– Ты имеешь полное право гордиться, дорогой.
Она взглянула на Ноэля из-под соломенной шляпы, и так же,
как это часто происходило с Максом, сына поразило, насколько молодо она выглядит.
Ариана оставалась поразительно хорошенькой – почти как в юности.
Ноэль покачал головой и усмехнулся.
– Я не говорил, что горжусь собой, – прошептал
он. – Я имел в виду, что горжусь тобой.
Она в ответ засмеялась от удовольствия, коснулась его щеки и
взяла Макса под руку.
– Ты не должен говорить подобные вещи матери, Ноэль.
– Вот именно. И кроме того, – Макс шутливо
нахмурился, – я ревную.
Все расхохотались, и Ариана высвободила руку.
– Итак, когда ты приступишь к работе, Ноэль?
– Какого черта! Я не собираюсь работать сейчас же, дядя
Макс! Вы шутите? У меня же каникулы!
Ариана поглядела на него весело и недоуменно:
– Вот как? Куда же ты намерен отправиться?
Он ей ничего об этом не говорил. Но ведь он теперь мужчина.
Она и не ждала, что сын будет посвящать ее в свои намерения. Ариана училась
отвыкать от сына постепенно, с помощью Макса, еще с тех пор, когда в 1963 году
он уехал в Гарвард.
– Я думаю поехать в Европу.
– Правда? – изумилась Ариана.
Они много путешествовали вместе: в Калифорнию, в Аризону, на
Большой Каньон, в Новый Орлеан, в Новую Англию… куда угодно, но только не в
Европу, потому что ни Макс, ни она сама не находили в себе сил поехать туда.
Зачем возвращаться в забытые места, смотреть на знакомые улицы, на дома, где
когда-то жили люди, которых ты любил, люди, которые ушли из твоей жизни, но не
забыты? Макс и Ариана давно договорились никогда не заглядывать в прошлое.
– Куда в Европу, Ноэль? – спросила она, внезапно
побледнев.
– Я еще не решил. – Потом мягко произнес: – Может быть,
я заеду в Германию, мама. Я должен… Я хочу… Ты понимаешь?
Она медленно кивнула сыну, который так незаметно превратился
в мужчину.
– Да, дорогой, я понимаю.
Она с удивлением осознала, что это причиняет ей боль. Она
так жаждала сделать его стопроцентным американцем, так стремилась к тому, чтобы
в его жизни не осталось места для Германии! Она не желала встречи со старым!
– Не надо так расстраиваться, Ариана, – сказал Макс,
когда Ноэль ушел, чтобы принести ленч. – Для него это вовсе не «возврат в
прошлое». Он просто собирается увидеть то, о чем столько слышал, о чем читал.
Ты придаешь этому слишком много значения. Поверь мне.
Она вымученно улыбнулась:
– Может быть, ты прав.
– Это всего лишь здоровое любопытство, поверь мне. Кроме
того, это не только твоя страна, Ариана, это страна его отца.
Оба знали, что все связанное с отцом было для Ноэля
священно. Для него Манфред всегда был чем-то вроде бога. Ариана все рассказала
ему об отце: как тот спас ее от нацистов, каким он был хорошим человеком, как
они любили друг друга. Ноэль видел фотографию отца в форме. От мальчика ничего
не утаили, не скрыли даже мельчайших подробностей.
Макс посмотрел на нее и снова сжал ее руку.
– Ты хорошо воспитала его, Ариана.
– Ты правда так считаешь? – Она лукаво покосилась на
него из-под шляпы.
– Да.
– А разве ты не приложил к этому руку?
– Разве самую малость…
– Макс Томас, ты несносный лгун. Он такой же твой сын, как и
мой.
Макс поцеловал ее в шею и только потом ответил:
– Спасибо, дорогая.
Они вздрогнули, когда откуда-то неожиданно возник Ноэль с
подносами в руках и широченной улыбкой на лице.
– Если вы будете и дальше так целоваться, то все вокруг
поймут, что вы не женаты.
Все расхохотались, а Ариана покраснела:
– Перестань.
– Не смотри на меня так, мама. Это не я сижу тут в обнимку,
как подросток, да еще при свете дня! – Они снова рассмеялись. –
Приятно видеть вас столь счастливыми.
– А разве мы не всегда такие? – удивилась Ариана и
взглянула сначала на Макса, а потом на сына.
Ноэль утвердительно кивнул:
– Да, поразительно, но факт. Это встречается довольно редко.
Он опять улыбнулся, и на этот раз Ариана без всякого
стеснения поцеловала Макса.
– Может быть.
Они сидели, завтракали, вот-вот должны были начаться
приветственные речи почетных гостей. Вдруг Ноэль вскочил и замахал руками,
подзывая кого-то. Мантия его колыхалась, он знаками просил кого-то подойти.
Потом он сел на место и широко улыбнулся – глаза его победно глядели на мать и
Макса.
– Она идет.
– Она? – переспросил Макс, и на этот раз покраснел Ноэль.
Через минуту к их столику подошла молодая девушка. Ноэль тут
же поднялся с места. Девушка была очень высокой и стройной, с иссиня-черными
волосами, разительно контрастировавшими со светлой шевелюрой Ноэля. На смуглом
лице сияли зеленью огромные глаза, волосы были собраны сзади в хвост. Длинные
стройные ноги, как заметила Ариана, обуты в сандалии.
– Макс, мама, это Тамара.
Находчиво, ничего не скажешь. Девушка улыбнулась, обнажив
ровные белоснежные зубы.
– Тамми, это моя мама и дядя Макс.
– Рада познакомиться.
Она вежливо пожала им руки, перекинула за спину волосы и
взглянула прямо Ноэлю в глаза. Казалось, мгновение между ними шел безмолвный
разговор, своего рода обмен тайной информацией. Макс поймал себя на том, что
улыбается. Подобный взгляд двух людей может означать только одно.
– Вы тоже учитесь на юридическом факультете, Тамара? –
вежливо обратилась к ней Ариана, стараясь не выдать своего страха перед тем,
что в жизнь сына вошла эта девушка. Но в девочке не было ничего внушающего
страх – она казалась такой открытой и дружелюбной.
– Да, миссис Трипп.
– Да она еще младенец в юриспруденции, – поддразнил
Ноэль и коснулся рукой волос девушки. – Неоперившийся птенчик.
Тамара метнула на него острый взгляд.
– Мне осталось два года до окончания, – объяснила она
Максу и Ариане. – А Ноэль сегодня просто лопается от важности.
Она говорила так, словно они все были давным-давно знакомы,
и еще так, словно Ноэль больше принадлежал ей, а не им. Ариана поняла намек и
улыбнулась.
– Думаю, сегодня особенный день, Тамара. Но придет и ваш
черед. Вы продолжите учебу в Гарварде?
– Наверно.
И снова сверкнула глазами в сторону Ноэля.