Сестра Звезды - читать онлайн книгу. Автор: Елена Жаринова cтр.№ 69

Первый раз я увидел ее, когда с друзьями отправился в пустыню охотиться на антилопу кай-шо. Земли, подвластные милостивому и всемогущему, простираются по всему побережью Горячего моря, пролива Тонсо и Золотого моря. Но вширь они невелики, потому что влажный морской воздух орошает дождями лишь узкую полосу земли, годной для земледелия. Дальше тянутся бескрайние пустыни, и никто не знает, что лежит за их пределами. В пустынях обитают малочисленные племена. У них есть собаки, выученные находить места, где нужно рыть колодцы, и кочевники странствуют от колодца к колодцу, охотясь на пустынных крыс и детенышей кай-шо. С некоторыми племенами мы торгуем, и многие из обитателей пустынь рады переселиться под власть Хозяина побережья, чтобы жить на процветающей земле и не зависеть от капризов пустыни.

В тот раз наша охота была неудачной. Табун кай-шо, который выследили наши гончие псы, завел нас на границу зыбучих песков и скрылся. Мы потеряли двух собак и были очень злы, потому что нам предстоял бесславный путь домой по жаре длиной в долгие часы. Переждав полуденный зной в тени песчаного холма, мы медленно, щадя усталых коней, отправились назад.

Время близилось к вечеру, тени от лошадиных ног становились все длиннее. Мы знали, что темнота, которая обрушивается на пустыню вместе с ночной прохладой, застанет нас в пути. И вот, когда на небе уже показались первые звезды, я заметил одинокую человеческую фигуру — женщину, бредущую по вершине холма.

Светлые одежды, в которые она была закутана с головой, словно светились на темно-голубом шелке неба. Ее ноги не касались песка, а звезды сыпались ей прямо на плечи. Не знаю, сколько бы я стоял, глядя на нее, — наверное, пока ее тоненький силуэт не растаял бы за горизонтом. Но один из моих спутников окликнул ее, спрашивая, кто она, куда держит путь и не нужна ли ей помощь. Девушка остановилась и повернулась к нам лицом. Я увидел, что она принадлежит к племени бертмед — остальные кочевники считают этих загадочных чернокожих людей хозяевами пустыни. От ученых же я слышал, что бертмед — всего лишь кучка бродяг, отколовшаяся от большого, могущественного народа, живущего далеко на юге, за пустыней. Но это всего лишь легенда, и пока не нашлось смельчаков, чтобы ее проверить.

Девушка легко сбежала по склону холма к нам. Казалось, что ни песчинка не шелохнулась от ее легких шагов. Она ничуть не стеснялась нас; приветливо улыбаясь, она сказала на хорошем лю-штанском языке, что зовут ее Роут и что отец ее, Вант, служит кузнецом в одном из поместий лю-штанской знати. Мое сердце вздрогнуло, когда я понял, что речь идет о наших ближайших соседях. Она же, Роут, осталась жить с матерью и младшими сестренками, и они по-прежнему кочуют вместе с другими бертмед по пустыне, как делали их предки еще тысячи лет назад. У отца нет времени навещать семью, и Роут время от времени добирается до Лю-Штана, чтобы получить от отца деньги и купить на базаре всякой снеди. Она показала на большую плетеную корзину, притороченную к плечу. Оттуда пахло чем-то острым, кисло-сладким.

— Тушеные почки кай-шо, — блеснув белоснежными зубами, сказала она, лукаво глядя на нас огромными черными глазами. — Это любимое лакомство отца. Он и на побережье не забыл о нем, и матушка каждый раз, когда я соберусь в Лю-Штан, готовит целый горшок. Но в этот раз их получилось совсем немного, потому что кай-шо ушли на юг, и наши охотники не смогли их догнать. Но на этот случай у всех есть с собой запасы вяленого мяса.

