«Одна вашингтонская леди, супруг которой обладал известным
политическим влиянием, в течение более шести недель осаждала меня, добиваясь
назначения своего сына на определенную должность. Она заручилась содействием
огромного числа сенаторов и конгрессменов и явилась ко мне вместе с ними, чтобы
убедиться в их настойчивости. Должность, которой она добивалась, требовала
технической квалификации, и по рекомендации начальника отдела, я назначил
другое лицо. После этого мать прислала мне письмо с упреками в неблагодарности
и в том, что я отказался осчастливить ее, хотя мог это сделать одним мановением
руки. Она сетовала далее, что благодаря ее стараниям, делегация штата Вашингтон
в конгрессе отдала свои голоса в пользу билля, в котором я был особенно
заинтересован, и вот так я ее отблагодарил.
Когда вы получаете такого рода письма, вы прежде всего
думаете, как бы ответить порезче нахальному автору, нарушающему приличия. Но
если хотите ответить поумнее, положите ваш ответ в ящик письменного стола и
заприте его на ключ, выньте через пару дней — такие послания могут подождать
пару дней — и тогда вы его не пошлете. Именно так я и поступил.
Сел и как можно вежливее написал, что вполне понимаю,
насколько мать должна быть разочарована происшедшим, однако, назначение на
должность зависело не только от моих личных предпочтений, я должен был выбрать
лицо, обладающее должной квалификацией. И поэтому вынужден был принять
рекомендации начальника отдела. Я выразил надежду, что ее сын добьется
намеченной цели на той должности, которую занимает сейчас.
Мое письмо смягчило ее и она прислала мне записку с
извинениями за то, что писала раньше.
Однако, сделанное мной назначение не вошло сразу в силу и
через некоторое время я получил письмо, якобы от ее мужа, написанное тем же
почерком, что и первое. В нем сообщалось, что благодаря нервному потрясению,
вызванному постигнутым разочарованием, она слегла и у нее развился рак желудка
в тяжелой форме. Не смогу ли я помочь восстановить ее здоровье, отменив
сделанное распоряжение и назначив ее сына? Я был вынужден написать еще одно
письмо, адресовав его на этот раз ее мужу. В нем выразил надежду, что диагноз
окажется ошибочным, выразил сочувствие горю, постигшему его из-за болезни жены,
но сказал, что отменить назначенное лицо невозможно. Через два дня после отправления
письма, мы устроили в Белом Доме музыкальный вечер, и первыми, кто
приветствовал там миссис Тафт и меня, были этот супруг и его жена, хотя она
только что была на смертном одре».
Соломон Юрок является, вероятно, музыкальным антрепренером
номер один в США. В течение двадцати лет он имел дело с такими всемирно
известными артистами, как Айседора Дункан, Анна Павлова. Мистер Юрок говорил
мне, что один из первых уроков он извлек из общения со своими темпераментными
звездами. Он состоял в том, что необходимо проявлять сочувствие, сочувствие и
еще раз сочувствие ко всем чертам в их характере.
В течение трех лет Юрок был импрессарио Федора Шаляпина —
одного из величайших басов, вызывавших восторги лож Метрополитен-Опера. Шаляпин
был вечной проблемой. Он вел себя как избалованный ребенок. По собственным
словам Юрока «с Шаляпиным каждый раз было адски трудно».
Например, Шаляпин звонит Юроку в полдень того дня, когда он
должен петь, и заявляет: «Сол, я ужасно себя чувствую. Мое горло — как
рубленный шницель. Я не могу выступать сегодня вечером». Мистер Юрок начинает
спорить? Ничего подобного! Он знает, что антрепренер не может так поступить с
артистом. Он мчится в отель к Шаляпину, насквозь пропитанный сочувствием. «Как
жаль! — сетует он, — какая досада! Мой бедный друг! Конечно, вы не можете петь!
Я сейчас же расторгну контракт. Правда, это обойдется вам в пару тысяч
долларов, но это пустяки, по сравнению с вашей репутацией!»
Шаляпин вздыхает и говорит: «Можете заглянуть ко мне
попозже? Приходите часов в пять. Посмотрим, как я буду себя чувствовать». В
пять часов мистер Юрок врывается в отель, затопляя его волнами сочувствия.
Снова настаивает на том, чтобы расторгнуть контракт. И снова Шаляпин вздыхает и
говорит: «Может вы зайдете еще раз? Может позже мне станет легче?»
В 19.30 великий бас соглашается петь, при условии, однако,
что мистер Юрок выйдет на сцену Метрополитен-Опера и предупредит, что у
Шаляпина сильная простуда и он не в голосе. Мистер Юрок лжет, обещая выполнить
это условие. Он знает, что это единственный способ вытащить Шаляпина на сцену.
В своей великолепной книге «Психология воспитания» доктор
Артур И. Гейте говорит: «Человеческое существо страстно желает сочувствия. Ребенок
охотно показывает свой ушиб, или нарочно наносит себе порез, ранку, чтобы
вызвать горячее сочувствие. С той же целью взрослые... выставляют свои раны,
рассказывают о несчастных случаях, о болезнях, особенно о подробностях
перенесенных хирургических операций».
Жалость к самому себе, в связи с горестями, действительными
или воображаемыми, это, в той или иной степени, чувство, испытываемое каждым.
Таким образом, если вы хотите убедить в своей точке зрения,
пользуйтесь правилом 9:
ПРОЯВЛЯЙТЕ СОЧУВСТВИЕ К МЫСЛЯМ И ЖЕЛАНИЯМ ДРУГИХ.
Глава 10
Призыв, находящий отклик в каждом.
Я вырос на границе штата Миссури, родине Джеймса Джесса и
посетил однажды ферму Джесса в Кирни, где живет сейчас его сын.
Его жена рассказала мне, как Джесс грабил поезда, совершал
налеты на банки, а затем отдавал награбленные деньги соседним фермерам для
выплаты по их закладным. Джеймс Джесс считал себя, вероятно, идеалистом в душе.
Так же как двумя поколениями позже считали себя идеалистами голландец Шульц,
Кроули «Два нагана», и Аль Капоне. Дело заключается в том, что каждый, кого вы
встречаете — даже человек, которого вы видите в зеркале, питает глубокое
уважение к самому себе и любит смотреть на себя как на личность прекрасную и
бескорыстную.
В одной из своих поэтических интермедий Дж. Пирпонт Морган
заметил, что у каждого человека имеются две причины для своих поступков:
настоящая и та, которая хорошо звучит.
Сам человек руководствуется настоящей причиной. Нет необходимости
подчеркивать это. Но все мы предпочитаем, будучи идеалистами в душе,
приписывать себе благородные порывы. Поэтому, если вы хотите повлиять на людей,
обращайтесь к их благородным побуждениям.
Не слишком ли это идеалистический подход в деловых отношениях?
Посмотрим.
Возьмем, например, случай Гамильтона Дж. Фарелла из компании
«Митчел-Фарелл» в Гленслдене, штат Пенсильвания. Один из жильцов, снимавших у
него квартиру, был чем-то рассержен и угрожал съехать. Срок договора о найме,
по которому жилец платил 55 долларов в месяц, истекал через четыре месяца. Тем
не менее жилец заявил, что несмотря на договор, съедет немедленно.