Генерал Морр ответил на его приветствие, после чего оба сели.
– Вас можно поздравить, майор? Говорят, ваша жена воскресла из мертвых?
– Почти так, господин генерал. Я рад доложить вам, что сейчас она дома. И, слава Богу, в порядке.
– Можете быть уверены, майор, что с моей стороны будут приняты самые строгие меры. Виновные понесут наказание.
– Спасибо, господин генерал.
После этого короткого разговора они стали обсуждать положение на фронтах и силы англичан. Моро рассказал ему о событиях в Испании и Португалии, а также о том, как они отразились на результатах всей Пиренейской кампании. В частности, он упомянул о совсем свежей, остававшейся у всех на слуху победе генерала Велесли, которому после битвы при Талавере в мае этого года был пожалован титул виконта Веллингтона.
– Мелкая удача всего-навсего, – заметил Дамиан. – Пусть благодарит судьбу, что уцелел в этот раз.
Моро довольно хрюкнул, потому что это соответствовало действительности.
– Веллингтон сам сказал: «Если бы там был Бони
[18]
, нас наверняка разбили бы».
– Я не сомневаюсь, – сказал Дамиан. – Веллингтону повезло, что император переложил это дело на брата, а сам уехал в Париж. Жозеф, конечно, не так силен.
Они вернулись к последним данным о планах англичан.
– Разведка сообщает, – сказал генерал, – что они могут снова высадиться на континенте.
Дамиан схватился рукой за колено и прогнулся вперед.
– Когда? Моро хихикнул:
– Если бы вы, майор, по-прежнему были в Англии, вы бы нам точно сказали. Не правда ли?
– Бесславный конец бесценной операции, – со вздохом констатировал Дамиан.
– Не отчаивайтесь, майор. У вас будет возможность проявить себя в другом месте. Для такого способного человека работа всегда найдется.
Дамиан обрадовался. Это была отдушина, которую он искал. Поэтому он и напросился на эту встречу.
– Я надеюсь, господин генерал. Собственно говоря, для этого я и добивался аудиенции.
– А в чем причина такой поспешности?
– Моя жена хочет вернуться на родину. Я шел просить вас о помощи.
Моро поднял кустистые темные брови и поскреб кудрявые бакенбарды.
– Но ваша жена, по сути дела, и не жила в Париже. Она, наверное, не успела ничего посмотреть в нашем прекрасном городе. И потом, вы совсем недавно поженились. Вы сами признались, что все больше привязываетесь к ней.
– Это правда, господин генерал, но…
– Говорят, она божественно красива.
Дамиан заставил себя подавить эмоции и придать равнодушие голосу:
– Верно. Моя жена очень привлекательная женщина.
– Разве этого недостаточно, чтобы задержать ее?
– А как же мое назначение на новую работу? У моей жены нет знакомых в Париже. Если я уеду, о ней некому будет заботиться.
– Вопрос о вашем назначении может решиться очень нескоро. В положенное время мы позаботимся, чтобы она оказалась дома. – Генерал улыбнулся. – А до этого, я думаю, всем нам будет приятно познакомиться с ней. Может быть, вы навестите меня вместе с ней в моем дворце в конце недели? Вы ведь знаете Сен-Жермен-ан-Ле? Это всего в нескольких милях от города. Соберется вся наша компания. Жена обещала устроить шикарное пиршество. Отличная возможность представить нам вашу прекрасную англичанку.
Дамиан забеспокоился. Несомненно, всем уже стало известно об аукционе в «Мире» и о том, как майор Фэлон спас свою красавицу жену. Инцидент получил огласку и возбудил всеобщий интерес. Приглашение на вечер во дворец, по сути, было приказом.
– Мы будем счастливы посетить вас, господин генерал.
– Вот и хорошо!
Приземистый мужчина поднялся из-за стола. Дамиан тоже встал.
– А до этого, – сказал генерал, – я надеюсь, вы посетите бал в поддержку Австрийской кампании императора.
Понятно. Еще один завуалированный приказ.
– Конечно, господин генерал.
Значит, нужно позаботиться о наряде для Александры, подумал Дамиан, хотя этот вопрос уже был внесен им в повестку дня.
– К сожалению, меня ждут неотложные дела, – со вздохом сказал генерал. – Таков уж наш удел. Жаль, что нельзя снова стать молодым и вернуться в беззаботное время. А как было бы хорошо, не правда ли?
– Безусловно.
Напоследок генерал напомнил Фэлону о визите в предместье. Дамиан кивнул и затем щеголевато отсалютовал.
– Всего доброго, господин генерал, – сказал он и, повернувшись, пошел к двери.
Находившийся как раз в это время в холле Виктор Лафон следил, как удалялся майор Фэлон. Сидя в приемной, он поглядывал на закрытую дверь генерала Моро с некоторым беспокойством, озабоченный только что состоявшейся встречей. Его разбирало любопытство, что происходило внутри и почему его как шефа майора Фэлона не пригласили туда. Какой бы характер ни носила встреча, полковнику не нравилось, что она происходила без его участия. Не годилось, чтобы такой человек, как майор, пользовался слишком большим расположением начальства.
Он повернулся к своему адъютанту, лейтенанту Кольберу, довольно амбициозному молодому человеку с колючими серыми глазками:
– Я хочу, чтобы за ним усилили наблюдение. Скажите Пьеру, пусть не спускает с него глаз ни на минуту.
Лейтенант улыбнулся.
– Пьер Линде – человек, безгранично преданный императору. Кроме того, у нашего маленького метрдотеля пять голодных ртов. Поэтому он дорожит каждым франком. Не сомневайтесь, господин полковник, Пьер знает свое дело. На него можно положиться.
После возложения шпионской миссии на своего подчиненного у полковника остался горький привкус во рту, хотя в случае Фэлона это была лишь малая толика того, что в действительности заслуживал майор. Лафон пожал плечами, как бы стряхивая с себя все сомнения, и вошел в генеральский кабинет.
Утро Александра провела с маленьким Жан-Полем и его замечательной птицей, которой он очень гордился.
Шарлемань оказался белоснежным австралийским попугаем, доставлявшим ему много радости. Птица содержалась в клетке в каретном сарае. Дамиан, несомненно, сделал благое дело, научив мальчика ухаживать за своим питомцем.
Ее по-прежнему интересовало, что произошло с малышом. Отчего у него была так уродливо вывернута стопа? Однако пока ей не представлялось возможности выяснить это. Она попрощалась с мальчиком, оставив его на попечение отца, и пошла обратно в дом.
Чуть позже вернулся Дамиан. Он позвал ее по имени, как только вошел в небольшой салон, где она сидела за чтением. Сочный, бархатный голос мужа был прекрасен, как тонкое вино. Она постаралась не обращать внимания на тепло, которое сразу разлилось под ложечкой.