— Где это вы были? — непринужденно спросил
Малкольм. Он собирался ненадолго заехать к себе в офис. Он всегда заезжал туда
по субботам, а потом ему предстояло ехать в клуб на ленч, на который он
пригласил одного знакомого, приехавшего из Калифорнии.
— Мы ходили на пруд, хотели посмотреть на лодки, но
пруд замерз.
— Наверное, очень холодно, — предположил Малкольм,
и Мариэлла кивнула.
— Ты уходишь?
— Да, дорогая. — С серьезным видом он поцеловал ее
в щеку. — А ты не забудь, что вечером ужин у Уитов.
Предрождественская вечеринка с танцами. Она собиралась
надеть умопомрачительное платье, которое Малкольм привез ей из Парижа. Это было
изумительное платье из белого атласа со множеством тончайших рюшей на груди и
на рукавах. К нему подойдут бриллиантовые серьги и колье. А еще она наденет
серебряные туфли, а сверху — длинную, до пят горностаевую шубу, которую муж
подарил ей на день рождения.
— А на завтрашний вечер есть какие-нибудь планы? —
спросила Мариэлла, потому что вдруг забыла, что он ей говорил. А он вспомнил,
что утром положил ей на стол записку.
— Я завтра рано еду в Вашингтон. Хочу добраться туда
еще засветло, потому что на вечер назначен ужин у министра торговли, а в
понедельник я хочу провести весь день с послом. — Да, серьезная поездка, и
обе секретарши наверняка поедут с ним. — Ты не возражаешь?
Обоим было ясно, что возражать она не станет, но он всегда
был настолько внимателен, что спрашивал ее согласия, и она послушно принимала
правила игры и отпускала его с улыбкой.
— Нет. Мы с твоим сыном решили совершить вылазку на
«Белоснежку», а вечер проведем дома. — Мариэлла улыбнулась мужу. Как
хорошо, что он так мягок с ней, особенно после сумасшедшего поведения Чарльза.
— Ты определенно не поедешь со мной?
— Нам будет тут хорошо. — Она снова улыбнулась, и
Малкольм поцеловал ее в лоб.
Затем он дал Патрику знак, что он готов, и шофер пошел к
машине, а Хейверфорд подал хозяину шляпу.
— Мы с тобой еще увидимся, дорогая. Надеюсь, все будет
хорошо. Отдохни, а то вечером придется потрудиться. Не хотелось бы, чтобы у
тебя опять заболела голова.
Иногда ей казалось, что с ней все обращаются как с
тяжелобольной. Конечно, после такой встречи с Чарльзом голова имеет право
заболеть. Но день прошел все же не так уж и плохо. Она простилась с Тедди и
поздоровалась с ним, когда он вернулся со дня рождения, а вечером поднялась в
детскую, чтобы еще раз поцеловать его перед сном. Правда, мисс Гриффин
заворчала, ей казалось, что мать с сыном достаточно общались за этот день, но
очень уж он любил смотреть, во что мама одевается, когда идет в гости. Он очень
забавно охал и ахал, рассматривая ее туалет.
Платье выглядело на ней изумительно. Божественное платье,
Малкольм так и сказал, что в этом платье она — богиня. Она обратила на себя
внимание всех гостей на вечере у Уитов. Каждый сказал ей комплимент по поводу
ее наряда, и мужчины не преминули заметить Малкольму, что ему невероятно
повезло, что у него такая молодая жена, да к тому же такая красавица.
По дороге домой Малкольм опять говорил ей, как она хороша, а
она все больше молчала. Она улыбалась его словам, но сама думала про Чарльза и
его угрозы насчет Тедди. В конце концов она решила, что Чарльз просто потерял
голову от горя и одиночества, а на самом деле он никогда не причинит вреда ни
одному ребенку в мире, тем более ее ребенку. Он вспылил, потому что она
отказала ему в свидании, вот и не знал, что ему делать, стал выдумывать
какие-то угрозы. Она была рада, что отказалась с ним встречаться. Эти встречи
могли бы только раздуть старое пламя, и они оба сделались бы еще несчастнее.
