Достойный жених. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Викрам Сет cтр.№ 139

–Мы перекусывали всю дорогу,– сказал Фироз.– А вернемся до темноты.

Обернувшись к Махешу Капуру, наваб-сахиб пожал плечами.

Мунши проводил Махеша Капура в его комнаты чуть ли не с неистовой предупредительностью. Тот факт, что к ним пожаловал сам Махеш Капур, который одним росчерком пера стер с карты Индии громадные поместья, был явлением чрезвычайной важности. Он мог снова войти в силу и сотворить что-нибудь еще более ужасное. А наваб-сахиб не только пригласил его в свой дом, но и принимал его с исключительной сердечностью. Поднимаясь по крутой лестнице на верхний этаж, мунши пыхтел, облизывал языком свисающие усы и фонтанировал радушными пошлостями. Махеш Капур не обращал на них внимания.

–Министр-сахиб, мне было велено поселить вас в самую лучшую комнату,– сказал мунши.– Как видите, окна здесь выходят в манговый сад, за которым начинаются джунгли. Никакой городской шум вас не побеспокоит и не нарушит ваших размышлений. А сейчас, министр-сахиб, вы можете видеть, как ваш сын и навабзада скачут по саду. Ваш сын – прекрасный наездник. Я имел возможность познакомиться с ним, когда он в прошлый раз гостил у нас. Исключительно порядочный и достойный молодой человек. Стоило мне его увидеть, как я понял, что он происходит из необыкновенной семьи.

–А кто третий?

–А, это Варис,– ответил мунши пренебрежительным тоном, показывавшим, что Варис – неотесанный мужлан, не стоящий внимания.

Махеш Капур действительно оставил этого мужлана без внимания.

–Ланч во сколько?– спросил он, посмотрев на часы.

–Через час, министр-сахиб. Я лично пошлю кого-нибудь сообщить вам, когда все будет готово. Или, может быть, вы предпочитаете пока что погулять? Наваб-сахиб говорил, что вы не хотите, чтобы вас несколько ближайших дней беспокоили, что вы хотите поразмышлять в спокойной обстановке. Сейчас такой сезон, когда вся зелень в саду имеет очень свежий вид,– может быть, сад даже чересчур зарос, но из-за возникшей финансовой стесненности, как хузуру известно, ныне не самое благоприятное время для таких поместий, как наше. Однако мы приложим все силы, министр-сахиб, чтобы ваше пребывание здесь было спокойным и приятным. Как хузуру, без сомнения, уже доложили, сегодня должен прибыть поездом устад Маджид Хан, который будет услаждать слух хузура и сегодня, и завтра. Наваб-сахиб очень настаивал на том, чтобы у вас было время для отдыха и размышлений.

Его излияния не вызвали у Махеша Капура никакой реакции, и мунши продолжил:

–Сам наваб-сахиб очень ценит отдых и размышления, министр-сахиб. Когда он проживает в форте, то проводит бóльшую часть времени в библиотеке. Но я хотел бы, с вашего разрешения, предложить вам парочку мест в городе, которые хузуру было бы интересно посмотреть,– это Лал-Котхи и, безусловно, больница, которую основали и расширили бывшие навабы. Мы продолжаем ради благополучия людей выделять на нее средства. Я уже заказал экскурсию…

–Это позже,– оборвал его Махеш Капур.

Отвернувшись от мунши, он выглянул из окна. Трое всадников сперва еще мелькали иногда среди деревьев, а потом затерялись в лесу.

