Режим черной магии - читать онлайн книгу. Автор: Ким Харрисон cтр.№ 57

С шумом Пирс отодвинул тарелку:

— Год нужен занятий теорией линий, чтобы хоть надеяться…

— Тогда дай мне основы, — перебила я. — Что-то, что прожевать. Ал против этого не возразит — ты же ничему меня не учишь. Просто разговоры.

Медленно вздохнув, Пирс взял в руки чашку с кофе, согревая пальцы и собираясь с мыслями.

— Слыхал я, что разумно было бы представлять время как поток, а нас — как пену в нем, уносимую течением, — сказал он наконец, и некое предвкушение заставило меня выпрямиться на стуле.

— Дошло, — ответила я, закладывая в рот кусок блина. — Следующую гениальную идею?

Пирс приподнял брови:

— А теперь ты ведешь себя недоброжелательно, — обвинил он меня, а когда я улыбнулась и пожала плечами, он доел блин со своей тарелки. — Говорят, что начало безвременью было положено, когда поток времени перерезало приличным возмущением, от которого заплеснуло берега. — Он запнулся, потом, будто боясь, что я ему не поверю, добавил: — На самом деле это не берега, они больше похожи на солому. Изнутри они удерживаются теми же креплениями, что держат звезды в небе.

Я скривилась, пытаясь выразить то же современными терминами.

— Гравитация? — предположила я и добавила: — То, что заставляет падать предметы, но не дает упасть луне?

Вытаращив глаза, Пирс заморгал:

— Если упрощать, то да. Гравитация, и мощь, которую я вынужден назвать… звуком?

Я слизнула сироп с пальцев, пытаясь угадать, какое отношение имеет звук к гравитации, пространству и чему бы то ни было.

— Давний звук? — попытался Пирс снова. — Некоторые говорят, слово Божие.

Слово Божие. Давний звук. Не усекаю.

— А! — воскликнула я в просветлении. — Звук! Большой взрыв, с которого началась вселенная!

— Взрывы сюда никакого отношения не имеют, — заявил он озадаченно, но я отмахнулась вилкой:

— Некоторые считают, что вселенная началась с большого взрыва. И все существующее разбегается оттуда. Говорят, что космос все еще звенит от удара, как большой колокол, но мы так малы, что его не слышим. Как не слышим некоторые звуки, издаваемые слонами.

Кажется, я его не убедила.

— Надо же. Некоторые изучающие арканы полагают, что капли времени, отлетевшие недалеко, могут соскользнуть обратно — как капли воды, — оставляя у того, кто их поймает, ощущение дежа-вю. Но если они достаточно велики и достаточно далеко отлетают, то им остается лишь высохнуть и исчезнуть, оставив необъяснимо погибшие цивилизации.

Глаза у него горели. Я видала такой взгляд у студентов колледжа, когда они обсуждали такие важные вещи, как: что было бы, если бы Наполеон не замесил это неудачное заклинание и выиграл битву при Ватерлоо, или если бы не случилось Поворота, а вместо того все улетели бы на Луну.

— О'кей, дошло, — сказала я, и Пирс встал из-за стола поставить тарелку в раковину.

— Уверена? — спросил он, открывая краны и брызгая жидкостью для мытья посуды в плошку из-под теста. Наверное, сотни раз видел, как это делали я или Айви.

— Я кино видела про это, — сказала я, и он повернулся ко мне, приподняв брови.

— Ты умная женщина, Рэйчел, ноя неуверен, что ты понимаешь всю сложность темы, — высказался он, перекрывая шум воды. Я нахмурилась, но он осторожно взял у меня пустую тарелку и продолжал речь: — Считается, что безвременье возникло именно из такого беспорядка. — Он закатал рукава, обнажив красивые мускулистые руки, темнее, чем кожа на шее. — Его устроили демоны ради убийства большей части эльфов на раннем этапе возникновения их государства. Колоссальный кусок времени заклинаниями увели с курса, опустили так далеко, чтобы он не мог слиться с потоком, но был достаточно большим, чтобы не исчезнуть на месте, а продержался долго, дабы бесчестные создатели проклятия могли полностью вернуться в реальность, оставив эльфов умирать самой ужасной смертью.

— Демоны, — сказала я, и Пирс кивнул.

Демоны и эльфы. Почему все всегда возвращается к ним и к этой идиотской войне?

— Демоны, — согласился он. — После изгнания эльфов они вернулись обратно в реальность, и их следы оставили царапины на времени и превратились в лей-линии.

— Лей-линии созданы демонами? — перебила я в удивлении, и он кивнул.

— И так они просчитались, что не только продолжалась фильтрация потенциала… то есть энергии через лей-линии в безвременье, храня его от исчезновения, но и сами демоны оказались прикованы к тому самому месту, куда собирались скрыться. Я допускаю, что эльфы должны были возрадоваться продолжению своей жизни, пусть даже в изгнании, пока не встало солнце и те самые демоны, которые их прокляли, явились обратно не по своей воле и пылая гневом.

— Пока эльфы не научились путешествовать по линиям и не вернулись домой, — сказала я, поднимая глаза навстречу его взгляду. — Но первые это научились делать колдуны.

А потом демоны убили всех горгулий, которые знали как. Чтобы никто больше, кроме них, не мог путешествовать по линиям.

Пирс, моющий посуду, повернулся ко мне, внимательно глядя в мои глаза.

— Вполне разумно — для тех, кто знает тайну нашего происхождения, — сказал он, напоминая мне, что он один из этих немногих. — Демоны создали безвременье, и в него принудительно возвращаются, когда встает солнце.

— А Дженкс не может оставаться в безвременье после восхода солнца, — сказала я, беря чашку и грея об нее руки. — Его оттуда выбрасывает. А когда я была в безвременье, у меня было ощущение, что линии бегут оттуда в реальность.

Пирс поставил мытые тарелки на сушку.

— Быть может, потому, что пикси столь невелики ростом. Я не владею этим учением… то есть я не знаю. Поток в линиях подобен приливу. Когда солнце садится, безвременье течет в реальность, позволяя демонам ее посещения. Когда солнце встает, реальность течет в безвременье, затягивая их назад. Эти приливы и ограждают их царство.

Я подумала об этом, вспомнив разбитые дома. Встала, отдернула шторы, чтобы найти посудное полотенце.

— Значит, лей-линии — это пути, по которым демоны в первый раз вернулись в реальность, и они текут вперед и назад как приливы, сотрясая безвременье?

— Как по книжке! — ответил Пирс, явно довольный. — Все безвременье целиком тянется за нами — как человек, привязанный к хвосту коня лей-линиями вместо веревок.

— Так как же ты по ним перемещаешься? — спросила я, вытирая тарелку и припоминая, к чему должна вести вся эта история. — Я хочу знать, пусть теоретически. Я не скажу Алу, что ты мне рассказал. Ну поверь уже мне хоть раз.

Пирс смотрел на меня, прищурившись. Мыльная пена капала с рук. Я добавила:

— Мне же нужно о чем-то размышлять, сидя в Алькатрасе? Помимо этого заикающегося латинского синтаксиса.