В ответ Анна пожала плечами:
—Мы с ним никогда не виделись. Впрочем, каков бы он ни был, мне, признаться, вовсе не хочется ехать в Ирландию, где находятся поместья его отца. Но что я могу поделать?
—Возможно, меня тоже скоро выдадут замуж,— после паузы печально произнесла Рене.
Франциск I принял в штыки проект брака своей свояченицы с коннетаблем и отказал ему в её руке, в то время как мать короля начала против бывшего любовника судебный процесс с целью лишить его земель, входивших в приданое Сюзанны Бурбон.
—Да, я слышала, что брат короля Португалии хочет жениться на Вас,— после паузы ответила Анна Болейн.
—Для меня Португалия станет такой же тюрьмой, как для Вас — Ирландия!
—В таком случае, нам остаётся надеяться только на милость Божью.
—Я Вас никогда не забуду, мадемуазель Болейн!— обняв на прощание подругу, со слезами на глазах произнесла Рене.
—Я тоже всегда буду помнить Вас, мадам!
22 января 1522 года Анна Болейн отплыла в Англию к большому разочарованию всех галантных кавалеров французского двора, ожидавших, что подросшая смуглянка будет такой же сговорчивой, как Мэри. По крайней мере, король Франциск I в одном из писем упомянул: «Мы сожалеем о том, что впредь будем лишены общества столь очаровательной и весёлой девушки».
Между тем вся Франция напряжённо ждала, чем закончится земельная тяжба между Луизой Савойской и Шарлем Бурбоном. Франциск I, естественно, стоял на стороне матери, а парламент и многие дворяне были на стороне коннетабля. Ждала решения суда с замиранием сердца и Рене, которая с недавних пор не могла разобраться в своих чувствах к Бурбону.
Несмотря на судебный процесс, Клод по-прежнему симпатизировала герцогу. Поэтому в марте 1523 года пригласила его на обед, где должна была присутствовать и Рене. В приёмной сестры принцесса неожиданно увидела Томаса Болейна.
—Рада Вас видеть, господин Болейн. Как Вы оказались здесь?— кивнув на его поклон, приветливо осведомилась принцесса.
—Наш король, мадам, отправил меня в Испанию, к императору,— сообщил тот,— а на обратном пути приказал мне также заехать во Францию, дабы попытаться наладить отношения между нашими королевствами.
—А как там Ваша дочь? Уже вышла замуж?
Глаза посла внезапно забегали:
—У неё всё хорошо. Сэр Уильям Кэри очень доволен своим браком…
—Я имела в виду Вашу младшую дочь.
—Анна сейчас живёт с матерью в нашем замке Хивер.
—А когда её свадьба? Ведь, кажется, Вы собирались выдать её замуж?
—Я передумал…
Инстинктивно принцесса почувствовала, что англичанин темнит. Тем не менее, она искренне была рада за подругу, которой, как и самой Рене, удалось избежать нежелательного замужества. О её предполагаемом «португальском» браке, казалось, все забыли.
Во время обеда у королевы Рене заметила, что тридцатитрёхлетний Бурбон плохо выглядит: под глазами набрякли мешки, а на переносице пролегла резкая морщина. Казалось, он был погружён в себя. Сама Рене тоже без всякого аппетита ковырялась в тарелке, стараясь не смотреть в сторону предполагаемого жениха. Одна лишь Клод ела с аппетитом и говорила за двоих о том, что Рене и коннетабль могут пожениться уже в следующем году:
—Я ведь и сама вышла замуж в четырнадцать лет…
После паузы Клод добавила:
—Однако я слышала, что наш господин собирается в новый поход, поэтому обручиться вам лучше до конца года.
—Как будет угодно королю и Вам, мадам,— словно сделав над собой усилие, ответил Бурбон.
—Помолвка состоится здесь, в Блуа. Моя сестра дождётся Вас из похода, а потом, вероятно, монсеньор, Вы захотите увезти её в свой замок?
—Если только он ещё будет принадлежать мне…
За столом повисла неловкая пауза. Тогда, вероятно, желая сменить тему, королева обратилась к Рене:
—А теперь Вы можете поговорить со своим женихом.
В свой черёд, Бурбон тоже обратил к принцессе своё лицо с точно приклеенной улыбкой. Внезапно Рене вспомнила, каким оживлённым становился герцог, когда разговаривал с Маргаритой. В конце концов, она уже не глупая девчонка, и в свои тринадцать лет прекрасно понимает: женитьба на ней — это единственный шанс Бурбона хоть как-то остаться на плаву. Но так ли необходим ей самой этот брак?
—Боюсь, что для меня больше невозможно лелеять идею союза с дворянином, который должен, если судебное разбирательство окажется неблагоприятным для его притязаний, стать одним из беднейших принцев в Европе,— выпалила Рене заранее приготовленную фразу.
Краем глаза она заметила, что Бурбон побледнел. Однако не успел он промолвить и слова, как в комнату, буквально, ворвался Франциск. Приблизившись к тому месту, где сидел герцог, король раздражённо произнёс:
—Сеньор, нам сказали, что Вы уже женаты или должны жениться. Это — правда?
—Нет, сир,— выдавил из себя Бурбон.
Но зять Рене не отступал:
—Нам всё известно о Ваших связях с императором! И о том, что он пообещал Вам руку своей сестры, вдовствующей королевы Португалии, если только Вы перейдёте к нему на службу! Смотрите, если эти слухи подтвердятся, Вам не поздоровится!
Бурбон встал из-за стола:
—Сир, Вы угрожаете мне, но я не заслуживаю этого.
После того, как он вышел, Клод, в свой черёд взволнованно произнесла:
—Я уверена, сир, что все эти слухи о переговорах коннетабля с императором распространяют его враги!
—Посмотрим, мадам,— пробурчал Франциск.
После чего вышел следом за Бурбоном. Едва за ним закрылась дверь, как Клод с укоризной посмотрела на сестру:
—Мне стыдно за Вас! Вы обидели дворянина, который в силу своего происхождения и заслуг перед королевством уже достоин уважения. Что сказала бы королева, наша матушка?
Если до этого Рене была готова отстаивать свою точку зрения на брак с Бурбоном, то теперь сразу сникла:
—Простите меня, мадам!
Принцессу сразили даже не столько горькие слова Клод, сколько то, что она прочитала в её взгляде. Вероятно, слова сестры, почти слово в слово повторившей высказывания матери короля о своём любовнике, причинили Клод боль. А Рене даже некому было доверить свои душевные терзания: отъезд Анны Болейн лишил её подруги. Но вскоре у королевы появилась новая фрейлина, Анна де Партене, старшая дочь прежней гувернантки Рене, в то время как её десятилетний брат Жан V Партене стал товарищем по играм сыновей Франциска I.
—Как там мадам де Субиз?— поинтересовалась Рене у Анны де Партене.
—Хорошо, мадам. Хотя матушка каждый день вспоминает Вас и жалеет, что ей не позволили исполнить клятву, которую она дала покойной королеве…