Дети Армагеддона - читать онлайн книгу. Автор: Терри Брукс cтр.№ 84

Но даже когда Кирисину удавалось на время уговорить самого себя, в глубине души он подозревал, что столкнулся с семейкой лжецов и трусов.

Об этом страшно было даже подумать — но с тех пор как он пришел к заключению, что оба, и король, и Эриша, солгали ему, Кирисин не мог рассуждать иначе. Предательство Эриши даже хуже — ведь она была Избранной. Клятва Избранных связывала их прочнее, чем кровное родство, и на памяти живущих никогда не случалось, чтобы один Избранный предал другого.

Но Кирисин держал свои чувства под контролем и занимался обычными делами.

Вместе с другими он работал в садах, ухаживая за Элкрус и почвой, где она произрастала. Он принимал участия в утренних приветствиях и предзакатных прощаниях. Он улыбался и шутил вместе с Биатом и остальными — со всеми, за исключением Эриши, которая ни разу за все это время не взглянула на него. Словом, он изо всех сил старался вести себя так, как будто ничего не произошло.

Очевидно, его усилия возымели успех. Казалось, никто не заметил ничего необычного, и ни одно слово о том утреннем происшествии не было произнесено вслух.

Дерево больше не обращалось к нему. Кирисин был уверен, что оно заговорит — ведь необходимость действий столь очевидна! Каждый раз на восходе солнца, когда он вместе с остальными приветствовал Элкрус, и на закате, когда они желали ей доброй ночи, Кирисина охватывала нетерпеливая дрожь: она должна заговорить! Он страстно желал, чтобы что-то произошло — заметить хотя бы какие-то небольшие изменения в поведении Элкрус, напоминающие о том событии, какие-нибудь указания или намеки. Но ничего не случалось. Дерево хранило молчание.

В те моменты, когда Кирисин был предоставлен сам себе, он записывал в журнал свои мысли и подозрения, доверяя бумаге все переживания — даже соображения относительно короля и его дочери. Он старался представить себе, о чем думает король, поставить себя на место Ариссена Беллороуса, чтобы лучше понять его. Тщетные попытки, обреченные на провал, поиски оправданий, в которые он сам не верил. И Кирисин все больше приходил к убеждению, что происходит нечто ужасное и непоправимое.

Несчетное количество раз он думал о том, чтобы поговорить с родителями, — но не мог себя заставить сделать это. Кирисин знал, что если он поделится с ними своей тревогой, они будут действовать, как и он, опираясь на чувства, — а это приведет их прямо к королю. Что повлечет за собой беду, за которую Кирисину не хотелось быть ответственным. Его родители и так уже находятся на подозрении у короля из-за их попыток перенести колонию эльфов в Парадиз. Король не потерпит столь навязчивого вмешательства в его дела — особенно если ему есть, что скрывать. Лучшее, что Кирисин мог сделать для родителей в данной ситуации, — это оставить в неведении.

Кирисин надеялся, что скоро возвратится Симралин. Сестре он мог рассказать все — и знал, что он получит в ответ хорошо обдуманное предложение. Симралин никогда не принимала скоропалительных решений и не шла на поводу у эмоций, подобно остальным членам его семьи. Сестра рассмотрит все возможности и решит, что надо делать.

Но дни шли, Симралин не появлялась, король не звал его, Элкрус молчала — и мысли Кирисина становились все мрачнее и мрачнее. Он исправно выполнял обязанности Избранного и ждал чуда.

— У меня такое впечатление, что твои мысли все время где-то витают, — сказал ему как-то Биат, сидя рядом на корточках, когда они приводили в порядок цветочную поляну. — Это та странная история с Элкрус все еще беспокоит тебя?

Высоко в небе над головами пылало солнце, ослепительный жаркий шар сжигал Цинтру. Дождей не было уже много недель. «Все высыхает», — подумал Кирисин. Эта мысль содержала в себе и тайные надежды.

— Я просто думаю, как там Симралин, — ответил он.

— Лучше иных прочих, — ухмыльнулся Биат. — Она — Охотник, да такой что многие позавидуют. Умная, красивая, талантливая — не то что ты. Вот беда! — он хихикнул и подмигнул Кирисину.

«Действительно, беда», — грустно подумал Кирисин, глядя на удаляющегося друга.

Долгое время Кирисин не навещал дерево по ночам, как бывало прежде. Частичка его души желала этого — но другая часть опасалась встречи. Он не знал, что будет хуже — она больше не заговорит с ним или же заговорит, но опять никто не увидит и не поверит.

В конце концов Кирисин понял, что так больше продолжаться не может. Через шесть бессонных ночей, удостоверившись, что все заснули, он отправился к Элкрус. Ночь выдалась лунная, он без труда нашел дорогу, и вот он уже стоял перед ней, словно паломник в храме своего божества. Ее серебристая кора ослепительно мерцала в темноте, лунный свет отражался от пурпурных листьев, наполняя душу удивительным покоем. Кирисин долго с благоговением смотрел на Элкрус, в который раз пытаясь понять, что ему делать. Мальчик знал, что должен что-то предпринять, что нельзя больше ждать, полагаясь на милость короля или кого-то там еще.

Кирисин подошел к дереву и приложил кончики пальцев к его гладкому стволу.

«Поговори со мной, — мысленно попросил он. — Скажи мне, что делать».

Элкрус не откликнулась — хотя он прождал очень долго, беззвучно беседуя с ней, открывая ей душу, пытаясь пробить стену молчания. Если она и слышала его, если и ощущала его присутствие, то не дала об этом знать. Когда порыв его иссяк и силы истощились, Кирисин бросил бесплодные попытки и отправился спать.

Следующий день выдался сухим и жарким, и когда Кирисин вместе с другими Избранными работал в садах, он внезапно понял, что терпение окончательно покинуло его. Прошла неделя с того часа, как он ходил к Ариссену Беллороусу, и сейчас он поступил вопреки собственному решению не действовать необдуманно или под влиянием раздражения. Последний толчок к этому дала Эриша. Все эти дни она демонстративно не замечала его, однако сейчас Кирисин поймал ее взгляд, обращенный на него, — в этот момент девушке показалось, что Кирисин не смотрит в ее сторону. На первый взгляд, в этом действии не было ничего обидного, ничего, что могло вывести мальчика из себя. Однако эффект получился неожиданный. Кирисин вскочил на ноги: потный, уставший и достаточно взбешенный, чтобы больше не терпеть оскорбления. Он зашагал туда, где Эриша, стоя возле Рэйи, якобы инструктировала ее относительно подрезки вьющихся стеблей.

Эриша, увидев его приближение, прочла чувства, отразившиеся на лице мальчика, и попыталась уйти. Но его уже ничего не могло остановить. Кирисин догнал ее и преградил путь.

— В чем дело, Эриша? — резко спросил он, скрестив руки, с лицом пылающим и напряженным. — Что, совесть тебя гложет, кузина? Поэтому ты исподтишка за мной подсматриваешь?

Эриша на мгновение растерялась, потом резко откинула с лица прядь каштановых волос и отвернулась.

— Не будь ребенком, Кирисин.

Мальчик тут же вновь забежал ей дорогу.

— Вот чего ты хочешь? Отлично! Я перестану быть ребенком, когда ты перестанешь лгать. Справедливый обмен, не так ли? Давай-ка начнем прямо сейчас. Ты расскажешь мне правду о своем отце — и я сразу повзрослею.