"Да, но как вы оправдаете то, что зарабатываете на
жизнь, скармливая людям их собственные самые худшие страхи?”
2
Полицию вызвал сосед, услышав какой-то шум. Полиция
обнаружила бойню – и кое-что похуже. Молодой человек хладнокровно признался,
что убил отрезком трубы свою бабушку, а потом перерезал ей горло.
– Мне нужна была ее кровь, – спокойно сказал он полиции. – Я
вампир. Без ее крови я бы умер.
В его комнате полицейские нашли вырезки из журналов о
вампирах, комиксы, рассказы, фильмы о вампирах.
3
У нас с этим репортером из “Вашингтон пост” был приятный
ленч, и я был ему благодарен за это. Как раз начиналась моя рекламная поездка
по двенадцати городам в связи с выходом “Мертвой зоны” (The Dead Zone), и
началась она с первого приема в Нью-Йорке; издательство “Викинг-пресс”
организовало его в “Таверне”, огромном заведении для еды и питья в Центральном
парке. Я старался не увлекаться, но пропустил примерно восемь кружек пива, да и
потом, на другой встрече – с друзьями из Мэна, не такой многолюдной, но гораздо
более приятной, добавил еще шесть. Тем не менее на следующее утро я встал без
четверти пять, чтобы успеть на шестичасовой самолет в Вашингтон и в семь
выступить на ТВ с рассказом о своем романе. Добро пожаловать, друзья и соседи,
в рекламные туры.
Я успел на самолет и перебирал невидимые четки, пока он
поднимался в дождь (рядом со мной сидел очень толстый бизнесмен, он весь полет
читал “Уолл-стрит джорнал” и одну за другой глотал “Тамс”
[282]
, задумчиво и
неторопливо, как будто наслаждался ими); в телестудии я был за десять минут до
срока. Яркий свет софитов усилил легкое похмелье, с которым я встал, и поэтому
я был благодарен за непринужденный ленч репортеру из “Пост”. Вопросы были
интересными и относительно безопасными. И тут вдруг, словно ниоткуда, возник
этот шарик из мятой бумаги с вопросом о том, как я кормлю людей их страхами.
Репортер, молодой долговязый парень, смотрел на меня поверх сандвича, и глаза у
него горели.
4
1960 год; одинокий юноша из Огайо только что вышел из
кинотеатра, где в пятый раз смотрел “Психо”. Молодой человек идет домой и
убивает бабушку. Впоследствии патологоанатом насчитал на теле сорок ножевых
ран.
– Почему? – спрашивает полиция.
– Голоса, отвечает молодой человек. – Голоса велели мне это
сделать.
5
– Послушайте, – сказал я, положив на столик свой сандвич. –
Возьмите психиатра из большого города. У него замечательный дом, ценой по
крайней мере в сто тысяч долларов. Он ездит в “мерседес-бенц”
табачно-коричневого или серебристо-серого цвета. У его жены – фургон
“кантри-сквайр”. Дети учатся в частных школах, а каждым летом отправляются в
лучшие летние лагеря Новой Англии или северо-запада. Сынок поступает в Гарвард,
если зарабатывает соответствующие баллы – деньги не проблема, а дочь – в
какую-нибудь женскую школу, лозунг которой: “Мы не соединяем, мы отклоняем”. И
как же психиатр зарабатывает деньги, которые творят все эти чудеса? Он слушает
женщин, жалующихся на бесплодие; он слушает мужчин со склонностью к
самоубийству; он имеет дело с паранойей, сильно и слабо выраженной, и, может
быть, иногда ему попадается подлинный шизофреник. Он выслушивает людей, которые
страшно боятся, что их жизнь вышла из-под контроля и все вокруг распадается..,
и если уж он не зарабатывает на жизнь, скармливая людям их страхи, тогда я не
знаю, кто это делает.