При иных обстоятельствах она обязательно рассказала бы о нависшей опасности
Малкольму, но сейчас она чувствовала, что это невозможно. Малкольм не имел
понятия, какое место Чарльз занимал в ее жизни, он вообще не знал о
существовании Чарльза, не говоря уже про брак и про ребенка, который умер.
Малкольм не понял бы, зачем Чарльзу может понадобиться Тедди.
— По-моему, тебя что-то беспокоит. Он заметил. Впрочем,
задумчивость шла Мариэлле, и впервые за долгое время Малкольм ощутил, что его
влечет к ней. Он даже сам удивился.
— Просто я задумалась.
— О чем?
— Да ничего особенного.
— Ладно, но для меня ты всегда особенная. Она рассеянно
улыбнулась, и Малкольм решил не развивать тему; наверное, у него имелись свои
соображения.
Одна из горничных должна была специально дождаться их
возвращения, чтобы помочь госпоже раздеться. Мариэлла сняла драгоценности и
легла. Но и в постели она думала о Чарльзе… о том, что он говорил ей в парке… В
эту ночь ей приснился не Андре. Ей приснился Тедди.
Глава 4
На следующий день после обеда Мариэлла ходила с Тедди на
«Белоснежку». Детский праздник проходил в нью-йоркском радиоцентре, а потом
Мариэлла повела сына в кафе Шрафта выпить горячего шоколаду. День прошел
прекрасно для обоих. Тедди сказал, что любит, когда у мисс Гриффин свободный
день, и Мариэлле еще больше захотелось, чтобы мисс Гриффин в доме больше не
было. Надо бы не забыть еще раз поднять этот вопрос в разговоре с Малкольмом.
Он-то все думает, что мисс Гриффин приносит мальчику пользу, учит его хорошим
манерам. Малкольм считает, что лучшие гувернантки — англичанки. Но по пути
домой ни Тедди, ни Мариэлла о мисс Гриффин уже не думали. К тому же вечером
Мариэлла сама искупала Тедди в своей огромной мраморной ванне. Тедди был в
восторге. Они напустили полную ванну пены, так что когда Эдит, рыжая горничная,
увидела, что делается на полу, она пришла в ярость. Предполагалось, что она
посмотрит за Тедди вечером, но у нее имелись свои планы, в которых фигурировал
Патрик. Они собирались пойти на танцы в Ирландский танцевальный клуб, поэтому
Эдит упросила Бетти, молоденькую девушку, которая работала при кухне, посидеть
с ребенком вечером. Эдит обещала по возвращении заплатить Бетти пять долларов.
После этого Эдит сможет незаметно проскользнуть в комнату для игр, и комар носа
не подточит. Естественно, что ей не понравились лужи мыльной пены на полу в
ванной, так как она не могла уйти с Патриком, не убрав все это безобразие.
Найти кого-то, кто согласился бы сделать эту неприятную работу за нее, было уже
совсем нереально.
Мариэлла перекусила вместе с Тедди в детской, потом почитала
ему перед сном. Когда он разделся и лег, она спела ему рождественскую песню,
погладила его по голове, и он заснул, удобно пристроившись с ней рядом. Тогда
Мариэлла тихо выбралась из его кровати, чтобы не разбудить его.
Спускаясь к себе, Мариэлла думала: а может быть, она и
впрямь портит ребенка, как полагает мисс Гриффин? Может быть, она балует его? И
что с того? В последнее время Мариэлла все больше времени проводила с сыном, и
ей становилось все труднее держать дистанцию. Ее прежние страхи относительно
чересчур тесного сближения, кажется, испарились без следа, и она самозабвенно
наслаждалась его обществом. А если она и слишком сильно любит его, какой от
этого вред? Что в этом плохого? Ей так повезло, что у нее есть Тедди. Поэтому
она отказывалась допустить, что может произойти какое-нибудь несчастье.
Малкольм прав, она слишком много нервничает, пора успокоиться.