— Да, думаю. Розалин Клоуд двадцать шесть лет, и хотя
психически она неустойчива, но физически вполне сильна и здорова. Она может
прожить до семидесяти, может еще дольше. Но пусть хотя бы еще только сорок
четыре года. Не находите ли вы, инспектор, что кое-кому сорок четыре года могут
показаться слишком большим сроком?..
Глава 12
Когда Пуаро вышел из полицейского участка, с ним почти сразу
поздоровалась тетушка Кэтти. Она несла множество покупок и подошла к нему, задыхаясь
от нетерпения.
— Это так ужасно — то, что произошло с майором Портером, —
сказала она.
— Я знаю, его взгляд на жизнь был слишком
материалистический. Армейская рутина, знаете ли, так ограничивает кругозор, и,
хотя он столько времени провел в Индии, боюсь, что он прошел там мимо духовных
ценностей. Ах, мосье Пуаро, упущенные возможности! Как это всегда печально!..
Во время этой взволнованной речи тетушка Кэтти, видимо,
совсем забыла о своих покупках. Один из пакетов внезапно упал у нее из рук, и
из него вывалилась в грязь тощая треска. Тетушка Кэтти так засуетилась, что,
пока Пуаро спасал треску, выпустила из рук второй пакет — и банка с патокой
весело покатилась по Хай-стрит.
— Большое спасибо, мосье Пуаро! — Тетушка Кэтти приняла в
объятия треску, и Пуаро побежал за патокой. — О, благодарю вас… я такая
неловкая… но уж очень я расстроилась. Этот несчастный человек… Да, она липкая,
но мне, право, неловко воспользоваться вашим носовым платком… Ну, это очень
любезно с вашей стороны… Так вот, я говорю, что в жизни мы умираем, а в смерти
мы живем… Я нисколько не удивлюсь, если увижу астральное тело кого-нибудь из
моих дорогих умерших друзей. Можно, знаете ли, даже встретить их на улице. Да
вот совсем недавно, вечером, я…
— Разрешите? — Пуаро засунул треску в глубину сумки. — Да,
так вы сказали?..
— Астральные тела, — сказала тетушка Кэтти. — Я попросила
двухпенсовую монету, потому что у меня были только полупенсовые. Но в то же
время я подумала, что это лицо мне знакомо. Я только не могла припомнить, чье
оно… Да так и не припомнила… Но теперь я думаю, что, наверно, это кто-то, кто
ушел в иной мир… может быть, уже давно… поэтому мое воспоминание было совсем
смутным… Просто замечательно, что Провидение посылает нам людей, которые нам
нужны, даже если мы нуждаемся только в монете для телефона. О Бог мой, какая
очередь у булочника! Наверно, получили рулет с вареньем или пирожные. Надеюсь,
я еще успею…
Миссис Лайонел пустилась бежать через дорогу и
присоединилась к очереди угрюмых женщин, вытянувшейся около кондитерского
магазина.
Пуаро пошел дальше по Хай-стрит. Он не свернул к «Оленю».
Вместо этого он направился к Белой вилле.
Ему очень хотелось поговорить с Лин Марчмонт, и он
подозревал, что и Лин Марчмонт не прочь будет побеседовать с ним.
Было чудесное утро, совсем летнее, но все же с весенней
свежестью, которая летом исчезает.
Пуаро свернул с дороги. Он увидел пешеходную тропу, ведущую
вверх, мимо усадьбы Лонг Уиллоуз, к склону холма над Фэрроубэнком. Этим путем шел
Чарлз Трентон со станции в пятницу, незадолго до смерти. По пути вниз, на
склоне холма, он встретил поднимавшуюся Розалин Клоуд. Он не узнал ее, что было
неудивительно, поскольку он не был Робертом Андерхеем, и она, естественно, по
той же причине не узнала его. Но когда ей показали труп, она поклялась, что
никогда прежде не видела этого человека. Сказала ли она так ради безопасности
или в тот день она настолько была погружена в свои мысли, что даже не взглянула
в лицо человеку, мимо которого прошла по тропе? Если так, то о чем она думала?
Не думала ли она, случайно, о Роули Клоуде?
Пуаро свернул по боковой дорожке, которая вела к Белой
вилле. Сад Белой виллы выглядел чудесно. В нем было много цветущих кустов
сирени и золотых шаров, а в центре лужайки — старая развесистая яблоня. Под
этой яблоней в шезлонге сидела Лин Марчмонт.
Она нервно вскочила, когда Пуаро церемонно пожелал ей
доброго утра.
— Вы испугали меня, мосье Пуаро! Я не слыхала, как вы
подошли по траве. Так вы еще здесь, в Вормсли Вейл?
— Я все еще здесь.
— Почему?
Пуаро пожал плечами.
— Это прелестное, уединенное место, где можно отдохнуть. Я
отдыхаю.
— Я рада, что вы здесь, — сказала Лин.
— Так вы не скажете мне, как все остальные в вашей семье:
«Когда вы вернетесь в Лондон, мосье Пуаро?» — и не будете с нетерпением ждать
ответа?
— Они хотят, чтобы вы вернулись в Лондон?
— Кажется, так.
— Нет, я этого не хочу.
— Это я вижу. А почему, мадемуазель?
— Потому что это значит, что вы не успокоились. Не поверили
в то, что это сделал Дэвид Хантер.
— А вам так сильно хочется, чтобы он… оказался невиновным?
Он заметил, как слабый румянец разлился под ее бронзовым
загаром.
— Естественно, я не хочу, чтобы человека повесили за
преступление, которого он не совершал.
— Естественно… О да!
— А полицейские просто предубеждены против него, потому что
он дразнит их. Это худшее в Дэвиде: он любит дразнить людей.
— Полиция предубеждена не настолько, как вы думаете, мисс
Марчмонт. Предубеждены были присяжные. Они отказались последовать совету
коронера. Они вынесли приговор о виновности Дэвида, поэтому полиция была
вынуждена арестовать его. Но могу вам сообщить, что полиция далеко не
удовлетворена доказательствами в деле Дэвида.
Она спросила живо:
— Так, значит, они могут отпустить его?
Пуаро пожал плечами.
— А кто, вы думаете, совершил убийство, мосье Пуаро?
Пуаро медленно произнес:
— В тот вечер в «Олене» была какая-то женщина.
Лин воскликнула:
— Я ничего не понимаю. Когда мы думали, что этот человек —
Роберт Андерхей, все казалось так просто. Почему майор Портер застрелился? Мы
снова там, где начинали.
— Вы — третий человек, произносящий эту фразу.
— Да? — удивилась она. А что вы делаете теперь, мосье Пуаро?
— Разговариваю с людьми. Вот что я делаю. Просто
разговариваю с людьми.
— И не спрашиваете их об убийстве?
Пуаро покачал головой.
— Нет, я только… как бы это сказать… собираю сплетни.