В тихом омуте - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 70

"Хреново, да? – участливо спросил Иван. – А я предупреждал, не будь самонадеянной дурой, ты же не Чарльз Бронсон”.

"И даже не Сталлоне, – поддержал его Нимотси. – Никто от тебя таких жертв не требовал. Это не по тебе. Так что езжай в провинцию и выращивай павлинов”.

"Да, да, да, – твердила я себе, – я не гожусь. Теперь я могу быть кем угодно – высокооплачиваемой любовницей, низкооплачиваемой гувернанткой, вот только орудием возмездия я не буду никогда, не по Сеньке шапка, вы правы, вы правы, как всегда”.

"Еще бы не правы, – утешила Венька. – Каждый за себя, только Бог за всех”.

Я вернулась в комнату и, наплевав на спящего Власа, стала судорожно собирать свои вещи. Ну его к черту, помутнение закончилось, можно только сожалеть о бездарно проигранном билете на паром, но есть еще и другие возможности. Ты действительно не годишься, признай это и удались в другую жизнь без пафоса, как в монастырь, – там-то ты и найдешь успокоение…

…Дверь оказалась запертой изнутри – Влас позаботился и об этом, он страховался, как опытный альпинист, – взял и закрыл меня в клетке, как беременную лисицу.

Все пути к отступлению были отрезаны, и я не стала искать ключей. Я просто вернулась в комнату, сняла ботинки, как после долгого пути; все верно, это не Влас запер тебя, ты сама набросила засов в одиночной камере своих обязательств.

Оставаться одной было так невыносимо, что я стала расталкивать Власа – дохлый номер, он беспробудно спал. И тут меня пронзила острая, как игла, мысль: ты не одна, ты никогда не будешь одна, пока существуют зеркала. Волоча за собой полуснятые ботинки, я отправилась в ванную, к дешевенькому, наспех приколоченному осколку зеркала.

Из него на меня смотрела Ева. Та самая, которая приняла решение мстить. Она решительно сдвинула брови, а потом подмигнула – нужно следовать за обстоятельствами. Послезавтра… Да нет, уже завтра все решится. И ты должна пройти этот путь до самого конца, ничего не поделаешь, билет действителен только в одну сторону. Остановки запрещены.

Я прижалась лбом к холодному утешительному лбу Евы – все в порядке, неси свой крест и веруй.

…Влас спал, раскинув руки, – и мне пришло в голову, что точно так же разбрасывают руки и его жертвы, мертвые после нескольких удачных выстрелов. Сейчас, когда его сонное дыхание стало совсем незаметным, он напомнил мне Ивана, и Веньку, и Нимотси – убийцы всегда похожи на убитых ими, они шляются, как мародеры, и забирают самое лучшее…

Я допила водку и легла рядом с Власом.

И проснулась в воскресенье. В будничном воскресенье семьи палача. Влас встретил меня улыбкой, более похожей на гримасу от головной боли, – он объяснил это похмельным синдромом. О ночной сцене не было сказано ни слова? но чувствовалось, что роли расписаны Власом на несколько серий вперед: разудалый мафиози и его бессловесная набожная католичка-жена. Вместе мы сходили за кефиром, по которому тосковала его душа, и за новой губной помадой, по которой почему-то тосковала моя. Совместные покупки придали нашему альянсу иллюзию постоянства, это была почти идиллия. Вошедший в роль тирана-мужа Влас настоял, чтобы мы купили туалетную воду, запах которой приводил его в восторг: “Теперь духи для тебя, детка, буду выбирать я сам, не возражаешь?"

Я не возражала.

К тому же я не имела ничего против любви, которой он решил забить остаток вечера, после того как оружие было приготовлено и заботливо уложено в отведенные гнезда. Судя по всему, альтернативы сексу не было – чужая квартирка оказалась предусмотрительно лишенной не только видео, но и завалящего телевизора. Так что Тарантино ничего не оставалось, как пощипывать сено в стойле, а я была под рукой.

Вдохновленный этим, между вторым и третьим актами Влас решил изменить своему Квентину с челюстью продавца мороженого: он вспомнил “Прирожденных убийц” Стоуна и сказал мне, что этот сюжет нравится ему больше – отстрелить кого ни попадя, а потом отправиться на покой и даже завести детей. “Как ты относишься к писающим младенцам, детка?"

"В виде фонтанов?” – спросила я.

"В виде наших с тобой общих детей”. – Его явно тянуло к домашним шлепанцам – слабость, простительная для кануна убийства.

Я так и не смогла ответить ничего вразумительного, и Влас, отвалившись от меня, мгновенно заснул – тема закрылась сама собой.

А я пролежала остаток ночи с открытыми глазами. А перед самым рассветом меня вдруг обожгло: а что, если Грек решит обратиться к властям? Эта мысль даже не приходила в самоуверенную головку Евы, поделом! Грек не производил впечатления человека, находящегося не в ладах с законом, я ведь даже не знала толком, чем он занимается. А что, если он законопослушный гражданин, почетный член Академии бизнеса и в прошлом году ему всучили мантию Оксфордского университета? В таком случае он наверняка связался с местным РУОПом или как там называются подобные организации?..

Как можно было этого не просчитать – ошибка, непростительная даже для изготовителей рекламы прокладок, которые решили заняться большим кино. Как можно было вообще не сказать об этом самому Греку – никаких правоохранительных органов. Но ты не сказала, мямлила что-то под джазовый аккомпанемент, а главного не сказала. А теперь вполне может быть, что вместо его волкодавов-телохранителей нас будут поджидать одомашненные птички из РУОПа. И твоя эпопея закончится, так и не успев начаться…

– И слава Богу, – вслух сказала я, успокаивая себя. – Может, это и к лучшему. Стоило только тебе начать действовать по своему усмотрению – сразу появились жертвы. И если я стану последней в списке – слава Богу, слава Богу…

Странно, но такой вывод успокоил меня окончательно.

Даже Влас подивился моему спокойствию, когда мы тряслись в полусонном утреннем трамвае, смешавшись с живописной массовкой питерских грибников и ягодников:

– Да ты просто какой-то Дима Якубовский в Крестах! Никаких эмоций, кроме положительных. Как будто мы на рыбалку едем.

– А мы и едем, – резонно заметила я, – надеюсь, что рыбке повезет меньше, чем рыбакам.

– Я тоже на это надеюсь.

…На чердаке мы оказались за десять минут до приезда Грека. Раньше появляться там не было смысла – лишний риск, как объяснил Влас, это тебе не мелких сошек в подъездах мочить. Он оборудовал позицию с тщательностью призывника срочной службы. И явно волновался – бравада последних двух дней покинула его, как неверная жена, это было видно невооруженным глазом. Если бы сейчас я предложила ему уйти – он с радостью ухватился бы за это предложение.

Но я не предложила.

Он в последний раз поцеловал меня помертвевшими от близкого ожидания губами – трогательное единение ловцов жемчуга, отправляющихся в глубины.

– Он будет через четыре минуты. – Влас посмотрел на часы. – С Богом.