– Да так, из любопытства. Миссис Макгинти. выписывала «Санди
компэниэн» и «Ньюс ов зи уорлд».
Он смолк, но комментариев не последовало. Миссис Уэтерби
вздохнула и прикрыла глаза. Потом сказала:
– Да, печальная история. Этот ее кошмарный жилец. Мне
кажется, он был слегка не в своем уме. И ведь вроде бы человек образованный. Но
это еще хуже, правда?
– Вы так считаете?
– Ну да… считаю. Такое зверское убийство. Секачом по голове.
Бр-р!
– Орудие убийства полиция не нашла, – счел нужным напомнить
Пуаро.
– Надо полагать, выкинул в пруд или еще куда.
– Они все пруды обшарили, – сообщила Дейдри. – Я сама
видела.
– Дорогая, – взмолилась ее мать. – Не нагоняй на меня тоску.
Ты же знаешь, я терпеть не могу подобных разговоров. У меня от них голова
раскалывается.
Тут Дейдри накинулась на Пуаро.
– Хватит вам про это, – зашипела она. – Ей такие разговоры
во вред. Она жутко чувствительная. Даже детективы читать не может.
– Приношу извинения, – сказал Пуаро. Он поднялся. – У меня
есть лишь одно оправдание. Через три недели человека должны повесить. И если он
невиновен…
Миссис Уэтерби приподнялась на локте. В голосе возникли
визгливые нотки.
– Как это невиновен? – вскричала она. – Еще как виновен!
Пуаро покачал головой:
– Я в этом не уверен.
Он быстро вышел из комнаты и уже спускался, когда на
лестнице появилась Дейдри. В холле она его догнала.
– Что вы хотели этим сказать? – спросила она.
– То, что сказал, мадемуазель.
– Да, но… – Она смолкла.
Пуаро промолчал.
Дейдри Хендерсон медленно проговорила:
– Вы расстроили мою маму. Она терпеть не может всякое такое…
грабежи, убийства… насилие.
– Наверное, она была сильно потрясена, когда узнала, что
убили женщину, которая приходила в ее дом.
– Ну да… да, так и было.
– Она была совсем разбита… да?
– Она ничего не желала про это слышать… Мы… я… мы стараемся
уберечь ее от всякого такого. От всяких зверств.
– А как же война?
– По счастью, на нас здесь не упало ни одной бомбы.
– А вы, мадемуазель, во время войны чем занимались?
– О-о, работала в добровольческом медицинском отряде в
Килчестере. И немного крутила баранку – в женской добровольной службе. Далеко
уезжать от дома не могла. Кто же с мамой останется? Она и так сердится, что
меня долго не бывает дома. В общем, куча проблем. Потом нужна была прислуга –
мама, естественно, никогда домашним хозяйством не занималась, здоровье не
позволяет. А прислугу днем с огнем не найти. И тут появилась миссис Макгинти,
мы о таком благе и мечтать не могли. Вот она и стала к нам ходить. Работала на
совесть, тут ничего не скажешь. Хотя теперь все не так, как в прежние времена.
Причем везде.
– И вас это очень не устраивает, мадемуазель?
– Меня? Мне что. – Она даже удивилась. – Вот маме трудно.
Она часто живет в прошлом.
– Да, это свойственно многим, – согласился Пуаро.
Перед его мысленным взором возникла комната, из которой он
недавно вышел. Вспомнился наполовину выдвинутый ящик комода. Чего в этом ящике
только не было – подушечка для иголок, сломанный веер, серебряный кофейник,
какие-то старые журналы. Ящик был так забит, что не закрывался.
Пуаро сказал негромко:
– И эти люди хранят все, что напоминает им о прошлом:
программу танцев, веер, фотографии друзей молодости, даже ресторанные меню и
театральные программки, потому что, глядя на всю эту мелочь, им удается оживить
воспоминания.
– Наверное, вы правы, – согласилась Дейдри. – Только я этого
не понимаю. Сама ничего не храню.
– Вы смотрите не назад, а вперед?
Дейдри медленно ответила:
– По-моему, я никуда не смотрю… Живу сегодняшним днем, разве
этого мало?
Открылась входная дверь, и в холл вошел высокий и худощавый
пожилой мужчина. Увидев Пуаро, он замер на месте. Потом, вопросительно подняв
брови, взглянул на Дейдри.
– Это мой отчим, – представила Дейдри. – А это… извините, не
знаю вашей фамилии…
– Я – Эркюль Пуаро, – объявил Пуаро, как всегда, чуть смущенно,
будто признавался в принадлежности к королевскому роду.
Но на мистера Уэтерби это признание никак не подействовало.
– Угу, – сказал он и отвернулся, чтобы повесить пальто.
Дейдри продолжила:
– Он пришел, чтобы расспросить про миссис Макгинти.
Мистер Уэтерби застыл на мгновение, потом снова занялся
своим пальто, аккуратно прилаживая его на вешалке.
– Это просто поразительно, – изрек он. – Женщина ушла из
жизни несколько месяцев назад. Да, она тут работала, но у нас нет никаких
сведений о ней или ее семье. А были бы, мы бы давно все рассказали полиции.
Тон его означал: вопрос исчерпан. Он взглянул на часы.
– Обедать, я полагаю, будем через четверть часа.
– Боюсь, обед сегодня немного задержится.
Мистер Уэтерби снова вопросительно поднял брови.
– Вот как? Можно узнать – почему?
– Фрида сегодня замешкалась.
– Моя дорогая Дейдри, неудобно об этом напоминать, но
ведение хозяйства в доме лежит на тебе. Буду признателен, если в следующий раз
ты проявишь большую пунктуальность.
Открыв входную дверь, Пуаро вышел на улицу. Потом оглянулся
через плечо.
Мистер Уэтерби смотрел на падчерицу с холодной неприязнью. В
ее же взгляде, направленном на отчима, читалось нечто очень похожее на
ненависть.
Глава 10
Перед третьим визитом Пуаро решил слегка перекусить. Ему был
подан недотушенный воловий хвост, водянистая картошка и еще блюдо, которое
Морин с присущим ей оптимизмом пыталась выдать за блины. Но на блины это было
похоже весьма отдаленно.
Пуаро неторопливо поднимался в гору. Сейчас справа появится
Лэбернемс – два коттеджа, сбитые в один и перекроенные на современный манер.
Здесь жила миссис Апуорд и подающий надежды молодой драматург Робин Апуорд.