Как приятно, подумал Махеш Капур, провести время в доме старого друга, отдохнуть от Прем-Ниваса с его суетой, постоянными набегами родственников из Рудхии, ненавязчивыми просьбами и опекой жены, забыть о необходимости управлять поместьем, а главное – о политической неразберихе в Брахмпуре и Дели. В данный момент он, против обыкновения, был сыт политикой по горло. Он сможет следить за событиями по радио и читая газеты и при этом будет избавлен от суматошных личных контактов с другими политиками и сбитыми с толку или докучливыми избирателями. Он больше не работал в Секретариате, а в Законодательном собрании взял на несколько дней отпуск и во время него даже не посещал собрания своей новой партии – очередное должно было состояться на следующей неделе в Мадрасе. Он потерял уверенность в том, что ему следует оставаться в НРКП, в которую недавно вступил. После нашумевшей победы Неру над Тандоном Махеш Капур почувствовал, что ему надо пересмотреть свое отношение к Конгрессу. Как и многие другие диссиденты, он был разочарован тем, что Неру не вышел вслед за ним из их старой партии. Вместе с тем он и его единомышленники не испытывали больше к Конгрессу прежней антипатии. Особенно интересовал его вопрос, как поступит переменчивый Рафи Ахмад Кидвай, если Неру призовет раскольников вернуться.

До сих пор Кидвай был, как всегда, уклончив и не связывал себя обязательствами, сделав серию противоречащих друг другу заявлений. Он сказал в Бомбее, что безмерно рад победе Неру, но не видит пока возможности вернуться в лоно Конгресса. «Сторонники Тандона, осознав, что победа на выборах им вряд ли светит, покинули Тандона и поддержали кандидатуру пандита Неру,– заметил он.– Это оппортунизм чистейшей воды. Что ждет страну, если мы будем терпеть подобную беспринципность?»– вопрошал Кидвай. Однако тут же добавил со свойственным ему лукавством, что в случае, если пандит Неру удалит некоторые «сомнительные элементы», окопавшиеся в таких штатах, как Уттар-Прадеш, Пурва-Прадеш, Мадхья-Бхарат и Пенджаб, то «все будет порядке». Словно для того чтобы напустить еще больше туману, он заметил, что НРКП подумывает о предвыборном союзе с Социалистической партией и что это «значительно повысит шансы НРКП на победу в большинстве штатов» (при этом Социалистическая партия не проявляла никакого желания объединяться с кем-либо). Еще через пару дней Кидвай объявил, что мог бы распустить образованную им НРКП и вернуться в Конгресс, если бы тот очистили от «коррумпированных элементов». Крипалани же, являвшийся второй половиной тандема «К-К», утверждал, что не покинет НРКП и не перейдет в Конгресс, какие бы преобразования в нем ни происходили.

В Кидвае было что-то от речного дельфина. Он тоже любил резвиться в мутной воде, дразня окружающих крокодилов и оставляя их в дураках.

Все другие партии комментировали с большей или меньшей горячностью восстановление лидерства Неру в Конгрессе. Один из вождей Социалистической партии осудил совмещение постов премьер-министра страны и президента Конгресса как шаг к тоталитаризму. Другой возразил, что этого можно не бояться, так как у Неру отсутствуют задатки диктаторства; третий заметил только, что это был ловкий тактический ход, повысивший шансы Конгресса на всеобщих выборах.

Правые критически отнеслись к победе Неру. Президент партии Хинду Махасабха яростно набросился на это «провозглашение диктатуры»:

–Эта деспотическая акция вознесла пандита Неру на высочайшую вершину славы, но она содержит в себе зародыш его будущего падения.

Махеш Капур старался не думать об этих противоречивых мнениях и сосредоточиться на трех конкретных вопросах. Во-первых, он чертовски устал от политики – так, может, бросить ее и уйти на заслуженный покой? Во-вторых, если все-таки продолжать предвыборную борьбу, то от какой партии? Или выступить независимым кандидатом? И в-третьих, от какого избирательного округа баллотироваться? Он поднялся на крышу и спугнул сову, уютно устроившуюся в башне; затем спустился в розарий, где отцветшие кусты обрамляли лужайку со свежей зеленой травой; бродил по помещениям форта, включая огромную имамбару на первом этаже. Вспомнились слова Шармы, сказанные ему в другом саду. К тому моменту, когда встревожившийся мунши разыскал его и сообщил, что наваб-сахиб ждет его в столовой к ланчу, Махеш Капур никакого решения так и не принял.