После любви - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 63

– Я надеюсь еще увидеть тебя, Доминик. Но если ничего не получится…

– Получится, обязательно получится!..

– Если не получится – я все равно благодарна тебе. Ты – единственное, что у меня есть…

…Медная монета диаметром около двух с половиной сантиметров. Квадратное отверстие посередине, стилизованное изображение лошади, больше похожее на наскальный рисунок. Два крупных развесистых иероглифа сверху и снизу – они идут по крупу лошади и по ее животу. На обратной стороне – четыре иероглифа попроще, сориентированные на стороны света. Монета довольно тяжела, в некоторых местах медь покрывает зеленый налет.

Монета до сих пор пахнет рыбой, и это совсем не то, что я ожидала увидеть.

Совсем не то.

Ее передает мне тот самый полицейский, который присутствовал на нашем с Домиником свидании. Передает тайком, во время раздачи обеда, состоящего из сухой лепешки и плошки с супом, или, вернее, мясным бульоном отвратительного серого цвета. Мой бизнес-ланч, то-то бы повеселился Алекс Гринблат, интересно, вспоминает ли он о моем существовании хоть изредка? Я слабо верю в это, да и сам Алекс отдалился, чертовски красивые глаза – не более чем фигура речи, даже воспоминанием их не назовешь. Теперь, когда мой мир сосредоточился на стене камеры, все люди воспринимаются не так, как раньше. Они и правда кажутся процарапанными одной линией, они состоят не из плоти и крови – из осыпающейся каменной крошки. Фантомы, стилизованные изображения. Наскальные рисунки, по технике ничем не отличающиеся от рисунка лошади на монете. В этом новом взгляде есть и свои преимущества: со стилизованным Алексом нельзя переспать, стилизованного Жюля нельзя уличить в банальной лжи, стилизованные спички нельзя зажечь, стилизованные негативы нельзя проявить, стилизованная кровь никого не может испугать, ее потеря никогда не приведет к смерти, сама смерть – тоже фантом.

Наскальный рисунок.

Все это погружает меня в состояние транса.

Я выхожу из него все реже, лишь в тех случаях, когда какое-то слово из кроссворда на стене привлекает мое внимание больше, чем обычно.

Спички – почему картонка, найденная в моей сумке, оказалась пустой? Для следователя картина ясна, я жгла спички, чтобы найти орудие преступления, оттого ни одной и не осталось. Оттого и полоска серы оказалась стертой. Но каким образом все обстояло на самом деле? Каким образом спички попали в мою сумочку? Кто бросил их туда? И для чего? Чтобы избавиться от ненужного хлама? – но спички можно было просто выкинуть. Чтобы передать какую-то информацию? – идея еще более нелепая, картонка с названием кафе – не кассета и не дискета, и не электронный чип. А если бы электронный чип был спрятан в картонке – его давно бы обнаружили.

Негативы – почему они всплыли в номере Фрэнки? Для следователя картина ясна, негативы с моим изображением Фрэнки бережно хранил с того солнечного сентября в Санкт-Петербурге. Но каким образом все обстояло на самом деле?

Я никогда не вынимала негативы из конверта, как и все другие негативы из других конвертов, никто ими не интересуется, если уже есть готовые фотографии. На них нет моих отпечатков, а есть только отпечатки Фрэнки – и то на конверте. А раз нет моих отпечатков, значит – вещь принадлежит не мне. Если же отпечатки есть – происходит то же, что произошло с бритвой. Она – моя, и содеянное ею – это содеянное мной.

Монета, переданная полицейским, завернута в крохотный обрывок бумажки и спрятана в пачке «Lucky Strike». На что-то более утонченное у Доминика не хватило воображения.

Внутри бумажки я нахожу две строки, написанные Домиником.

thon [16]

tout се que tu voudras [17]

Отчет о проделанной работе.

«Тунец» – снова тунец, выбор Доминика пал на тунца, даже здесь он не оригинален, а просто повторяет то, что сделали до него другие, милый, милый Доминик!.. Посмотреть бы на встречу у причала рядом с рыбным рынком: толстяк жмется на берегу, не решаясь сойти в лодку, близость воды пугает его, как и близость всего остального. Сколько же страхов пришлось тебе преодолеть, трусишка Доминик! – и все ради меня. «Все, что захочешь» – это ли не признание? Доминик сделает для меня все, жаль, что его возможности сильно ограничены.

Что тогда говорить обо мне?

Записка Доминика заставила меня улыбнуться – и это единственный положительный момент. Все остальное по-прежнему безнадежно, скрыто во мраке. Монета с квадратной дыркой посередине – совсем не то, что я ожидала увидеть. К тому же я не знаю китайского. А если бы знала? Тогда иероглифы, ориентированные по сторонам света, не были бы для меня загадкой. Они сообщили бы мне что-то нужное. Полезное.

Инструкция по выходу из сложной ситуации.

Выхода нет – и иероглифы здесь ни при чем. Замкнутое пространство камеры медленно убивает меня. В какой-то момент я даже начинаю завидовать Фрэнки. Фрэнки-счастливчику, совсем не бедолаге – его смерть была мгновенной и не лишенной эпичности. Овеянная океанским бризом, заботливо укрытая библейской тьмой, зачарованная рокотом волн. Меня ждет совсем другая участь – я заживо сгнию в душной камере, и никто и не вспомнит обо мне, кроме Доминика. Кому в Марокко нужна странная русская?.. Превращение в charmante petite vieille пойдет ускоренными темпами, но стать очаровательной маленькой старушкой мне не суждено. Старухой – да. Старухой с пергаментными щеками. С легкими, изъеденными каменной пылью. Со впалым ртом и ненадежными шатающимися зубами. С дыханием, наполненным смрадом прокисшего мясного бульона. Бр-р…

Пора бы начать давать признательные показания.

Я убила Франсуа Пеллетье.

Стоит произнести эти четыре слова – и все изменится. Весь мой день будет расписан по минутам. Я смогу выехать на место преступления в порядке следственного эксперимента. Пройти от «Ла Скала» к форту, подняться по лестнице, побродить по смотровой площадке, взглянуть на океан, на волны, на облака. Ключ к этому великолепию состоит из четырех слов: «Я убила Франсуа Пеллетье». Я повторяю на все лады:

убила, убила, убила.

Отныне это слово вспыхивает в моем сознании бенгальским огнем; убила – р-раз, убила – два, убила – три! разноцветные шары сияют на елке моего грядущего признания, ничего прекраснее их нет. Огромные, покрытые белой глазурью, украшенные блестками и снежинками, – они мелодично постукивают, наблюдать за елкой, сверкающей шарами и бенгальским огнем, из угла моей камеры – сущее удовольствие. Еще приятнее мечтать о Рождестве, которое наступит сразу же после того, как вина будет признана. Список подарков, которые я жажду заполучить, составлен заранее:

– сигареты (любые, кроме «Lucky Strike»);

– долгий проход по улице, желательно – ранним вечером, когда краски особенно ярки, а предметы – особенно выпуклы. А еще можно завернуть на площадь и купить у открыточного вора несколько открыток, и купить сладкие орехи, и выпить кофе;