– Ну уж нет! Из-за тебя я оказалась в
проигрыше! Теперь мучайся!
– Мне неудобно разъезжать на автомобиле
стоимостью в загородный дом!
– Я великолепно знаю это!
– Мне придется оставлять «Бентли» в разных
местах, не везде есть охраняемые стоянки.
– Я в курсе.
– Вдруг его украдут!
– Он застрахован. И не забудь о сигнализации!
Я на секунду замолчал. На «Бентли» установлена
новая суперсистема, с отсрочкой включения мотора. Вы вставляете ключ в
зажигание и… ничего не происходит, электроника изучает чип, если он в порядке,
через тридцать секунд тачка заведется.
– Вдруг ее поцарапают, – вякнул я.
– Ага.
– Попаду в ДТП.
– Угу.
– Нора! Простите меня! Я виноват! Исправлюсь!
– Ну уж нет! Изволь рассекать на
«Бентли», – рявкнула Нора, – в другой раз подумаешь, можно ли мешать
человеку в самый ответственный момент. Да не вздумай меня обмануть! Шурик
записывает километраж! Я легко узнаю, пользовался ли ты «Бентли». Все! Решение
окончательное, обжалованию не подлежит! Пока!
Из трубки понеслись короткие гудки, я сел на
стул у входной двери. Позвонить шоферу Шурику и попросить его сказать Норе, что
я ездил в пафосной тачке, а самому пользоваться такси? Но водитель предан
Элеоноре, как собака, да и мне, если честно, неприятно обманывать хозяйку. Ну и
положение! Хуже губернаторского! Только Норе могла прийти в голову столь
изощренная месть: заставить секретаря сесть в «Бентли». И что теперь делать?
Не успел я успокоиться, как снова затрезвонил
сотовый, на этот раз меня дернул Макс.
– Надеюсь, ты уже в пути? –
поинтересовался он.
– Как раз спускаюсь в гараж, – безнадежно
ответил я и взял ключи от «Бентли».
– Ты ехал в телеге, запряженной
черепахами? – спросил Макс, открывая дверь.
– Нет, – улыбнулся я, – на «Бентли».
– Круто, – восхитился приятель.
– Это месть Норы, – вздохнул я, вытирая
ноги о половик, – я помешал ей побеседовать с Ватсоном и теперь наказан по
полной программе. Что у тебя стряслось?
Макс втолкнул меня в комнату.
– Ты сломал машину?
– Ну да, – с некоторым колебанием ответил
я. Даже ближайшему другу не хотелось рассказывать о блондинке, обманувшей меня.
– Очень здорово! – неадекватно
отреагировал Макс.
– Что хорошего ты нашел в данной
ситуации? – удивился я. – Теперь мне предстоят расходы, перебранка со
страховой компанией, малоприятное общение с представителями сервиса.
– Здорово, что я могу дать тебе
заработать, – потер руки Макс. – Если все сложится удачно, ты купишь
новую машину и…
Раздался звонок в дверь, Макс пошел в
прихожую, я вынул сигареты. Одно из преимуществ жизни в холостяцкой берлоге –
отсутствие любых запретов со стороны посторонних людей, нет ни жены, ни тещи,
способных завопить сиреной:
«Мерзавец! Немедленно затуши сигарету. Хочешь
гробить свое здоровье, возражать не будем, но сами подыхать не желаем! Марш на
лестничную клетку, наслаждайся куревом в холодном грязном подъезде!»
– Знакомьтесь, – весело воскликнул Макс,
вводя в гостиную полного мужчину в дорогом, но измятом костюме, – Сергей
Митяев, а в кресле Иван Павлович.
– Можно без отчества, – улыбнулся я,
вставая.
– Отлично, – кивнул Макс. –
Предлагаю без долгих прелюдий сразу приступить к делу.
– Как любила говорить моя бывшая теща,
«возьмем коня за рога», – засмеялся Сергей.
Глава 3
С первого взгляда Митяев производил
впечатление приятного, простого парня, и я был очень удивлен, когда он сообщил:
– Я журналист, главный редактор газеты.
– Ой, не скромничай, – перебил гостя
Макс, – дай я тебя по полной программе представлю. Иван Павлович, ты
слышал о ежедневнике «Час пик»?
[3]
Я кивнул:
– Да, его постоянно покупает Ленка и, что
совсем удивительно, внимательно изучает Элеонора. Ладно домработница, простая
малообразованная баба, ей интересно читать сплетни и несусветные глупости, но
Нора! Вот уж я изумился, когда выяснил, что она по вечерам смакует содержание
вашего ежедневника!
Сергей крякнул:
– Наш тираж почти два миллиона, и целевая
аудитория практически не ограничена. Все делают вид, будто никогда не слышали
про «Час пик», но куда же каждый день девается весь нехилый тираж, а?
Я смутился:
– Не хотел вас обидеть!
– Трудно сделать карьеру на ниве журналистики
и сохранить способность обижаться, – засмеялся Сергей. – Кстати,
обидчивость признак старости, а я еще молодой зеленый горошек. «Час пик»
обожают все, и потом, можете мне не верить, но мы никогда не печатаем неправду.
Я с сомнением посмотрел на главного редактора,
а тот преспокойно вещал дальше:
– Я постоянно воспитываю коллектив, на каждой
летучке сотрудникам по клизме с патефонными иголками вставляю, внушаю: если
нарыли информацию, проверяйте ее и имейте нужные доказательства. Вот, например,
певица Киса, слышали про такую?
Я покачал головой:
– Увы, я много работаю, почти не остается
времени на походы в Консерваторию или в Большой театр!
Митяев заморгал, потом рассмеялся:
– Однако вы приколист! Киса – солистка группы
«Злая до жути собака»
[4]
, одна из модных персон этого года.
– Как-то нелогично получается, – удивился
я, – среди псов не должно быть кошки!
Сергей заулыбался:
– Мы первые сообщили, что Киса сделала себе
операцию, закачала во все места силикон. Продюсер звезды примчался ко мне в
негодовании, сломал в кабинете три стула, визжал так, словно я ему зубы без
наркоза лечил: «Засужу на хрен! Киса с натуральным пятым номером, ее грудь –
наша гордость и визитная карточка». А я корреспондента вызвал, и тот документы
на стол бабах! Справка из больницы, фотокопия истории болезни, запись беседы с
хирургом, рассказ медсестры о том, как Киса после операции наркоту требовала! Вот
это правильная работа, понимаете?