Спаситель - читать онлайн книгу. Автор: Иван Прохоров cтр.№ 117

—С чего это она так?— спросил Филипп, затягиваясь китайским табаком.

—Она убо за девкой покойной Анюткой приглядывала, бысти ей заместо отца да матери.

—Горюет?

—Серчает,— со вздохом ответил Антифей.

—На кого?

Старичок вдруг горько улыбнулся, поглядел на Филиппа, явно желая, но не решаясь что-то сказать.

Завадский подумал уже что не решится, но…

—У нас же, братец, такое не впервой…

—Что не впервой?

—За третью годину ровнехонько третью девку удавили. Сатана нас преследует.

Филипп вдруг замер, вынул трубку изо рта и с удивлением посмотрел на старика.

—А может не сатана?

Антифей развел руки в стороны, хлопнул себя по ляжкам и тяжело вздыхая, да приговаривая: «ох, беда-беда» удалился во тьму.

Филипп сделал еще две затяжки и направился в клеть. За спиной раздались шаги.

—Эй.

Завадский обернулся.

Перед ним стояли Анашка и такой же крупный его напарник.

—Иди с нами.

—Зачем?

—Шумилка зовет.

Шумило стоял на берегу речки, чуть согнувшись глядел на воду. Большой костер ярко освещал его бледное «попковское» лицо. Анашка с напарником остановились метрах в пяти. Шумило повернул к ним лицо, кивнул. Филипп подошел к нему один.

—Ведаешь, братец, яко порой в тягость бысти людей вести?— сказал он.

Филипп сцепил руки в замок на животе и спокойно ждал.

—Что ты хотел, Шумило?

—Наш уговор прежний, Филипп, заутро вы уйдете, обаче цена будет иной.

—Но где я тебе возьму еще денег, если ты и так заберешь все?

Филипп видел по растущим теням, что Асташка и другой верзила подошли ближе.

—Дело сый не в деньгах. Ты их отдашь, да. Обаче не токмо их. Ты отдаешь нам еще кое-кого.

—Нет, брат.— Решительно заявил Филипп.

—Филипп, зде тебе не базар, сам убо ведаешь.

—Он не убивал ее, и ты это знаешь.

—Знаю? Отнюду мне сие знати? Токмо зане же [потому что] ты изрек?

—Потому что ты знаешь кто это сделал на самом деле.

Шумило поглядел в глаза Филиппу и к его удивлению усмехнулся.

—Он мой родной брат.— Сказал Шумило, после паузы.— Моя кровь, разумеешь?

—Тишка тоже мой брат.

—Не-ет.— С плотоядной улыбкой протянул Шумило.

—Нет?

—Почитаешь я не ведаю кто ты таков на самом деле?— Шумило постучал пальцем по своему виску.— Разумеешь во еже аз дурачок?

—Знаешь кто я?— нахмурился Филипп.

—Я видел, яко твой Антон осенял себя двоеперстием. Вы — блазни, беглые раскольщики. Мне мочно во братстве все едино проречь — Сибирь всем дом, обаче иные бы вас скороспешно сымали да отдали стрельцам. Мы не дикари, среди нас бысти целовальник да писарь. Вонми, братец, выбор у тебя есть, обаче он не велик. Мы още можем поступить такожде да и выдать вас стрельцам.

—Но зачем он вам?

—Он чужак да кольми его все видели с нею. Людям надобен козел отпущения,— Шумило вплотную подошел к Филиппу, снова обдавая его запахом лука,— и он сим козлом буде. Зане либо он один, либо вы все.

Когда Филипп вернулся в коморку, он увидел в упавшем свете луны, что Тишка, наконец, заснул. Филипп смотрел на него какое-то время, а потом, зная, что Бес не спит, тихо позвал его.

* * *

На исходе ночи, в самый глухой предутренний час, троица мужиков, назначенных Асташкой караулить избу с чужаками так озябли, что стали по очереди отлучаться к костру, догоравшему у реки. Один из них — Севастьян, ничего не зная о планах начальства все думал — и на кой черт их стеречь, амо в такой мороз бежать — в глухие леса? Его даже передернуло от такой мысли. Буде ты хоть трижды конокрад, а ни даже хоть и душегуб-алгимей, лучше такую ночь просидеть в теплой избе.

Он был рад, когда наконец вредный древоруб Бармаил ушел греться, значит следом его черед. С ним остался любитель выпить да погулять рыболов Овсей. Как только Бармаил ушел, тот достал из сапога припасённый ржаной сухарь, разломил пополам и поделился с Севастьяном. Для согрева стали ходить вокруг двора, жевали на ходу, чавкали, переговаривались.

Где-то неподалеку скрипнула дверь. Так тихо, что Севастьян с Овсеем даже не обратили внимания. А вот когда раздался тихий стук, они переглянулись и быстро зашагали к выходу со двора. Рыболов Овсей даже выхватил топорик, чего Севастьян осудил косым взглядом.

На дворе было пусто — луна и отсветы костра скупо золотили иней, рисовали тонкие линии, но кругом царила тишина и покой, однако все же кое-что они увидели — молниеносная тень, будто черт сиганула на крышу по стене и исчезла во мраке. Овсей с Севастьяном переглянулись — не почудилось?

—Видал ли?— спросил Овсей, открыв рот, так что кусок сухаря вывалился из него.

Севастьян перекрестился. Тут как раз неслышно явился Бармаил, хлопнул их по плечам, так что оба подпрыгнули.

—Вы чаво?

—Черт онамо по крыше скачет!

—Пустомеля!

—А негли кошка просто.

—Якая тебе кошка! Позабыли кого стережем, остолбени!— Бармаил подошел к дверям, вошел в избу, где на всех лавках спало многодетное семейство Мошкиных, открыл дверь в коморку возле печки, увидел в свете луны отрока Тишку, Завадского, дальше во тьме кто-то храпел.

Бармаил прикрыл дверь, вышел на улицу. Напарники глядели на него круглыми глазами.

—Еже уставились, сташивые? Чертей оне увидали яко дети малые. Дрыхнут бродяги. Дуй, Севастьян, греться!

* * *

Грубо разбуженный ранним утром, Завадский первым вышел из избы в мороз и тотчас прикрыл глаза рукой — так светло было от факелов, хотя на улице царила еще глухая тьма.

Четверка крепких лошадей, две большие телеги и худые розвальни, в которые впряжены были две низкорослые клячи. Завадский понял — далеко на таких не уедешь. И за этот «товар» он заплатит неподъемную цену.

Тишка и Антон вышли следом, тоже щурились, Тишка еще и дрожал.

—Черта криворожего нет, братцы!— громыхнуло позади.

—Кря!

Несколько факелов опустилось, и тут Филипп увидел, что у телег уже все были в сборе — Шумило с пятью своими братьями. Каждый при топоре или серпе, а один — Асташка даже с палашом.

Шумило отвел Филиппа в сторонку.

—Ну иде бесноватый?

—Разве я сторож брату своему?

—Москолудишь, богохульник? Сие годно. Стало быть, убег твой клосный дьявол? Бросил братьёв своих?