Уже рассвет занимался, когда на плот
погрузились первые пассажиры. В этой партии отправился сам Хамсин, который,
несмотря на правила предосторожности, везде привык быть первым, начальник
гвардии, пленный черт и двое пеших нукеров. Скра остался на берегу для того,
чтоб руководить дальнейшим отправлением. Для него-то вода преградой не была.
Озеро, окруженное скалами и зарослями низких
деревьев, под лучами зари окрасилось в алый цвет.
--Будто кровавое,--тихо произнес Ю-Ю.
--А ну, заткнись ты!-- прикрикнул на него
начальник гвардии.
Черт усмехнулся. Он давно уже стал фаталистом.
Про ворогов он слышал многое, но даже и они не смогли бы напугать его теперь.
Тут неподалеку от плота возник всплеск, вода
слегка заколыхалась, потом забурлила и вспенилась.
--Это еще что?--спросил один из нукеров.
--Это конец нам всем,-- произнес Ю-Ю.
--Ты слишком разговорился!--злобно прошипел
Сагиф и с размаху ударил черта по лицу.
Ю-Ю пошатнулся, попятился и внезапно свалился в
воду. Дэв, который все это время не обращал никакого внимания на своих
пассажиров, обернулся и злобно зарычал. Говорить он не мог, но по его жестам и
так было ясно, что останавливаться он не будет.
--Оставьте его в воде. Пусть сам
выбирается,--бесстрастно проговорил Хамсин, услышав всплеск и возгласы
нукеров.--Если ему повезет он останется жив. Но что-то я не слышал, что кто-то
когда-то выплывал из Зыбучего озера.
Трое воинов с испугом смотрели на то, как черт
плещется в бурлящей воде, ожидая, что его с минуты на минуту поглотит ужасное
озерное чудище, которого никто впрочем еще не видел. Они так и не дождались
страшного зрелища, потому что плот повернул за скалу, торчащую из воды и скрыл
Ю-Ю из вида. Вскоре первая группа добралась до берега, и дэв отправился за второй.
--Но зачем нам теперь идти в Глухие пещеры,
когда раб утонул и так?--осмелился спросить хозяина начальник гвардии, потому
что ему совсем не хотелось спускаться в лабиринт.
--Это не твое дело!--отрезал наместник.--Мы все
равно идем туда. И теперь возможно на много дальше, чем обычно.
После этих слов храбрый воин затрусил, не
говоря уже о его подчиненных, которые предпочли бы провести ночь на берегу
озера, чем входить в лабиринт.
--Господин,--дрожащим голосом промолвил
Сагиф,--мы все погибнем там, пропадем навсегда.
--С чего ты взял?!--гневно спросил Хамсин.
--В последние века лабиринт очень изменился. Он
стал, как живое существо. Всякий раз, когда я привозил сюда рабов и поселенцев,
вход в него был уже с другой стороны, нежели раньше.
--Земная кора движется, это всем
известно,--спокойно возразил наместник.
--Да, но это длится тысячи лет. А семь лун
назад, когда я привозил сюда женщину Бейшехира, вход был вон там,--он показал
рукой на западный склон горы и, понизив голос, с ужасом добавил:--А теперь он
прямо здесь.
Все, кроме Хамсина, посмотрели туда, куда
показывал начальник гвардии. Прямо у берега, среди спускающихся к воде замшелых
каменных глыб, была видна будто вырытая каким-то гигантским зверем нора с
человеческий рост. И, судя по всему, совсем не давно.
--Что ж, теперь тем более я не могу уйти
отсюда, не разобравшись во всем,--мрачно заявил Хамсин и после небольшой паузы
добавил:--Я так решил!
Глава 8
На восьмой день своего пути наместник Дремучего
Мира добрался, наконец, до Мраморного дворца Саргона. Ослепительно белая,
сияющая на солнце пирамида возвышалась посреди пальмовых деревьев. Внутри
оазиса бил ключ, образуя закованный в желтый мрамор бассейн, вокруг которого
стояли кресла для гостей и трон самого Саргона. Неподалеку расположилась
обвитая плющом беседка, напоминавшая греческий портик. Там и ждал Гавра его
Хозяин.
--Я так и знал, что ты задержишься,--сказал
Лютый Князь после положенных приветствий.
--Разве?--ничуть не удивился наместник, потому
что удивление было ему не к лицу.
--Да. Зачем по-твоему я велел тебе добираться
сюда своим ходом?
--Наверное, ты хотел, чтоб по дороге я кое-что
узнал и кое в чем убедился.
--Так что же ты узнал?
--Многое, Саргон. Но боюсь это касается только
меня.
--Ты уверен?
--Совершенно.
--Так ты мне ничего не расскажешь?
--Прости. Не могу.
--Ну что ж. Тебе виднее. Знай только, что
сейчас я предлагаю тебе помощь, а потом ее не жди.
--Я понимаю, но решения не изменю.
--Ты очень горд, Гавр. Это мне в тебе нравится.
Но ты так же и самоуверен и иногда излишне.
Наступила небольшая пауза, во время которой
Гавр пытался догадаться по лицу своего хозяина, знает ли он о том, что случилось
с ним в пути. Но это было невозможно, слишком уж неуловима и непонятна была
мимика Лютого Князя. Никогда нельзя было понять, о чем он думает и что
замышляет. Тогда наместник решился на прямой вопрос:
--Саргон, ведь тебе все известно о том, что
произошло со мной в Дамаске?
Горбун как-то странно скривил рот то ли в
снисходительной, то ли в саркастической ухмылке и ответил:
--Скажем так: я кое-что слышал об этом.
Гавру оставалось только догадываться о том, что
могло означать это "кое-что". Возможно его было достаточно, чтоб
принять какие-то меры, в том числе и против Хамсина. И тогда за судьбу Беатриче
никто не смог бы поручиться. На всякий случай наместник решил подстраховаться:
--Прошу тебя: ничего не предпринимай. Это
важно.
Лютый Князь снова улыбнулся чему-то про себя и
ничего не ответил. Взгляд его остановился на какой-то яркой пичужке, присевшей
на ветку куста, и он, казалось, переключил внимание сначала на нее, а затем и
вовсе на что-то совсем отвлеченное и постороннее. Гавр тоже размышлял, щуря
глаза от непривычно яркого тропического солнца, отражавшегося в белых стенах
беседки, и голубой глади бассейна. Потом он будто вспомнил что-то и решился
нарушить сосредоточенное молчание Хозяина:
--Так зачем же ты вызывал меня к себе?--
спросил он вдруг.
--Я хотел поручить тебе кое-что, но теперь
сомневаюсь, стоит ли,--лениво ответил Саргон.
--Могу я хотя бы узнать, что за поручение?
--Можешь узнать.
Наступило молчание. Гавр был в замешательстве и
не знал, что еще ждать от Саргона, а тот лишь ухмылялся и лукаво щурился. Потом
он встал с плетеного кресла, подошел к краю бассейна и посмотрел на свое
отражение. Наместник последовал за ним, так как не знал, что еще предпринять.
Он еще раньше понял, что Хозяин что-то от него хочет. И предчувствия его не
обманули, потому что через несколько минут умиротворенного созерцания воды,
Саргон сразу перешел к делу: