Под маской порока - читать онлайн книгу. Автор: Серина Гэлбрэйт cтр.№ 46

А если и впрямь задумано? Если Вэйдалл рассказал собрату о тройной привязке и теперь оба полны решимости и энтузиазма строить наше совместное будущее на троих? И ладно Вэйдалл, но Гален? Он вот так быстро и запросто смирился с привязкой, запахом и фактом, что я останусь единственной его женщиной до конца моей жизни? Меня-то не особо обрадовала мысль, что я только вступила в новый жизненный период, только начала во вкус входить и уже всё, конец, других мужчин у меня не будет, а уж представить реакцию Галена на подобную перспективу и вовсе страшновато. Он слишком красив, самоуверен и временами чересчур нахален, чтобы предположить, будто он всю свою бессмертную жизнь довольствовался исключительно «объедками» Вэйдалла. А теперь им обоим вместо кучи доступных и не очень красоток со всего континента придётся спать только со мной.

Супруги отвели меня к остальным сиренам и до самого выступления не отходили от нас. Судя по лукавому, возбуждённому выражению лица Стасии, подруге не терпелось засыпать меня вопросами о чудесной превращении школьного учителя в помощника члена Двенадцати, однако говорить о Галене в присутствии старших она не решалась. Скрашивая ожидание, мы болтали о всяких пустяках, обсуждали наряды дам и степень привлекательности молодых кавалеров. Подруги собирались поохотиться после выступления, выбирая себе партнёров на вечер, а может, и на всю ночь, я же под прикрытием изучения чужих мужчин искала своих. Хотя бы взглядом, хотя бы краешком глаза заметить в толпе. Знаю, что оба по-прежнему в зале, среди гостей, но так хотелось видеть их рядом с собой!

Наконец к нам подошёл пожилой мужчина, представившийся дворецким леди Дарро, и попросил следовать за ним. Нас проводили к дальней стене зала, где на невысоком белом подиуме стоял рояль, а возле подиума ожидала Аннет. Дочери рядом с матерью я не заметила. Или Вэйдалл уже вернулся к своим непосредственным обязанностям и Вивиан с ним? А где тогда Гален? И знает ли Вэйдалл, что девушка влюблена в его собрата?

Аннет обменялась с Идэной нескольким негромкими фразами — я не прислушивалась, скромно потупившись в попытке изобразить застенчивую благочестивую девицу,— и по короткой боковой лестнице поднялась на подиум. По знаку хозяйки дома стихла музыка и Аннет попросила минуту общего внимания. Подождала, пока гости умолкнут и повернутся к возвышению, и зачитала маленькую речь о важности и нужности благотворительности, необходимости проявления сочувствия и готовности помочь ближнему своему, добродетелях и выдающихся заслугах леди Тарранси и, разумеется, самой леди Дарро на ниве сей. Мы, подражая Идэне, старательно улыбались, когда на нас оглядывались, и всячески демонстрировали, как нам повезло оказаться объектами благотворительности вышеупомянутых достойных леди. Немного неприятно и унизительно, но выбора особого нет, и Идэна заранее предупредила, что по официальной версии леди Дарро мы будем бедными, несчастными сиротками, получившими столь редкую и невероятно удачную возможность благодаря трудам нашей наставницы и щедрости и доброте самой Аннет.

Действительно, удивительно щедрое предложение — позволить каким-то бедным родственницам спеть для аристократии Тирса и соседних городов. Просто роскошь неслыханная.

И наверняка часть присутствующих здесь мужчин посещала «Маску», видела нас едва одетыми на сцене, видела наши танцы, далёкие от того, что мы собирались показать сейчас. Да, собственно, танцы в наш сегодняшний номер вообще не входили.

