Ворон поднял сосуд высоко над головой — и ударил гонг. Один раз. Магистр Храма произнес что-то на языке, которого Дэниел не понимал, и все остальное собрание повторило за ним в унисон:
— Слава Сатане!
Крыса закрыла сосуд и унесла его куда-то в дальний конец храма.
У него сильно болело разрезанное ухо, и Дэниел чувствовал, как теплая кровь стекает по шее и груди, но сила, которая недавно парализовала его, снова дала о себе знать. Да и в любом случае он не хотел даже притрагиваться к уху, опасаясь показать слабость.
Три обнаженные женщины в масках животных подошли к нему с разных сторон; шаг их был легок и ритмичен, словно они подчинялись командам молчаливого барабана. Маска одной из них представляла голову лошади, другая — осла, а третья — петуха, и каждая держала кусок красного шнура. Забыв о ноющем ухе, Дэниел смотрел на них, и страх сменился покорностью.
Прозвучал низкий гулкий звук — БОНГ! Скосив глаза, он увидел свисающий со стропил огромный медный гонг. Рядом с ним стоял человек с головой козла, держа в руках дубину.
Каждая из трех женщин по очереди поклонилась Магистру Храма. Одним шнуром они связали Дэниелу руки за спиной, надежно, но не грубо, а два других отрезка накинули Дэниелу на шею так, что они свисали до бедер. Один из них был пропущен под мошонкой Дэниела, а другой петлей свисал с затылка. К своему стыду, Дэниел почувствовал, что начинает возбуждаться и лицо пылает от смущения.
Магистр Храма, держа меч острием кверху и прижимая рукоятку к щетинистой бороде, подошел к краю окружности. Остановившись, он провел мечом дугу, открывая ее, и вошел в круг, мечом же закрыв его за собой. Пройдя к центру, он остановился у ног обнаженной девушки на полу и поднял перед собой меч, указывая острием в потолок.
Раздался резкий звон колокольчика. Когда его эхо смолкло, Магистр Храма могучим голосом, который так отличался от его обыкновенных интонаций, воззвал:
— In nominee Dei Nostri Satanas Luciferi exelsi!
Когда голос стих, его заменило громкое общее скандирование всех присутствующих в храме:
— Слава Сатане!
Снова ударил гонг, и, подождав, пока стихнет эхо, Магистр продолжил речитативом:
— Во имя Сатаны, Правителя земли, Царя мира я приказываю силам Тьмы наделить меня своим Адским могуществом! Широко откройте ворота Ада и придите из глубин его приветствовать меня, как Вашего брата и друга! Наделите меня тем даром, о котором я говорю! Я беру Твое имя, как часть меня самого! Я живу как звери в полях и вместе с ними делю плотские радости! Я восславляю справедливость и отвергаю все, что прогнило! Я обращаюсь ко всем Богам Бездны — пусть придет то, о чем я говорю. Явитесь и отвечайте на Ваши имена, проявляя мои желания. Диаболус! Таммуз! Самамаэл! Аббадон! Геката! Астарот! Сехмет! Риммон! Иштар!
Магистр Храма сделал паузу, и все в унисон произнесли:
— Слава Сатане!
Снова ударил гонг. Магистр вознес молитву на латыни, делая паузу в конце каждого предложения, чтобы все успевали повторять за ним.
Nema. Olara a son arebil des
Menoitatnet ni sacudni son en te
Sirtson subirotibed
Summitimid son te tucis
Artson atibed sibon ettimid te
Eidoh sibon ad
Munaiditouq murtson menap
Arret ni te oleac ni
Tucis aut satnulov taif
Muut munger tainevda
Muut nemon rutecifitcnas
Sileac ni se iuq
Retson retap
Дэниел вдруг почувствовал прилив неподдельного возбуждения. Это была молитва «Отче наш», прочитанная задом наперед. Он узнал ее, потому что учил эти слова наизусть.
Магистр Храма снова затянул:
— Приди же, о великое исчадие бездны, и объяви о Своем появлении. Приди же и прими в Свой круг нового Твоего слугу, Теутуса.
Дэниел вдруг понял, что его подталкивают вперед. Споткнувшись, он восстановил равновесие, когда чьи-то невидимые руки схватили его за плечи. Мошонку болезненно стянуло шнуром, и судороги боли прошли от желудка до яичек. Его развернули к северо-восточной части круга.
Магистр Храма открыл круг очередным взмахом меча, и Дэниела втолкнули в центр, к ногам обнаженной молодой женщины. Магистр Храма, властно проведя мечом по горизонтали, снова замкнул круг.
Наступило внезапное молчание. Снова зазвонил колокольчик, который держала женщина с головой крысы. Когда его лепет смолк, Дэниел услышал звуки, которые он принял за плач ребенка. Так как его стеной обступали неподвижные фигуры, он, скосив глаза в сторону, потому что не осмеливался шевельнуть головой, осмотрел темноту, но не обнаружил никаких следов ребенка. Затем он, не зная, куда себя деть, посмотрел перед собой, смущенный видом голой женщины и тем, что находилось у нее между широко раскинутых ног, но он был так испуган козлом Мендеса на стене у нее над головой, что не осмеливался посмотреть повыше.
После новых речитативов и нового скандирования Магистр Храма медленно опустился на колени между ног распростертой девушки. Легким, почти символическим поцелуем он коснулся ее губ, затем театральным жестом — каждой из грудей, после чего припал к пупку и опустился к вагине.
Когда он снова встал, зазвонил колокольчик. Подхватив его затухающие звуки, Магистр произнес нараспев:
— Приди же, о великое исчадие бездны, и объяви о Своем появлении. Мысли мои посвящены сияющей башне, в которой растет и яростно рвется наружу взбухающая похоть. Явись же, посланник сладострастных желаний, и пусть мои темные видения обретут форму в будущих делах и деяниях. — Он закинул голову назад так, что смотрел прямо над собой, и продолжил: — С шестой башни Сатаны минет знак, который призовет все соки, всю плоть моего тела к действию. Я собрал свои символы и подготовил украшения, и образ мой, как пышущий жаром василиск, скрытно ждет Его освобождения. Видение станет реальностью через насыщение, которое даст моя жертва. Так возникай же в глубинах ночи!
Снова раздался звук колокола.
Теперь Магистр стоял, держа меч прямо перед собой. Он начал поворачиваться к каждому из зубцов пентаграммы, обращаясь к каждому из них по очереди:
— Приветствую Белиала с севера! Приветствую Люцифера с востока! Приветствую Левиафана с запада! Приветствую Сатану с юга! — Каждый его поворот отмечался ударом колокола.
Когда он повернулся к Дэниелу, то подросток, к своему потрясению, увидел, что массивный член Магистра находится в состоянии эрекции.
Магистр затянул нараспев:
— Мой стержень воздвигнулся! Разъедающая сила моего яда уничтожит святость того мышления, которое чурается похоти; и когда семя падет, его испарения без промедления овладеют этим беспомощным мозгом в соответствии с моим желанием! Во имя великого бога Пана, пусть мои тайные мысли претворятся в движения плоти, которые я желаю! Шемхамфораш!