Я снова взял сандвич и откусил, убежденный, что если не
попал точно по шарику, то по крайней мере отослал его назад и устоял на своей
базе. А когда поднял голову, увидел: легкая улыбка исчезла с лица репортера.
– Я сам хожу к психоаналитику, – негромко сказал он.
6
Январь, 1980. Женщина встревоженно советуется с матерью по
поводу своего трехмесячного ребенка. Ребенок все время плачет. Он плачет
постоянно. Женщины соглашаются, что ребенок одержим дьяволом, как девочка в
“Изгоняющем дьявола”. Плачущего младенца прямо в коляске заливают бензином и
поджигают, чтобы изгнать дьявола. Ребенок три дня лежит в ожоговой палате в
больнице. Потом умирает.
7
Репортер написал неплохую и достаточно справедливую статью;
он отрицательно отозвался о моей внешности, и, полагаю, не без причины: уже
десять лет, с конца лета 1979 года, я не был в такой плохой форме, но, если не
считать этого, все остальное вполне справедливо. Однако даже в этой статье
можно было ощутить место, где каши пути разошлись: легкий щелчок, с которым
мысли неожиданно расходятся в разных направлениях.
– У меня сложилось впечатление, что Кингу нравятся такие
споры.
8
Бостон, 1977. Молодой человек при помощи различных кухонных
приспособлений убил женщину. Полиция решает, что эту идею он заимствовал из
фильма Брайэна Де Пальма “Кэрри”, по роману Стивена Кинга. В фильме Кэрри
убивает мать, заставляя различные кухонные приспособления, в том числе штопор и
нож для чистки картошки, летать по воздуху, и они буквально пригвождают женщину
к стене.
9
В течение десяти лет телевидение подвергалось давлению, его
заставляли отказаться от показа в прайм-тайм подробных картин насилия;
подкомитеты сената и палаты представителей бесконечно обсуждали эту тему;
телевидение все это выдержало. После убийства Джона Ф. Кеннеди, Роберта Ф.
Кеннеди и Мартина Лютера Кинга частные детективы продолжали расстреливать
плохих парней и время от времени получать по башке; в любой вечер, включая
воскресный, можно было получить нужную дозу убийств простым поворотом
переключателя каналов. Продолжала разгораться необъявленная война во Вьетнаме;
счет потерям взвивался в стратосферу. Детские психологи подтверждали, что после
двухчасового просмотра сцен насилия в телевизионное прайм-тайм дети в играх
проявляют повышенную агрессивность – например, колотят игрушками по полу,
вместо того чтобы катать их взад и вперед.
10
Лос-Анджелес, 1969. Дженис Джоплин, которая впоследствии
умерла от передозировки наркотиков, исполняет “Мяч и цепь”. Джим Моррисон,
который умрет в ванне от сердечного приступа, в конце песни, называющейся
“Конец”, поет: “Убей, убей, убей, убей” – десять лет спустя Фрэнсис Форд
Коппола использует эту песню в прологе “Апокалипсиса наших дней” (Apocalypse
Now). “Ньюсуик” печатает снимок американского солдата: застенчиво улыбаясь, он
держит в руках несколько человеческих ушей. В пригороде Лос-Анджелеса мальчик
пальцами выдавил глаза брату. Он объяснил, что только хотел повторить “банг” из
старого сериала “Три бездельника” (Three Stooges). Ребенок, рыдая, объяснил,
что когда делают это в телевизоре, никому не бывает плохо.
11
Тем не менее телевизионная волна вымышленного насилия
продолжала катиться, минуя Чарлза Уитмена
[283]
на Техасской башне
(“Говорят, в основании его черепа была опухоль”, – жизнерадостно пели Кинки
Фридман и “Техасские еврейские мальчики”), И остановило эту волну, заменив ее
комедиями семидесятых, внешне незначительное событие, особенно по сравнению со
смертью президента, сенатора и видного борца за гражданские права.
Телевизионные чиновники вынуждены были пересмотреть свою позицию, потому что в
Роксбери у одной девушки кончился бензин.