Как у всякого мужчины, у меня пару раз
случались загулы. Не следует считать меня черствым сухарем или роботом,
запрограммированным только на выполнение служебных обязанностей. Нет, я очень
люблю жизнь во всех ее проявлениях и в молодые годы мог играть в покер до утра.
Я не чураюсь женщин, способен выпить фужер-другой коньяка, но, поверьте,
никогда не просыпался, не зная, с кем заснул. Я не из тех мужчин, которые нежно
мурлыкают любовнице «зайка» или «рыбка». Кстати, если к вам обращаются подобным
образом, не радуйтесь, кавалер вовсе не хочет проявить нежность, он просто не
запомнил ваше имя и боится перепутать вас с другой бабой. Назовешь Лену Катей и
не оберешься неприятностей, а «солнышко» или «котик» абсолютно обезличенно,
поэтому удобно и безопасно. Так вот, я не из стаи охотников за дамами. Всегда
общаюсь только с одной женщиной, а когда отношения исчерпывают себя, завершаю
их без скандала. Я не забываю, как зовут любовницу, знаю ее фамилию, телефон.
Мне не нравится пользоваться услугами проституток, я никогда не поеду невесть с
кем не зная куда. Так где я нахожусь сейчас?
Очевидно, последнюю фразу я произнес вслух,
потому что Мара села, обнажилась спина, покрытая татуировкой: сине-зеленый
дракон, из пасти которого вырывается огонь.
– Вот надоел! – в сердцах произнесла
она. – Блин, как спать-то хочется.
В дальнем углу кровати зашевелилось одеяло,
из-под него вылезло нечто непонятное, темно-коричневое, оно стало интенсивно
чесаться.
– А это кто? – прошептал я.
– Мими, – зевнула Мара, – фу,
перестань чухаться! Опять блох подцепила? Вечером вымою тебя дезинфекцией.
– Она человек? – осторожно уточнил
я.
Мара встала, она оказалась абсолютно голой,
спина переходила в маленькую, мускулистую «пятую точку». Если честно, то ее
фигура не вызывала особых желаний, она была какая-то несексуальная.
Мара повернулась ко мне лицом.
– Ты мужчина! – закричал я.
– Ну ваще, – хмыкнул парень, –
чего орешь-то?
– Извини, – я попытался прийти в
себя, – думал, я лежу с женщиной.
– Прикольно, – усмехнулся
Мара, – и че? Я мужик, а Мими обезьяна. Во блин! Котом воняет! Дура! Ты
его с собой принесла? Сколько раз говорил, у Энди аллергия. Ща нам мало не
покажется!
От окна раздалось громовое «апчхи». Со
скоростью звука Мара шмыгнул назад под одеяло и дернул меня за руку.
– Тс! Мы спим!
Я почему-то послушался, упал на подушку и
засопел, глаза, правда, не закрыл. Обезьяна тоже рухнула в койку, воцарилась
тишина.
– Апчхи! – понеслось по комнате.
– Ах ты господи, – еле слышно
прошептал Мара, – спаси и сохрани!
– Апчхи! Кто припер кошку, вашу
мать! – раздался крик, похожий на рев динозавра.
– Это не я, – хором ответили Мара и
голова справа.
– Значит, он, – констатировал бас, и
я увидел, что свет померк, его заслонила чудовищно огромная фигура.
– Нет, нет, – запели парни, –
Энди, тебе кажется.
– А че там за морда!
– Ваня, – велел Мара, –
покажись!
Отметив вскользь, что паренек знает мое имя, я
сел и, уставившись на необъятного великана, сказал:
– Разрешите представиться, Иван Павлович
Подушкин.
Гора мышц чихнула, затем почти нежно
поинтересовалась:
– Коверный?
– Что? – не понял я.
– Клоун, блин?
– Кто? – ошарашенно поинтересовался
я.
– Я, наверное, – хрюкнул
гигант, – ты, конечно! Рыжий? Белый?
Я попытался сообразить, что происходит. Может,
я попал в сумасшедший дом?
– Ну? – промычал Энди и сжал кулаки.
– Ваня, отвечай, – откровенно
испугался Мара, – не зли Энди!
– Я брюнет, – ляпнул я, – не
совсем чистый, нечто вроде шатена, но уж точно не рыжий. Кстати, кого вы имели
в виду, говоря – белый? Альбиноса?
– Чувырла, – засмеялся мастодонт.
– Энди, ты нанял его
шпрехшталмейстером, – пояснил Мара, – у Вани рост два метра, в
костюме он хорош, лучше Себастьяна! Ну, помнишь, Ваню тебе Боба порекомендовал,
он его приятель, ведь так? Вань, подтверди?
На маленьком веснушчатом личике Мары появилось
умоляющее выражение.
– Ага, – неожиданно для самого себя
солгал я, – мы с Бобой прошли огонь, воду и медные трубы.
– Это меняет дело, – помягчел
Энди, – вставайте, парни! Апчхи! Чую кота! Где он?
– Может, на кухне сидит? Небось соседская
девчонка принесла! – предположила голова.
– Пойду гляну, – прогудел Энди и с
неожиданной для самосвала скоростью ринулся вон из спальни.
– Пронесло, – радостно воскликнул
Мара, – Антонио, ты как?
– Супер, – заявила голова. –
Мими, сука, вылезай.
Обезьяна высунула морду и издала тихий звук,
похожий на птичий щебет.
– Да ушел он, – махнул рукой
Антонио, – не дрожи.
На лице Мими появилось выражение счастья.
– Где Леонардо? – спросил Мара.
Мими порылась в одеяле и вытащила
угольно-черного котенка.
– Ох и дура же ты! – возмутился
Антонио. – Больше не приноси его! Энди ваще озвереет.
Мими кивнула, схватила кота, прижала его к
себе и начала искать блох.
– Мими идиотка, – пояснил
Мара, – а еще она в карты мухлюет, не садись с ней за один стол, в момент
обштопает.
– Обезьяна умеет играть в карты? –
усомнился я.
– А то! – воскликнул Антонио. –
Такая зараза! Пальцы ловкие, тасует колоду как зверь, швырк, швырк, швырк, себе
пять тузов, нам сплошную мелочь! Вечно у нее флеш-рояль
[7] выходит.
Как ни старались, мы ее поймать не смогли.
– В колоде всего четыре туза, –
напомнил я.
– Ага, – подхватил Мара, – а у
Мими пять, и она ими всеми пользуется.