Закончив с восхвалением — в основном себя, любимой,— Аннет жестом пригласила нас троих на подиум, представила по очереди и сошла с возвышения. Публика встретила нас сдержанными аплодисментами, мы изобразили по неглубокому реверансу, Аиша села за рояль, я и Стасия встали перед инструментом, занимавшим большую часть подиума. Лица перед нами сплошь холеные, пресыщенные, скучающее равнодушие пополам с вежливым выжидающим интересом. На музыкальных вечерах в светских кругах чего только ни слушали и более чем очевидно, что и от нас ничего сколько-нибудь выдающегося не ждали.

Я заметила в первом ряду Вэйдалла с Вивиан. Мужчина улыбнулся мне ободряюще, с толикой нежности и я, вдохновлённая поддержкой, этим лёгким ощущением его близости, даже не стала обращать внимания на Вивиан рядом. Аиша заиграла, мелодия, степенная, чуть величественная, потекла по залу невидимой волной, заполняя его, словно огромный сосуд. И я запела… или, скорее, не совсем я. Я-сирена желала петь для своего мужчины, для обоих мужчин, пусть второй и скрывался где-то среди присутствующих. Сирена пела для них, только для них, все остальные гости волновали её не больше, чем картина на потолке, воспринимались плоскими, застывшими под кистью художника фигурами. Я смотрела Вэйдаллу в глаза, улыбалась лишь ему, вкладывая в каждую строку, в каждое слово всю силу, все свои ещё робкие, неуверенные чувства к обоим, всё ответную нежность. Я слышала только музыку и собственный голос, то воспаряющий птицей на припеве, то ли смягчающийся на следующем куплете. Чувствовала, как запах свежескошенной травы становился сильнее, более манящим, более пьянящим, чувствовала, как в воздухе протягивались, сплетались тончайшие незримые нити магии сирены, как накрывали они зал невесомой вуалью, оплетали каждого слышащего меня человека.

Моя магия.

Стасия, подхватывающая вместе со мной припев, коснулась моих пальцев, напоминая, что мы не собирались привораживать гостей леди Дарро во главе с хозяйкой дома, но остановиться я не могла, да и не хотела. Я по-прежнему едва замечала других людей, замерших каменными изваяниями, с глазами пустыми, словно остекленевшими. На сирен пение не действовало, остальное меня не заботило.

Лишь прикоснись к моей руке

И пойми — я нужна тебе.

Как воздух, как вода

Я нужна тебе всегда.

Песня слишком современная, однако, на наш взгляд, баллада рыцарских времён о деве и единороге звучала бы куда неуместнее и глупее. И каждое слово припева казалось отражением моего внутреннего состояния, голосом моего сердца.

Последняя повторенная мной строка припева смешалась с финальными аккордами, разливаясь в воздухе неожиданно приятным ощущением собственной силы, тающим на языке сладостью мороженого. И хотя музыка стихла, а Аиша обернулась вопросительно к Идэне, в моих ушах продолжало звучать заклинанием «я нужна тебе всегда». В зале гробовая тишина, даже лакеи с подносами застыли, повернув головы к подиуму, все взгляды, кроме растерянно косящихся друг на друга сирен, направлены на меня. На моих губах расцвела торжествующая улыбка и Вэйдалл, улыбнувшись мне в ответ, зааплодировал. Его хлопки, громкие, звонкие, разбили вдруг тишину, раздробили на осколки шороха одежды, звуков шагов и недоумённого бормотания. Люди заморгали, непонимающе переглядываясь, затем раздались поначалу неуверенные, но нарастающие постепенно, крепнущие аплодисменты. Аиша встала рядом со мной, мы втроём взялись за руки и раскланялись как ни в чем не бывало. Спустились с подиума, и Идэна смерила меня взглядом строгим, суровым. Нарушит правило и всё-таки сделает выговор? Как-никак приворот целого зала это отнюдь не то же самое, что два жениха.

—Ева,— Вэйдалл опередил Идэну, приблизившись к нам стремительно,— замечательное выступление,— едва я отпустила подруг, как мужчина взял меня за обе руки, привлёк чуть к себе.