— А когда спустится вниз и обнаружит, что дверь в вестибюль
заблокирована, воспользуется дверью запасного выхода, которая ведет в проулок,
— с удивительной для него живостью внес свою лепту мистер Рикарди. — Мы услышим
сигнал тревоги, он раздастся, если кто-то отодвинет засов, и узнаем, что этот
тип ушел. Одним психом у нас станет меньше.
Где-то на юге от отеля взорвалось что-то большое, и они
вздрогнули. Клай решил, что теперь знает, какой была жизнь в Бейруте 1980-х
годах.
— Я пытаюсь донести до вас один важный момент, — сказал он.
— Я так не думаю, — покачал головой Том. — Ты все равно
уйдешь, потому что тревожишься о жене и сыне. И пытаешься убедить нас, потому
что тебе нужна компания.
От раздражения Клай шумно выдохнул.
— Конечно, мне нужна компания, но уговорить вас пойти со
мной я стараюсь не по этой причине. Запах дыма все сильнее, а когда в последний
раз вы слышали пожарную сирену?
Никто не ответил.
— Я тоже не слышал. И не думаю, что ситуация в Бостоне будет
улучшаться, во всяком случае, в ближайшее время. Все будет только хуже. Если
причиной стали сотовые телефоны…
— Она хотела оставить отцу сообщение на автоответчике, —
прервала его Алиса. Говорила быстро, словно торопилась все выложить до того,
как откажет память. — Хотела напомнить ему, что нужно зайти в химчистку. Ей
требовалось желтое шерстяное платье для завтрашнего заседания комитета, а мне —
второй комплект формы для субботней игры на выезде. Это было в такси. А потом
мы врезались! Она душила этого человека и кусала его, тюрбан слетел, по лицу
текла кровь, и мы врезались!
Алиса оглядела три уставившихся на нее лица, потом закрыла
свое руками и разрыдалась. Том уже хотел утешить ее, но мистер Рикарди удивил
Клая. Он опередил Тома, обойдя стол и обняв девушку сухонькой рукой.
— Не надо так волноваться, юная леди. Я уверен, это было
какое-то недоразумение, ничего больше.
Она посмотрела на него широко раскрытыми, дикими глазами.
— Недоразумение? — указала на пятно высохшей крови на
платье. — Для вас это выглядит как недоразумение?
Я воспользовалась приемами карате, которым меня обучили в
школе на уроках самообороны: Я отбивалась приемами карате от родной матери.
Думаю, сломала ей нос… я в этом уверена… — Алиса затрясла головой, волосы
летали из стороны в сторону. — И все равно если бы не смогла нащупать ручку за
спиной и открыть дверцу…
— Она бы тебя убила, — ровным, бесстрастным голосом закончил
Клай.
— Она бы меня убила, — шепотом согласилась Алиса. — Она не
знала, кто я. Моя родная мать, — перевела взгляд с Клал на Тома. — Это сотовые
телефоны, — продолжила тем же шепотом. — Сотовые телефоны, все так.
14
— Так сколько этих чертовых штуковин в Бостоне? — спросил
Клай. — Какая часть населения имеет мобильники?
— Учитывая большое количество студентов, я бы сказал,
огромная. — Мистер Рикарди вернулся за стол и чуть ожил. Может, так
подействовала на него предпринятая попытка утешить девушку, может, сказался
связанный с бизнесом вопрос. — Хотя телефоны есть, конечно же, не только у
молодежи. Только месяц или два назад я прочитал статью в «Инк.», где
утверждалось, что в материковом Китае сотовых телефонов чуть ли не больше, чем
людей в Соединенных Штатах. Можете вы себе такое представить?
Представлять такое Клаю не хотелось.
— Ладно, — Том с неохотой кивнул, — я понял, к чему ты
клонишь. Кто-то… какая-то террористическая организация научилась манипулировать
с сигналами мобильников. Если ты кому-то звонишь, или звонят тебе, или ты
посылаешь сообщение, к тебе приходит что-то вроде… что может прийти? Какая-то
команда на подсознательном уровне, наверное… которая сводит тебя с ума. Звучит
как научная фантастика, но, полагаю, пятнадцать или двадцать лет назад нынешние
сотовые телефоны для большинства людей тоже казались фантастикой.
— Я практически уверен, что именно так все и происходит, —
согласился Клай. — И от команды этой мало не покажется даже тому, кто только
подслушивает разговор. — Он думал о фее Темной. — Но самое ужасное в другом.
Когда люди видят, что вокруг творится что-то странное…
— Их первое желание — вытащить мобильник и попытаться
выяснить, что происходит, — закончил Том.
— Да, — вздохнул Клай. — Я видел, как люди это делали.
Том уныло смотрел на него.
— Я тоже.
— Но я не понимаю, какое отношение имеет все это к тому, что
вы хотите уйти из такого безопасного места, как наш отель, тем более на ночь
глядя, — признался мистер Рикарди.
Словно в ответ прогремел взрыв. За ним последовали полдюжины
других, донеслись с юго-востока, как шаги уходящего великана. Что-то громыхнуло
и наверху, кто-то там вскрикнул от ярости.
— Я не думаю, что у безумцев хватит мозгов покинуть город.
Не может же этот парень наверху найти лестницу, — пояснил Клай.
На мгновение ему показалось, что выражение лица Тома
изменилось от шока. Потом понял, что причина — удивление. Может, даже
изумление. И просыпающаяся надежда.
— Господи. — Он даже шлепнул себя по щеке. — Они никуда не
могут уйти. Я как-то об этом не подумал.
— Это еще не все, — заговорила Алиса. Она кусала нижнюю губу
и смотрела на свои руки, пальцы которых то сплетались, то расплетались. Наконец
заставила себя взглянуть на Клая. — С наступлением темноты идти будет
безопаснее.
— Почему, Алиса?
— Если они не могут тебя видеть… если ты можешь за что-то
зайти, если ты можешь спрятаться… они тут же забывают о тебе.
— С чего ты это взяла, сладенькая? — спросил Том.
— Потому что я спряталась от мужчины, который преследовал
меня, — тихим голосом ответила она. — Того парня в желтой футболке. Это
случилось перед тем, как я увидела вас. Я спряталась в проулке. За одним из
мусорных контейнеров. Страшно перепугалась, подумала, что деваться мне некуда,
выскочить я не сумею, если он пойдет за мной, но я не могла придумать ничего
другого, кроме как спрятаться за контейнер. Я видела, как он остановился у
входа в проулок, начал оглядываться, заходил взад-вперед, кругами, нарезал круги
волнения, как сказал бы мой дедушка. Поначалу я думала, что он играет со мной.
Потому что он не мог не видеть, что я забежала в проулок. Я опережала его на
несколько футов… на несколько футов… еще чуть-чуть, и он мог бы схватить меня…
— Алису начало трясти. — Но оказавшись за контейнером, я словно стала… ну, не
знаю…