Я слушал ее, не вдумываясь в смысл слов. Ее гортанный выговор звучал магической музыкой пустыни, и вся она казалась видением, сотканным из звонкого песка и раскаленного воздуха. Ни в лице ее, ни в стройном теле не было ни одной неверной, грубой черты; запястья и щиколотки были тонки, как у породистой лошади, — таким позавидовала бы даже моя мать, первая красавица на побережье. Черная кожа была гладкой и матовой, иссиня-черные волосы были зачесаны простым высоким узлом, заколотым белым костяным гребнем. Роут не носила ни серег, ни браслетов, которыми обычно гремели женщины кочевников, лишь оберег на простой нитке, вырезанный, как она рассказала мне позже, из коры священного дерева грот, растущего в самом сердце пустыни. От нее исходил аромат неведомых благовоний, тонкий и пряный, как запах песка, разогретого солнцем. Мне казалось, что вот-вот я упаду без сознания с лошади прямо к ее ногам. Но вместо этого, когда Роут спросила, не разрешим ли мы ей вместе с нами продолжить путь к побережью, я едва узнал свой голос, предлагающий ей место в моем седле.

Роут отказалась. Она сказала, что не умеет ездить верхом и не хочет выглядеть смешной. Но она согласилась идти рядом, держась за стремя моего коня. Тогда я сам соскочил с лошади, и мы продолжили путь рядом.

Никогда еще дорога в пустыне не казалась мне столь короткой! Ночь промелькнула, как будто я просто на минутку закрыл глаза, а когда открыл их, розовый восход уже коснулся вершин холмов, и на горизонте показались башни дворцов Хозяина побережья.

Роут было шестнадцать, а мне двадцать один год, но я вовсе не был повесой. Я проводил время в учении и мало общался с девушками своего круга. Но когда я встречался с ними на придворных праздниках, они казались мне невероятно скучными, и я с ужасом думал о том дне, когда отец выберет для меня невесту. В отличие от моих младших братьев я не мог сделать этого сам. Я даже подумывал отречься от старшинства в пользу Чи-Форрэна и, приняв обет безбрачия, стать отшельником. Но когда я увидел Роут, я страстно пожелал видеть эту девушку своей женой. Я представлял себе, как ее легкие ножки будут порхать по ступеням моего дома, а ее голос будет долгие годы дарить мне радость. Уже тогда, идя с ней рядом по неверным пескам, я начал мечтать об этом.

Расставшись со своими друзьями, я проводил ее до поместья, где служил ее отец, спросил, когда она отправляется назад, и попросил разрешения помочь ей довезти корзинку. Роут лукаво улыбнулась.

— Я знаю, что жители побережья боятся пустыни. Зачем тебе пускаться в такой трудный путь, мой господин? Ведь племя бертмед сейчас кочует далеко на юге, надеясь выследить быстроногих кай-шо.

— Я уверен, что рядом с тобой пустыня покажется мне прекраснейшей из земель, — пылко воскликнул я.

Она засмеялась и сказала, что отправляется завтра утром.

С тех пор я стал провожать ее каждый раз — туда и обратно. Это было не часто — раз в месяц, порой и реже, если над пустыней носились ураганы. Таких прогулок было ровно семь. И с каждой мы становились все нужнее и ближе друг другу. Я действительно полюбил пустыню: величественный, древний край, таящий, быть может, разгадки ко многим тайнам мироздания. Я побывал так далеко на юге, как никто из жителей побережья, не говоря о прочих людях. Я познакомился с людьми бертмед, и они показались мне мудрыми и красивыми — но самой красивой, конечно, была моя Роут. Роут, Роут! Мне казалось, что ее имя кружит смерч над зыбучими песками, что орел повторяет его в своем крике, когда облетает пустыню от края до края… Я слышал его в биении моего сердца — оно не хотело биться другими звуками. И как после этого Мэсс может говорить, что я никогда ее не любил?!

Воскликнув это, Чи-Гоан умолк. Я понимала, что конец этой истории, скорее всего, печальный, и не требовала продолжения, хотя мне было очень любопытно. Попросившись в одной из деревень, которая встретилась на нашем пути, на постой, — Рейдан настоял, чтобы это было местечко подешевле, — мы заказали простой ужин. Потом все легли спать — кроме Чи-Гоана, который остался посидеть в одиночестве. Любопытство не оставляло меня. Посмотрев на лю-штанца украдкой через дверную щелку, я видела, как он положил подбородок на руки и неотрывно смотрит на пламя свечи, плавающей в миске с водой. Что напоминала ему огненная дорожка на маленьком пятачке воды? Морские закаты на берегах его родины? Или солнце, садящееся над пустыней? Я не выдержала и вышла к нему.