Мир Четырех Лун - читать онлайн книгу. Автор: Егор Седов cтр.№ 20

Что тоже совершенно понятно. Он бы и сам не стал доверять тому, кто на него напал. И уж если бы не убил его, то наверняка стал бы испытывать, проверять.

А может, эти боги вообще решили проверить, как обстоят дела у Настоящих Людей? Тогда все еще понятнее: они будут расспрашивать, как обстоят дела в племени. И вот тут ошибиться ему нельзя. Если только они решат, что племя нарушило заветы богов, оно будет просто уничтожено. Вот той самой огненной дубиной, которая висит за плечом Смуглого Бога.

Этого смуглого он боялся больше всех остальных. Молчит, на него не смотрит, даже не ест вместе со всеми. Ясное дело: это карающий бог. Такие в свое время уничтожили мир предков. Бог-Знахарь беспокоил его гораздо меньше, хотя именно он причинял иногда боль. Хотя понятно, что это – тоже испытание: охотник должен уметь терпеть боль, если он мужчина и воин.

Лучше всего, конечно, Бог, Угощающий Едой. Следует держаться его и делать все, что он говорит.

Скорпион, ничего не зная о «мире богов», открыл для себя закон допроса с участием «доброго следователя» и «злого следователя». Один будет на тебя кричать, а возможно, и бить, а второй – разговаривать по душам и даже делать замечания первому. Перед ним-то неопытный подследственный и «расколется».

Охотник «кололся» добровольно и с песней. Песни иногда иллюстрировали его рассказ о племени, но почему-то в этом случае даже самый добрый из богов морщился и махал руками – мол, замолчи пока что, достаточно.

Такого поведения Скорпион понять не мог, ибо всем Настоящим Людям известно, что боги очень любят пение, оно им угодно. Но на то они и боги, чтобы кое в чем быть выше людского разумения.

Скорпион чувствовал себя чрезвычайным и полномочным послом, хотя его простенькая речь и не могла вместить таких сложных понятий. Тем не менее, важность собственной миссии для своего племени он сознавал.

Но вот что будет дальше?

Боги решили, что надо подниматься подальше в горы, а его надо прихватить с собой. Скорпион не стал сопротивляться. И уж тем более, он не убежал бы – пока что его задачей было одно: отвести возможный гнев богов от своей деревни. К тому же странствовать в одиночку, да еще будучи на время лишенным имени – занятие не из самых приятных и уж всяко не из самых безопасных.

Но попадет ли он обратно в деревню? Согласятся ли боги чуть погодя проследовать с ним?

Этого он не знал. И сейчас ломал голову над вопросом «что делать?».

На вопрос «кто виноват?» он и без того знал ответ: разумеется, он сам и его отряд. Они не разобрались, кто сидит у костра, решили, что это чужаки, нарушили покой богов… А вот что теперь делать, Скорпион пока не представлял. И решил – будь что будет. Главное, что рано или поздно он вернется в родную деревню, и не простым воином-охотником, а отмеченным богами. И сможет смотреть сверху вниз на всех прочих, и любая женщина захочет с ним переспать.

Так что терять такой шанс не следовало.

Охотник не догадывался, что у одного из «богов» основным развлечением национальной элиты было все то же: пытаться ответить на вопросы «что делать?» и «кто виноват?».

* * *

– В любом случае надо уйти как можно дальше отсюда, – настаивал Юсуф. Он все же сумел извлечь пользу из появления дикаря: тот показал Виталию какие-то съедобные плоды, больше всего похожие на зеленую айву размером с небольшой арбуз. Оказалось, что они не просто съедобные, но по вкусу напоминают свежевыпеченный хлеб. По крайней мере, теперь не надо будет мучиться, видя, как сотоварищи поглощают «неправильное» мясо.

– В горы?

– Да. Мы же не будем восходить на вершины, верно? А там, впереди, возможно, отыщется что-нибудь…

«Что-нибудь…» Ни Вит, ни Джеймс никогда не произносили этого вслух, но мысли работали только в одном направлении: если нечто могло доставить их из земного мира в это безумие с белыми дикарями, огромными тарантулами и следами ядерных бомбардировок, то это же нечто может, наверное, и забрать их назад.

Чем это может оказаться, Вит знал лучше американца, но лишь оттого, что любил фантастику. Ну, к примеру, они попадут к Воротам Миров, к Порталу. Или же вновь подует ураганный ветер, и перед ними возникнет странный смерч.

Но при этих мыслях он поглядывал на дикаря. Если вдуматься, то этот охотник жил «в гармонии с природой», о чем мечтали доморощенные философы в его родном мире – ах, вот было бы хорошо, если бы люди оставили эти безумные города, перестали бы ездить на машинах, работали бы на земле, живя в гармонии с природой… Философы явно недоговаривали другого: если бы люди стали жить в среднем лет по тридцать, болеть всем, чем только можно, и забыли бы про жуткие антибиотики, идущие вразрез с природой. Ох, и хорошо бы тогда стало! Рай на земле появился бы, нет сомнений!

А еще «гармоничные люди» наверняка стали бы трястись при каждом раскате грома и при каждом рыке из-за деревьев.

Но «философы» тоскливо глядят в окна на шумные города и потоки автомобилей, а потом продолжают свои труды за компьютерами, работающими от электросети – и ни один из них ни словом не обмолвится о том, чем на самом деле обернется «гармония».

Верно, мнят себя шаманами нового мира. Напрасно – ни один из них даже воином-охотником не станет!

Но все же кто такие эти шаманы? Здесь, в этом вполне реальном мире?

Считается, что шаман в племени всегда один – если даже и умирает, то все равно через некоторое время он приходит. Вполне взрослый, уверенный в себе шаман. Которого не надо обучать сложной науке камлания, который все прекрасно знает и сам.

Аборигены верят в переселение душ. Но о каком переселении тут речь? На Земле среди тех, кто верит в реинкарнации, считается, что сущность человека вселяется в новорожденного ребенка. И только когда этот ребенок подрастет, можно говорить о «переселенце». А тут все не так, все ровно наоборот.

Иногда шаман просто уходит из племени, а потом приходит «изменившимся». Об этом тоже сообщил пленник.

Иными словами, приходит в племя какой-то другой человек. Типа, в командировку…

И начинает управлять аборигенами. Иначе этот процесс не назвать. К примеру, он решает, кто должен идти на охоту, например. Какие воины достойны, а какие – нет. Именно он хранит секрет письменности, а аборигены приходят в ужас, если разгневавшийся шаман «отбирает» у них имена – иначе говоря, он просто записывает их.

– Полагаю, не так-то просты эти шаманы, – сказал Виталий Джеймсу. Нужно было срочно поделиться хоть с кем-нибудь своими открытиями.

– Ты думаешь, Вит, что все эти племена управляются извне?

– Именно так. Все. Знаешь, каков самый страшный грех у этих аборигенов? Случайно убить шамана чужого племени во время процедуры охоты за головами. И даже во время войны – а войны у них бывают, и довольно часто. За такое делают изгнанниками сразу, без дальнейших разговоров. А это гибель.

– На них накладывают что-то вроде «каиновой печати»? – усмехнулся Джеймс.