Дядя самых честных правил 3 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Горбов cтр.№ 61

—А давайте! Люблю биться об заклад. Если справитесь за три дня, сделаю вам подарок от нашего полка.

Мы ударили по рукам. Капитан раскланялся и ушёл к своим однополчанам, кинув на меня смешливый взгляд — никак он не верил, что орудия можно зарядить за такой срок. Я не стал его разубеждать, пусть потом мучается с обещанным подарком.

Ещё с час побыл я в офицерском собрании и поехал к себе на квартиру. Офицеры сторонились меня, не понимая, что я за фрукт. С одной стороны, фейерверхмейстер, с другой стороны, ко мне благоволит князь Вахвахов. Ничего, ещё успею познакомиться и сойтись с ними поближе, когда начнутся боевые действия. А пока надо заниматься пушками.

* * *

Всю следующую неделю я впахивал как проклятый. Полторы пушки в день — это вам не фунт изюма скушать! Впрочем, ел я тоже неплохо: утром меня кормила завтраком хозяйка дома, где мы остановились; обед приносил унтер Сидоров; а вот ужинал я исключительно в офицерском собрании.

По совету Серафима я «проставился» — выставил господам военным шампанского за мой счёт. И сразу как-то проще стало общаться, меня перестали сторониться, здоровались и звали сыграть на бильярде.

Забавно — лучше всех в армии ко мне относились солдаты с артиллерийской батареи. То ли из-за того, что я «вошёл» к ним в артель, то ли прониклись уважением, видя, как я корячусь над пушками. Но факт есть факт: орудия они прикатывали без лишнего напоминания, носили мне квас и чистили моего коня.

Мурзилка и вовсе стал героем батареи. Он передушил всех крыс в казарме, а в ответ солдаты кормили его от пуза, вычёсывали и чуть ли не на руках носили. Котяра стал ещё больше, шерсть лоснилась, а с морды не сходило царственное выражение.

С последней пушкой я закончил к обеду шестого дня. Вытер руки ветошью, проверил отзвук Печати и позвал унтера.

—Сидоров!

—Здесь, вашбродь!

—Откатывайте орудие на место. Последнее?

—Так точно, вашбродь! Вы все уже сделали.

—Отлично. Тогда тебе будет два задания.

Орк вытянулся во фрунт.

—Во-первых, доложи Ивану Герасимовичу, что я закончил и завтра жду его на приёмку орудий.

—Сделаю, вашбродь!

—Во-вторых, дай руку,— я вытащил несколько рублей и высыпал унтеру в ладонь,— поставь солдатикам по чарке, заслужили.

Сидоров шмыгнул носом, глядя на деньги, и кивнул.

—Только смотри, не переусердствуйте. Чтобы порядок не нарушали и не шатались по городу.

—Да как можно, вашбродь. Мы службу знаем, наливать тоже научены. Не извольте сомневаться, никто даже не заметит.

—Вот и славно. Веди моего коня, на сегодня всё.

Скакуна мне привёл один из солдат, а вот Мурзилку принёс лично Сидоров, не доверив никому такую честь.

—Вашбродь, а вы завтра Ивану Герасимовичу пушки сдадите, и всё, уедете от нас?

—Не знаю, Сидоров, не знаю, как начальство прикажет.

Унтер вздохнул.

—Вы знайте, Константин Платонович, ежели что, мы всегда помочь готовы.

Я похлопал его по плечу.

—Война долгая, ещё встретимся.

Из расположения батареи я выезжал с лёгким сожалением. Хорошие солдаты, не спорю. Пожалуй, я бы послужил в этом подразделении, если бы не их начальник.

* * *

Утро началось с того, что Васька стал трясти меня за плечо.

—Вашбродь! Вашбродь! Константин Платонович!

—Что случилось?— я открыл глаза и недовольно глянул на денщика.

—Стреляют, вашбродь! Пушки!

—Ёшки-матрёшки! Воды мне, быстро!

Я умылся, оделся и рванул к выходу. Пруссаки? Не стали ждать, пока кончится распутица, и пришли воевать русскую армию? Как неудачно-то получилось! Куда смотрела разведка, хотел бы я знать? Раздолбаи, лентяи и бездари!

Васька, не дожидаясь приказа, привёл из конюшни лошадь, и я помчался на батарею, ставшую практически родной. Выстрелов должно хватить и на целый день боя, а вот прикрыть от магических атак, боюсь, что будет некому. Что-то я сомневаюсь, что майор обладает сильным Талантом, если он у него вообще есть. Сильные маги идут в кавалерию, в крайнем случае в пехоту, но не к деланному волшебству пушек.

Часовой на воротах увидел меня издалека, узнал и заранее поднял шлагбаум. На всех парах я ворвался в расположение батареи, так что пришлось поднимать коня на дыбы, чтобы затормозить.

Бух!— на земляной флеше выстрелило орудие. Я соскочил с седла и бросился по пандусу вверх. Ну сейчас вы у меня попляшете, кто бы там ни был!

Возле пушки суетилась орудийная прислуга, а чуть в стороне стоял майор Корсаков, сложив руки на груди.

—Доброго утра, Константин Платонович,— он кивнул мне и громко выкрикнул: — Следующее орудие! Заряжай! Наводка на цель в пятьсот аршин!

—И вам доброе, Иван Герасимович.

Я покрутил головой, оглядывая флешь, посмотрел в сторону моста и выдохнул. Нет, никакого неприятеля и в помине нет. Майор, похоже, решил проверить мою работу практическими стрельбами. А получше времени не нашёл? Обязательно начинать в такую рань?

В своём мнении я был не одинок. В расположение батареи влетел на коне пехотный полковник с гневным лицом.

—Герасимович, ты что творишь?!— заорал он.— Что за стрельба, я тебя спрашиваю? Совсем с ума сошёл от безделья!

Корсаков обернулся и помахал рукой полковнику.

—Приказ Фермора, Петрович. Учебные стрельбы по требованию штаба корпуса.

Полковник зло выругался, развернул коня и умчался обратно. Майор только хмыкнул и дал отмашку:

—Пли!

Орудие жахнуло. Майор, прищурившись, проследил полёт ядра и удовлетворённо кивнул.

—Вы не завтракали, Константин Платонович? Тогда составьте мне компанию, раз уж приехали в такую рань.

Мы спустились с флеши и пошли в каменный дом, где обитал майор. Там уже был накрыт стол, а денщик Корсакова как раз ставил в центре жареного поросёнка. На мой вкус, и остальная снедь была не утренняя — пироги, сало, паштеты и заливное.

—Присаживайтесь, Константин Платонович.— Майор заметил мой скептический взгляд и улыбнулся.— Старая привычка, знаете ли, плотно завтракать. Никогда не знаешь, как пройдёт день и когда будет следующий привал.

—Для желудка вредно, Иван Герасимович.

—Может быть,— он рассмеялся,— вот выйду в отставку, женюсь, поселюсь в своём имении, тогда и буду обедать полезно.

Майор, впрочем, не торопился набрасываться на еду. Он кинул на меня долгий взгляд и вздохнул:

—Я должен извиниться перед вами, Константин Платонович. Отстрел показал: орудия в лучшем состоянии, чем когда бы то ни было.