Благородное сердце - читать онлайн книгу. Автор: Кэт Мартин cтр.№ 51

– Видя вас вместе, я предположил бы, что ты уже спал с этой девушкой.

Племянник кивнул.

– И она пошла на это добровольно?

Лейф поднял голову:

– Я не стал бы ее принуждать. По собственной воле она даровала мне свою девственную кровь.

– Она еще желает тебя. Я вижу это по ее глазам, когда она смотрит на тебя.

– По-моему, это так и есть, и все же она не хочет выходить за меня замуж. Что мне делать?

– Ты не можешь заставить ее выйти за тебя замуж. Это не по-нашему. Но может быть, есть иные способы, кроме слов.

– Был бы тебе очень благодарен, если бы узнал, что это за способы.

– Она желает тебя так же сильно, как ты ее. Используй это желание для того, чтобы вернуть ее в свою постель. Как только она окажется там, то поймет необходимость брака. Нет на свете такой женщины, которая предпочла бы оставаться просто любовницей, а не стать женой.

– Я подумаю.

Поскольку дядя обычно бывал прав, он подумает над тем, что можно сделать, чтобы вернуть Кристу в свою постель.

– Я пришел обсудить еще одну вещь, – сказал Лейф. – Дело касается тебя и членов совета. Я хочу предложить старейшинам начать торговлю с внешним миром.

Зигурд поднял брови и посмотрел на Лейфа.

– Дядя, я видел такие удивительные вещи, – произнес Лейф. – Я привез кое-что с собой – светильники, в которых горит масло из жира огромной рыбы, куски переливающейся ткани, сотканной из кокона мотылька. Вещество под названием стекло, через которое можно видеть насквозь. Его можно использовать для окон, впускать солнце и не впускать холод.

– Звучит очень интересно.

– Дядя, есть много других вещей. Гораздо больше. Я видел оружие более мощное, чем может вообразить любой из вас. Это пушки. Они могут убивать врага на большом расстоянии. Мы можем вооружиться этими пушками, и никто не сможет завоевать нас. И это только начало. Эти чудеса можно привозить сюда бесконечно.

Дядя встал.

– Эти вещи, о которых ты говоришь… они еще у тебя на корабле?

– Я собираюсь выгрузить их сегодня.

– Пока оставь их на месте. Я встречусь с членами совета, чтобы обсудить это. Они захотят выслушать тебя, но…

Лейф тоже встал:

– Но что, дядя?

– Предупреждаю тебя, племянник. Три сотни лет мы прожили на этом острове в относительном мире и безопасности. Наша защита – простой образ жизни. Возможно, старейшины не захотят принять твои подарки и даже запретят тебе сгружать их на берег. Возможно даже, что они потребуют от тебя разрушить корабль, чтобы никто из тех, кто приехал с тобой, не смог уехать и рассказать о том, что видел.

Лейфом овладела тревога.

– Как только они увидят, какие чудесные вещи…

– Племянник, я предупредил тебя. Если ты убедишь их, наша жизнь никогда не будет прежней. На Драугр придут перемены, и не все они будут к лучшему. Удостоверься, что хочешь именно этого.

Лейф покинул дом с убеждением, что дядя ошибается. Все же слова Зигурда не выходили из головы. А что, если члены совета будут против торговли? Что, если они потребуют, чтобы он разрушил корабль, и он больше не сможет уехать с острова, никогда не отвезет Кристу повидаться с отцом, с родными, увидеть дом?

Что, если он оказался в ловушке той жизни, от которой бежал в надежде увидеть внешний мир?

Ожидая приглашения на совет, Лейф не общался с Кристой последующие несколько дней. Ему надо было подумать, решить, что делать, он все больше и больше тревожился из-за того, что дядя может оказаться прав. Как только торговля с Англией начнется, на Драугре все изменится.

Теперь он был вождем. Неужели он именно этого хотел для своих соплеменников? Неужели это и правда в их интересах?

Отчаявшись ответить на эти вопросы, он поговорил с сестрой, прося ее позаботиться о Кристе до его возвращения. Потом он положил попону и легкое седло на лохматую островную лошадь, приторочил оружие и мешок с провизией и собрался в свое любимое место в горах.

– В случае беды ты знаешь, где меня искать, – сказал он Руне. – Пришли весть, если старейшины будут готовы встретиться со мной. Если от тебя не будет вестей, я вернусь через три дня.

Вскочив в седло, Лейф развернул лошадь и ускакал.

Последующие два дня Криста работала вместе с женщинами. В это время года они косили тростник, росший вокруг прудиков в низине. Тростник связывали в пучки, грузили на повозки и отвозили наверх, где его нарезали на более короткие куски и вымачивали в жире. Тростник, помещенный в полые куски дерева, использовался как свеча, ее жгли, чтобы осветить большой дом изнутри.

Криста обнаружила, что не так уж плохо находиться на свежем воздухе и солнце, хотя монотонная работа скоро ей наскучила. А еще женщины совершенно не обращали на нее внимания, даже Руна. Они смеялись над тем, как неловко она обращается с косой, и говорили в ее присутствии шепотом.

Это не имело значения. Кристе было нечего им сказать, и она с трудом понимала то, что говорили о ней. По крайней мере работа отвлекала ее, хотя даже скашивая тростник вокруг неглубокого пруда, она часто возвращалась мыслями к Лейфу. Она думала об Инге, о той жизни, которую Лейф наметил для них, и ее охватывало отчаяние.

Она не видела ни Ингу, ни Лейфа с того праздничного вечера и подумала, что они могут быть сейчас вместе. Эта мысль вызвала физическую боль.

Чтобы отвлечься, Криста много работала. К концу второго дня руки ее были красными от трения о ручку косы, на ладонях вздулись мозоли. Когда Руна увидела утром раны, она отвела Кристу в ткацкую комнату и усадила чесать шерсть.

Работа продвигалась медленно и была монотонной, так что к концу дня Криста была измучена. Она еще не видела Лейфа, а на вопрос о нем Руна ответила лишь, что он уехал в горы. Криста понадеялась, что он не взял с собой Ингу.

Она сидела у себя в комнате, уставшая до последней степени, руки ее горели от потертости, когда в дверях появился Лейф. Криста встала, вглядываясь в его лицо, такое красивое и милое, что глаза наполнились слезами.

– Криста!

В мгновение ока он оказался рядом, подхватил ее на руки и прижался щекой к щеке. Она почувствовала покалывание щетины и прикинула, не решил ли он отпустить бороду, чтобы полностью превратиться в викинга, каким был до этого.

– Прости, что покинул тебя, – прошептал он по-английски. – Мне нужно было подумать. Лучше всего мне думается в горах. Надо было сказать тебе, объяснить, почему мне понадобилось уехать. Прости, медовая.

Она отвернулась от него, хотя и не желала того, пульс трепетал, сердце ныло. Бессмыслица. Лейф – викинг. Он живет так, как живут они, и этого не изменишь.