Джонатан улыбнулся краешками губ.
— На этот раз мы спешить не станем. Мы будем делать все очень медленно — чтобы каждый получил возможность получше изучить другого.
Хотя это он уже обещал раньше, вышло, однако ж, по-другому. Поцелуи и медленные поначалу ласки обернулись целой бурей чувств, которые, в свою очередь, вылились в торопливые хаотические движения, яростное соитие и бесконечно долгое и мучительно-прекрасное высвобождение страсти.
— Черт возьми, — проворчал под конец Джонатан. — На это я никак не рассчитывал. — Он заключил Девон в объятия и прижал к своему смуглому, словно выточенному из твердой породы дерева, телу. — Уж и не помню, когда я в последний раз терял голову из-за женщины.
Девон отозвалась на его слова довольной улыбкой. Она вытянулась на кровати и лениво привалилась к Джонатану. В каждом ее движении сквозила нега и томная расслабленность.
— Еще одно очко в мою пользу, — подумала она, не отдавая себе отчета в том, что одновременно произносит эти слова вслух.
Решив таким образом, что сегодня она получила впечатлений более чем достаточно, Девон быстро уснула.
Джонатан тоже остался полностью удовлетворенным. В следующий раз контроль над собой потеряет она. Пообещав себе столь приятную перспективу, он вытянул руку и нажал на кнопку выключателя. Однако сон не шел, и долго еще он лежал, поглаживая волосы Девон и раздумывая над тем, как ему повезло, что он встретил эту женщину.
Заодно Стаффорд решил, что теперь его сыну ничто не угрожает. Даже если Девон что-то узнает, вряд ли это будет иметь значение. До тех пор, пока она будет находиться с ним рядом в постели, Алекс, да и он сам могут спать спокойно.
Глава 13
Девон приникла к надежному, излучавшему приятное, успокаивавшее тепло мужчине, лежавшему рядом, и почувствовала, что ей что-то щекочет ухо. Открыв глаза, она не сразу вспомнила, где находится.
— Доброе утро, — произнес Джонатан, хотя на улице все еще было темно. — Хорошо спала? — В его голосе слышалось благодушие удовлетворенного самца, а длинный смуглый указательный палец, выводя окружности на ее груди, заставлял их кончики напрягаться и съеживаться.
Девон расслабленно улыбнулась.
— Отлично.
Джонатан украдкой бросил взгляд в сторону стоявших на прикроватном столике электронных часов, потом свесил с кровати длинные мускулистые ноги и отправился в ванную, как был, обнаженным.
— В шкафчике за зеркалом есть новая зубная щетка! — крикнула Девон ему вслед. Прислушиваясь к шуму воды, доносившемуся из ванной, она вспомнила, что Майкл почти не пользовался услугами этой комнаты ночью. В тех редких случаях, когда они занимались любовью у нее, а не у него дома, Майкл после акта любви одевался и уходил к себе домой, дабы не испытывать никаких неудобств при пробуждении, так как любил просыпаться утром в своей кровати.
Джонатан тем временем вернулся в спальню и принялся натягивать одежду.
— Как насчет кофе? — осведомилась Девон.
— В следующий раз. — Джонатан постарался сказать это как можно любезнее. — Мария с самого утра держит для меня на плите горячий кофейник.
— Мария?
Он улыбнулся.
— Ну да, моя экономка. Она уже привыкла обо мне заботиться А тебе надо поспать.
Ну разве можно было на него сердиться? Девон лениво потянулась и в этот момент снова обратила внимание на шрам на его предплечье.
— Что у тебя с рукой? Я еще вчера вечером заметила твой шрам.
— Это ожог.
— Ожог?
— Ну да. Просто обжегся.
— И он до сих пор тебя мучает?
— Что это — утро вопросов и ответов? — не слишком любезно поинтересовался Джонатан, и Девон даже несколько покоробило от его тона. Она решила, что лучше подождать с расспросами.
— Извини, я вовсе не хотела показаться бестактной.
Джонатан пересек комнату, наклонился над кроватью и поцеловал ее.
— И ты извини. Мне не следовало быть грубым.
Девон улыбнулась.
— Я не сержусь. Признаться, поутру со мной трудно ладить, тем более что обыкновенно я встаю поздно.
Джонатан, натянув на плечи темный в полоску пиджак и пригладив рукой волосы, снова подошел к кровати.
— А как насчет обеда? — Он нагнулся и поцеловал ее в шею. Улыбка на лице Девон расцвела снова.
— В восемь часов тебя устроит? Я сама что-нибудь приготовлю.
Глаза Джонатана снова поголубели, что, как уже успела уяснить себе Девон, служило признаком пробуждающегося вожделения.
— Даже если ты не имеешь представления о том, что такое стряпня, я обязательно попробую все, чем ты меня угостишь.
— Не переживай, от голода мы не умрем.
— Ты сможешь утолить мой голод, даже не поднимаясь с постели.
Джонатан снова поцеловал ее — на этот раз в губы, после чего направился к двери, но вдруг остановился и посмотрел в ее сторону.
— А что ты делаешь на День благодарения?
— Я буду у родителей. Они по такому случаю жарят индейку. — Девон откинула со лба прядку светлых волос и храбро спросила: — Скажи, ты с Алексом сможешь к нам присоединиться? Познакомишься с моими родителями и вообще…
— Моя сестра со всем своим семейством прилетает из Лондона. Я как раз хотел просить тебя, чтобы ты провела этот день с нами.
— Как я понимаю, наши планы расходятся.
— Похоже на то. — Стаффорд ухмыльнулся. — Зато весь уик-энд Алекс пробудет в компании своих кузенов в нашем доме в Хэмптонсе. По этой причине мне пришлось бы сидеть дома в одиночестве. Теперь же, надеюсь, этого не случится. Мы сможем провести вместе целых два дня — конечно, если ты свободна.
Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди от радости.
— Это просто восхитительно!
Джонатан отворил дверь спальни.
— До вечера. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони в мой офис и оставь сообщение для меня у секретарши. Ее зовут Ди.
Что ж, утро началось не так уж плохо, подумала Девон, когда Стаффорд ушел. Проспав еще час и вновь проснувшись, она некоторое время вспоминала то, что произошло между ней и Джонатаном, восстанавливая все до мельчайших деталей, в особенности же их занятия любовью. Затем она попыталась представить их следующую ночь, полную ласк, объятий и любовного трепета, и ей пришлось в срочном порядке гасить поднимавшееся и накатывающее волной возбуждение — как ни крути, впереди ее ждала работа. Она не могла себе позволить, чтобы чувства к Джонатану помешали ей заниматься любимым делом.
Увы, с тех пор, как она побывала в постели с Джонатаном, оставаться беспристрастной в своих изысканиях она уже не могла.