекликались меж собой маневровые «кукушки» на станциях Качалино, Паншино, Котлубань – сталинградский узел уже задыхался в страшном и тесном тупике, из которого, казалось, не выдернуть ни одного вагона и не найти места для вагона прибывшего. А вокруг города, ограждая его от наседающих армий Гота и Паулюса, протянулась на 800 километров извилистая и постоянно колеблющаяся линия фронта – в разрывах и проломах, уже рваная…

В эти дни Еременко вызвал к себе саперов, их в Сталинграде возглавлял инженер-генерал В. Ф. Шестаков.

– Без моста задохнемся… Вспомните, как наш замечательный советский классик Алексей Толстой в своем гениальном романе «Хлеб» описал скорое строительство моста через Дон нашим легендарным маршалом Ворошиловым.

– Так это в романах, – отвечали саперы, – легко было писать Толстому, а ты попробуй-ка сделай… У нас тут не Дон, а Волга-матушка, и мы тоже не товарищи Ворошиловы.

Строить наплавной мост решили возле Тракторного завода (СТЗ), и Шестаков сказал, что будут поторапливаться, ибо железная дорога от узловой станции Поворино уже доживает последние дни: не сегодня, так завтра немцы могут ее перерезать.

– Будем спешить, – скромно обещал генерал Шестаков…

Наводить мост решили от набережной, чтобы через острова Зайцевский и Спорный он вывел к Ахтубе, где густо дозревали вишневые сады. А дальше уже тянулись нелюдимые степи Заволжья, в пустынное небытие шагали ряды телеграфных столбов, звенящих струнами проводов, и на каждом столбе сидели хищные коршуны, зорко высматривая добычу.

* * *

Примерно за день до назначения А. И. Еременко в Сталинграде случилось нечто из области не научной, но административной фантастики, явление до сих пор необъяснимое.

В тупике железнодорожных путей, где скопились вагоны с различным сырьем для металлобазы Вторчермета, грузчики наткнулись на запломбированный вагон, который охранял солдат с винтовкой. Естественно, работяги удивились:

– Чего у тебя там в вагоне? Медь, чугун?

– Железяки всякие.

– Так чего хлам охранять-то?

– Так велено.

– Ну, валяй отсель, – сказали грузчики. – Да проспись. На тебе лица нет. А мы твой вагон под разгрузку ставим.

– Хрена с два, – отвечал стойкий часовой. – Мне приказано никого не подпущать, а ежели кто полезет – стрелять.

– Не дури! Вот и квитанция у нас на разгрузку.

– Отойди по-хорошему, – кричал солдат, щелкая затвором винтовки. – Иначе, ей-ей, пальну – не возрадуетесь.

– Псих ты, что ли? Совсем очумел?

– Говорю – отойди. Иначе всех перестреляю…

С базы Вторчермета звонили в обком, просили вмешаться, а Чуянов поднял на ноги НКВД, наказав Воронину разобраться с этим вагоном. Воронин, ныряя под составами, забившими станционные пути, долго ползал в неразберихе путей, наконец вышел на грузчиков, которые в сторонке покуривали.

– Эвон, – показали они ему, – вагон под пломбами. На базе ждут, чтобы пустить металлолом в переплавку, а энтот молокосос обрадовался, что «винтарь» доверили, – не подпущает.

Воронин сунулся было на площадку вагона, чтобы одним махом обезоружить солдата, но тут же кувырком полетел под насыпь от удара прикладом и окрика: «Стой! Стрелять буду!..» Отошел подальше, отряхнул галифе, матюгнулся и стал думу думать – как бы ему разоружить бойца, чересчур усердного, чтобы он с винтовкой расстался. Как представитель могучей организации НКВД, Воронин, конечно, начал с лирики:

– Эй, товарищ боец, благодарю за верную службу!

– Служу Советскому Союзу, – последовал четкий ответ.

– А какой день ты не жрамши? – ласково спросил Воронин.

– Кажись, пятый. Забыл, когда ел.

– Небось и пос… хочешь? – ласково спросил Воронин.

– Прижимает. Да боевой пост не оставишь.

Воронин продумал свое поведение, издали спрашивая:

– Эй, хочешь, я тебя арестую?

– Зачем? – удивился часовой.

– А… просто так. Больно уж ты мне понравился. Я ведь тебе не хрен собачий, а НКВД… что хочу, то и делаю. Могу хоть здесь ордер на арест выписать и припаяю «врага народа».

– За што? – еще больше удивился боец.

– У нас не спрашивают – за что? Значит, так надо. Лучше бросай винтовку да пойдем со мною. Хватит трепаться. Я тебя в нужник сведу и даже кормить стану… Идет?

Все-таки уговорил. Боец сдал винтовку, свой пост, Воронин отправил его с запиской в комендатуру города, куда и сам позвонил, чтобы там его накормили и дали парню выспаться. Потом свистнул, подзывая бригаду грузчиков:

– Эй, ребята! Срывай пломбы…

Сорвали. Дверь теплушки с грохотом откатилась в сторону, Воронин глянул внутрь вагона и… обомлел.

– Никому ни слова, – предупредил грузчиков.

Сразу пришел в диспетчерскую, всех из комнаты выгнал, чтобы не подслушали, позвонил Чуянову:

– Держись крепче на чем сидишь, – сказал он.

– Вагон взяли с утильсырьем?

– Взяли и открыли.

– А что в нем? – спросил Чуянов.

– Золото.

– В уме ли ты? Может, бронзу с золотом перепутал?..

– Нет. Полный вагон золота… в слитках.

– Так откуда он взялся, этот вагон?

– Теперь не узнаешь. Никаких документов. Кажется, едет вагон давно, а откуда – неизвестно. Скорее всего его для маскировки запихнули в эшелон с металлоломом… Как быть? Еще бы немного – и поставили под разгрузку. Уж, наверное, каждый грузчик по слитку бы в зубах домой унес… Как быть?

Чуянов позвонил в Москву, в Госбанк СССР.

– Скажите, пожалуйста, – нарочито умильно начал он, – у вас, случайно, никогда не пропадал вагон с золотом?

– Как вы могли подумать! – отвечали из Москвы. – Мы здесь каждую народную копейку бережем, а вы… вагон с золотом?

– А все-таки, – продолжал Чуянов, – как вы отнесетесь к тому, что я подарю вашему банку вагон с золотом?

– Перестаньте хулиганить! – отвечали ему…

Вечером позвонил из Госбанка какой-то товарищ, судя по апломбу голоса, ответственный и авторитетный: